Хью Пентикост - По следу смеющегося маньяка Страница 15

— Вероятно?

— Так говорят, Джим. Я ни разу не видела ее с тех пор, как она оставила нас пятнадцать лет назад. — Ее розовые губы дрогнули, и она открыла глаза. В них отразилась боль. — Отец воспитывал нас не совсем так, как воспитывают большинство детей. Нас учили не только противостоять греху, но и ненавидеть мать, презирать само понятие материнской любви. Как только мы закончили обучение в школе, каждую из нас поселили в отдельных квартирах. Нам давали карманные деньги, но не столько, чтобы на них можно было прожить, не подрабатывая. Все твердили отцу, какой он мудрый, замечательный и тонкий воспитатель. Дочери Причарда должны были стать очень своеобразными и самостоятельными женщинами. — Горькая улыбка тронула ее губы. — И мы ими стали! Суть в том, что отец хотел только одного — чтобы мы не доставляли ему хлопот. Я не очень виню его за это. Ему только перевалило за сорок, а в наше время это еще не старость. Он имеет право на собственную жизнь и на свой дом, где не будет двух дочерей, заглядывающих ему через плечо. Но именно поэтому он и отослал нас прочь, а вовсе не потому, что он такой уж мудрый и предусмотрительный воспитатель.

Я ждал, когда она продолжит рассказ.

— Большинство детей взрослели на «Винни-Пухе», «Паутине Шарлотты» и «Алисе». Мы же были воспитаны на сказках, которые сочинял отец. Мужчины в них всегда представали в образе наших врагов, которые думают только о том, чтобы лишить нас нашего достатка. Мы не должны быть похожими на мать. Мы должны быть независимыми, чтобы никогда не выходить замуж только ради того, чтобы в браке найти защиту и поддержку. Мы не должны любить никаких мужчин, разумеется за исключением его самого. Все эти его постулаты по-разному воздействовали на меня и на Джейн. — Она чуть ли не с вызовом посмотрела на меня. — Я восстала. Как только я оказалась на свободе, у меня появились одна за другой несколько любовных связей. Я не держала их в тайне. Отец знал о них и ненавидел меня за это. Два или три раза я… я воображала, что влюблена. Но все это как-то быстро заканчивалось, потому что я боялась, что человек, в которого я влюбилась, окажется похожим на отца. Именно это имел в виду отец, когда там, в гостинице, сказал, что я не пойму точку зрения Джейн. Я — паршивая овца, позор семьи. По мнению отца, в тысячу раз было бы лучше, если бы это я лежала сейчас в морге в Манчестере. — Она погасила сигарету в пепельнице на приборном щитке. — Комментариев нет? — спросила она.

— Нет, — сказал я. — Ваша жизнь — это ваша жизнь.

— Спасибо, что удержались от нравоучений. — Она глубоко вздохнула. — Долго же я добираюсь до Джейн. Так вот, Джейн пошла другим путем. Она была очень жизнерадостной, очень живой, Джим. Она нравилась мужчинам, и сама увлекалась ими. Но она приняла решение, которое в наши дни и в нашем возрасте представляется крайне старомодным. Она собиралась дождаться своего избранника, когда бы он ни показался на горизонте. Она откровенно рассказывала мне об этом. Не так-то легко это было для нее. Время от времени она была готова сдаться. Но устояла. Я думаю, она была слишком романтична. Но ведь я — паршивая овца! Разве мне судить о ней? Одно меня действительно тревожило. Когда-нибудь у нее не хватит сил устоять, и она скажет себе, что наконец встретила своего избранника, а он может и не оказаться им. И я думаю, что именно это и произошло.

— Произошло? — сказал я. — У меня сложилось впечатление…

— Я знаю. Так Питер Стайлс сказал отцу. — В голосе Лауры прозвучали резкие нотки. — Но три или четыре дня назад мы договорились с Джейн встретиться на ленче. Как только я вошла в ресторан, где была назначена наша встреча, я поняла — что-то случилось. Она сияла, как рождественская звезда на елке. Ее избранник появился, сказала она. Кто это? Она пока не назовет его мне. Есть причины, по которым некоторое время она будет скрывать его имя. Какие причины? Она только улыбнулась в ответ и сказала, что, когда настанет время, познакомит меня с ним. Она хочет, чтобы я первой с ним познакомилась. Между тем она собиралась приехать сюда на уик-энд с Мартой, и он тоже будет здесь — ее мужчина. Я догадываюсь, что это было что-то вроде медового месяца перед замужеством.

— Но это не имеет значения, — сказал я. — Кем бы ни оказался этот человек, его не было с ней в последний вечер. Ведь она собиралась провести следующий день с Питером. Возможно, он вообще не приехал.

— Это может быть один из тех, кто участвует в соревнованиях, — сказала Лаура, кивая в сторону трамплина.

