Гастон Леру - Дама в черном Страница 15

— Прокуроров, — после некоторого колебания ответил Артур Ранс, полагавший, что если эта мысль не была высказана самим Рультабилем, значит, он имел на то веские основания.

Рультабиль посмотрел на нашего хозяина с сожалением и упреком.

— Вы должны понять, господин Ранс, — сказал он ледяным тоном, выдававшим всю неуместность сделанного предложения, — что в Версале я спас Ларсана от французского правосудия вовсе не для того, чтобы передавать его в руки итальянским жандармам возле Красных скал.

Не подозревавший о первом замужестве дочери профессора Станжерсона, американец, естественно, не понимал, почему следует скрывать появление Ларсана, особенно после церемонии в церкви Святого Николая. Но по некоторым странным моментам Версальского процесса он, конечно, догадывался, что мы больше всего боимся привлечь интерес публики к так называемой тайне мадемуазель Станжерсон. В этот вечер он понял также, что таинственная история, посредством которой Ларсан держал в своих руках судьбу и честь окружавших его людей, сильнее всех прокуратур мира. Не произнеся ни слова, он поклонился Роберу Дарзаку, и этот поклон означал, что Артур Ранс готов сражаться за дело Матильды как доблестный рыцарь, который мало беспокоится о причине битвы, умирая за свою даму. Во всяком случае, я понял его жест именно так, убежденный, что он, несмотря на свою недавнюю женитьбу, все еще не забыл прежнюю страсть.

— Надо, чтобы этот человек исчез, — сказал господин Дарзак, — но без шума. Его следует принудить к повиновению или договориться с ним, наконец, просто убить! Но первое условие его исчезновения — это соблюдение полной тайны его появления. От имени госпожи Дарзак я прошу вас сделать все возможное, чтобы господин Станжерсон не узнал о новых угрозах этого бандита.

— Желание госпожи Дарзак является приказом, — ответил Рультабиль, — господин Станжерсон не будет ничего знать.

Затем мы занялись вопросом о слугах. Чего можно от них ожидать? К счастью, дядюшка Жак и оба Бернье, уже наполовину посвященные в тайну, не удивлялись ничему. Маттони, достаточно преданный госпоже Эдит, будет повиноваться, не интересуясь подробностями. Других слуг можно было в расчет не принимать. Правда, имелся еще Вальтер, слуга Старого Боба, но он сопровождал своего хозяина в Париж и должен был возвратиться с ним вместе.

Рультабиль встал, обменялся через окно знаками с Бернье и вернулся к нам.

— Ларсан должен быть недалеко, — сказал он, — во время обеда я осмотрел окрестности замка. Перед северными воротами мы располагаем прекрасной естественной защитой, выгодно заменяющей старые бойницы замка. В пятидесяти шагах к западу от входа находятся два таможенных поста, французский и итальянский. Их бдительность может быть нам очень полезна. Папаша Бернье в дружеских отношениях с таможенниками, и мы отправились к ним знакомиться. Итальянский таможенник говорит только по-итальянски, а французский, Мишель, если я не ошибаюсь, — на обоих языках, правда с изрядной долей местного диалекта.

От него мы узнали, что и они заинтересовались необычными маневрами вокруг полуострова Геркулес маленькой лодки рыбака Тулио, прозванного «Палачом моря». Тулио — старый знакомый наших таможенников, это один из наиболее ловких местных контрабандистов. Сегодня вечером он вез в своей лодке человека, которого таможенники никогда раньше не видели. Лодка, Тулио и незнакомец скрылись в стороне мыса Гарибальди. Я направился туда вместе с Бернье, но так же, как и господин Дарзак, побывавший там раньше, никого не заметил. Однако Ларсан должен был высадиться на берег, я просто чувствую это. Во всяком случае, лодка Тулио приставала к пляжу около мыса.

— Откуда вы это знаете? — воскликнул господин Дарзак.

— Вы что-нибудь обнаружили? — спросил я.

— Нос лодки оставил след на валунах, покрывающих берег. И, кроме того, причаливая, они потеряли горелку, которую опознали таможенники. С ее помощью Тулио освещает воду, когда выходит на рыбную ловлю в спокойные ночи.

— Ларсан, несомненно, высадился на берег, — сказал господин Дарзак, — он в Красных скалах!

— Во всяком случае, если лодочник оставил его в Красных скалах, то он еще оттуда не ушел, — ответил Рультабиль, — оба таможенных поста расположены у узкой тропинки, ведущей из Красных скал во Францию, так что незамеченным там никто не пройдет ни днем, ни ночью. С другой стороны Красные скалы образуют тупик, в который тропинка упирается приблизительно в трехстах метрах от границы, предварительно пройдя между скалами и морем. Сами скалы очень крутые и обрывисто спускаются к тропинке примерно метров с шестидесяти.

— Конечно, — сказал молчавший до сих пор Артур Ранс, — на эти скалы ему не забраться.

— Он спрятался в гротах, — предположил Дарзак, — эти скалы прорезаны глубокими гротами.

— Я подумал об этом, — кивнул Рультабиль, — и поэтому, отослав Бернье, вернулся к Красным скалам один.

— Это было неосторожно, — заметил я.

— Я сделал это именно из предосторожности, — поправил меня Рультабиль, — мне нужно кое-что сказать Ларсану, чего не следует знать посторонним. Итак, я вернулся к Красным скалам и перед гротом громко позвал Ларсана.

— Как так позвали? — удивился Артур Ранс.

— Очень просто, помахал белым платком, как это делают парламентеры с белым флагом, и крикнул. Но он или не расслышал, или не увидел меня. Ответа я не получил.

— Быть может, его там и не было? — осмелился предположить я.

— Не знаю, но в одном из гротов мне послышался шум.

— Надеюсь, вы туда не пошли? — спросил Артур Ранс.

— Нет, — ответил Рультабиль, — но, поверьте, отнюдь не из страха.

В едином порыве все поднялись со своих мест.

— Бежим туда и сразу покончим с этим делом!

— Я полагаю, — добавил Артур Ранс, — что лучшего случая встретиться с Ларсаном у нас еще не было. В глубине Красных скал мы сделаем с ним все, что захотим.

Дарзак и Артур Ранс уже стояли у двери, я ожидал, что скажет Рультабиль. Одним жестом он успокоил всех и попросил его выслушать.

— Ларсан показался нам, высадился почти на наших глазах у мыса Гарибальди именно потому, что хотел сегодня вечером завлечь нас всех в гроты Красных скал. Если бы он просто крикнул, проходя под нашими окнами: «Я в Красных скалах и жду вас. Приходите туда!» — и то это не было бы более ясным.

— Однако вы отправились в Красные скалы, и он не ответил, — сказал Артур Ранс, — он прячется там, замышляя какое-то ужасное преступление на сегодняшнюю ночь. Надо его оттуда выкурить.

— Без сомнения, — ответил Рультабиль, — моя прогулка в Красные скалы не дала никаких результатов именно потому, что я был один. Но если мы пойдем туда все вместе, то обязательно обнаружим результат после нашего возвращения.

— После возвращения? — удивленно переспросил господин Дарзак.

— Да, — пояснил Рультабиль, — когда вернемся в замок, где госпожа Дарзак останется без нашей защиты. И где мы ее, быть может, уже не найдем. Это всего лишь предположение, — добавил он при всеобщем молчании. — В настоящий момент мы можем строить только предположения.

Подавленные, мы посмотрели друг на друга. И предположения было вполне достаточно. Бесспорно, без Рультабиля мы могли совершить большую глупость, быть может непоправимую.

Рультабиль встал.

— Нам не остается на эту ночь ничего лучшего, как забаррикадироваться. Это меры временные, а с завтрашнего дня форт должен быть приведен в состояние полной боевой готовности. Сегодня вечером я приказал закрыть железные ворота и оставил при них сторожем дядюшку Жака. Я назначил Маттони на пост в часовне и оборудовал заграждение здесь, под аркой, в единственном уязвимом месте второго пояса обороны. Охранять его я буду сам. Бернье бодрствует всю ночь у дверей Четырехугольной башни, а госпожа Бернье, обладающая превосходным зрением, и которую, сверх того, я снабдил подзорной трубой, останется до утра на открытой площадке башни. Сэнклер расположится в маленькой беседке из пальмовых листьев у Круглой башни. Артур Ранс и Робер Дарзак погуляют до зари в первом дворе, один по восточному проходу, другой — по западному. Сегодня ночью дежурство будет тяжелым, потому что не все еще организовано. Завтра мы составим список нашего гарнизона и слуг, на которых можно полностью положиться. Ненадежных следует удалить. Сюда будет собрано все оружие, которое нам может понадобиться на дежурстве. Будет отдан приказ стрелять в каждого, кто не ответит на вопрос: «Кто идет?» и не даст себя опознать. Пароль в данном случае бесполезен. Чтобы пройти, достаточно будет назвать свое имя и показать лицо. Во всяком случае, только мы и будем иметь право прохода. Днем даже поставщиков не следует допускать в замок. Они будут складывать продукты в маленькой комнате башни у дядюшки Жака. В семь часов вечера входные ворота следует запирать, а на день перегородить вход железной решеткой. Завтра утром Артур Ранс пригласит столяров, каменщиков и плотников. Все они будут проверены и пересчитаны, но во второй двор все равно не пройдут. Перед уходом из замка, не позднее семи часов вечера, их снова пересчитают. За завтрашний день рабочие должны сделать дверь в арке, заделать небольшую брешь в стене, соединяющей Новый замок с Круглой башней Карла Смелого, и другую маленькую брешь около старой круглой башни В. После этого я успокоюсь. Госпоже Дарзак будет временно запрещено выходить из замка, она окажется в безопасности, а я смогу покинуть вас и отправиться на поиски Ларсана. Итак, господин Ранс, к оружию! Принесите мне все, чем мы располагаем. Свой револьвер я одолжил Бернье, который находится перед дверью госпожи Дарзак.