— Вот уж не скажешь, что это идеальные условия для медового месяца, — сказал я.

— Но почему он не объявился? — спросила она.

Что я мог ответить на это? Тут много чего можно было предположить. Избранник Джейн мог предпочесть сейчас оставаться в тени, потому что опасался, как бы его не обвинили в ее смерти. Или потому что не хотел, чтобы узнали, что он находился в «Дарлбруке».

— Вы допускаете, что он, возможно, женат, — сказала Лаура. — Я тоже об этом думала. Джим, она вся светилась таким счастьем и готовностью пожертвовать собой, что ее ничего не стоило обмануть!

— Учтите, мы можем никогда не узнать, приехал ли он сюда вообще, — сказал я.

— Единственный человек, кому Джейн доверилась, мертв. Марта Тауэрс могла знать, кто это был.

Подсознательно я все время помнил о хохоте, описанном Питером. Невозможно было поверить, что человек, способный так глумливо смеяться, мог показаться Джейн ее «избранником». Но я понимал, что мое представление о нем сложилось на оценке его Питером, на ненависти к нему Питера и, помимо этого, не имело никаких реальных оснований. Этот любитель опасных шуток мог быть совершенно очаровательным человеком, покуда его не одолевала жажда насилия.

— Джейн встретила этого человека где-то в другом месте, — сказал я, — скорее всего, в Нью-Йорке. Она должна была ходить с ним в разные места, проводить с ним время. Она не решилась бы приехать сюда ради столь значительного события в ее жизни, если бы не знала его как следует. В противном случае это не соответствует ее взглядам и моральным установкам.

— К чему вы клоните?

— Есть в городе рестораны, куда она любила ходить? Или какой-то особенный бар, где она и Марта Тауэрс были завсегдатаями? Она вполне могла познакомиться с ним через Марту, что объясняет ее доверие к Марте и вам. Возможно, теперь, когда ваш отец объявил о вознаграждении, бармены и официанты вспомнят о ней? Друзья Марты тоже могут знать, с кем встречалась Джейн. А еще те люди, которые работали в доме, где она жила. Этот парень мог приходить к ней не один раз.

— Я могу попробовать выяснить что-нибудь по телефону, — сказала Лаура. — В городе есть два-три места, куда она регулярно заглядывала. — Она ударила кулачком по рулю. — Если этот человек действительно любил Джейн, почему он скрывается?

— Мы найдем его, — сказал я.

Глава 3

К половине шестого «Логово» окутала тьма и пошел густой снег. Порывистый ветер превратился в крутящийся вихрь, обрушившийся на отдыхающих. Гриль-зал заполнился шумной пестрой толпой. Люди говорили не только о соревнованиях по прыжкам с трамплина, которые наблюдали большинство из них. Убийство двух девушек стало острой приправой к сухому мартини.

После своего разговора с Лаурой я продолжил поиски Питера, но так и не нашел его. На мои расспросы присутствующие на соревнованиях зрители говорили, что не видели его.

Я обнаружил его у нас в номере. Он лежал на кровати, закинув руки за голову и уставившись в потолок неподвижным взглядом.

— Я повсюду искал вас, — сказал я.

— Хотели сообщить мне что-нибудь важное? — спросил он, не глядя на меня.

Я вытащил из кармана смятую записку и вручил ему. Он не проявил к ее содержанию никакого интереса.

— Гоуэн возил меня в Манчестер, — сказал он. — Он хотел побеседовать с доктором. Я… я чувствовал, что мне нужно на время уехать отсюда, собраться с силами, что ли.

— Ну а я принес кое-какие новости, — сказал я и коротко пересказал ему историю, которую поведала мне Лаура. — Так что мы ищем человека, который не желает, чтобы его связь с Джейн стала известна, — в заключение сказал я.

— Разумеется, не желает, если он ее убил, — сказал Питер. Он сел на кровати, сбросив ноги на пол, и закурил сигарету. — Я был в морге, — сказал он. — Видел девушек.

— Зачем вы принудили себя пройти через это? — спросил я.

— Это трудно объяснить, Джим. Все происшедшее кажется мне до странности нереальным, как один из моих прежних ночных кошмаров. — Он провел языком по пересохшим губам. — Там был отец Марты, Дуайт Тауэрс. Это тихий человек средних лет, преподаватель одного из колледжей в Новой Англии. Он в состоянии шока, но не только от смерти Марты. Доброхоты из их городка взяли на себя труд ознакомить его со слухами, которые ходят насчет ее. Чаще всего со смешком произносили слово «шлюха». Он чувствует, как будто на его плечи внезапно легло бремя всей трагедии. Он считает, что ему не удалось правильно воспитать Марту, поэтому он чувствует свою вину в том, что с ней случилось… Это заставило меня подумать о себе, Джим.