Арсен Люпен. Джентльмен-грабитель - Морис Леблан Страница 15

по бульвару Сен-Мишель и посещение кафе на улице Суффло – все, все было в этой статье. Там же сообщалось, что опрос официантов ресторана, проведенный комиссаром Дьези, ничего не дал. Зато как была изумлена публика сообщением о безграничных возможностях Арсена Люпена, так как выяснилось, что это его помощники специально оборудовали тюремный фургон для побега и ухитрились подменить им один из тех шести тюремных фургонов, в которых возили заключенных.

В скором побеге Люпена уже никто не сомневался. Сам он подтвердил свое намерение в самых решительных выражениях господину Бувье на следующий день после прогулки по городу. Следственный судья посмеялся над неудачной попыткой, однако Арсен Люпен строго взглянул на него и сказал:

– Это часть основного плана.

– Мне трудно представить себе подобное, – засмеялся следственный судья.

– Не трудитесь, для вас в этом нет никакой необходимости.

Следственный судья вернулся к допросу, протокол которого тоже появился потом в «Эко де Пари» во всех подробностях. Наконец утомленный Люпен воскликнул:

– Господи! Да к чему вы так стараетесь? Ваши вопросы не имеют никакого смысла!

– Что значит «не имеют смысла»?

– Меня же не будет на суде.

– Вас не будет…

– Не будет. Решение мое неизменно. Оно стало моей идеей фикс. Ничто меня не заставит от него отказаться.

Непоколебимая уверенность заключенного, необъяснимая утечка информации нервировали и злили судебные органы. Достоянием публики становились секреты Арсена Люпена, о которых мог знать только он. Значит, он их и распространял. Но с какой целью? Почему он разоблачал себя? И каким образом ему это удавалось?

Арсена Люпена перевели в другую камеру. Теперь он находился на нижнем этаже. Следственный судья поставил точку в расследовании и отправил материалы следствия в прокуратуру. Воцарилась тишина. Она длилась два месяца. Арсен Люпен пролежал эти два месяца на кровати, повернувшись лицом к стене. Перемена камеры, похоже, его сломила. Он отказывался говорить с адвокатом. Изредка обменивался парой слов с надзирателем.

До суда оставалось две недели, и Арсен Люпен ожил. Стал жаловаться, что ему не хватает воздуха. Его начали выводить на прогулки – рано утром, в сопровождении двух охранников.

Между тем любопытство публики только разгоралось. Со дня на день она ожидала известия о том, что Арсен Люпен сбежал. Можно сказать, она желала ему удачи, он вызывал симпатию энергией, веселостью, неистощимой изобретательностью и таинственностью своей жизни. Арсен Люпен должен был убежать. Побег расценивался как фатальная неизбежность. Удивлялись только тому, что он так долго с ним тянет. Каждое утро префект полиции спрашивал у секретаря:

– Ну что, сбежал?

– Нет еще, господин префект.

– Ну, стало быть, завтра.

Накануне дня судебного заседания некий господин явился в редакцию «Гранд журналь», осведомился о сотруднике, отвечавшем за судебную хронику, бросил ему в лицо визитную карточку и удалился. На карточке было написано: «Арсен Люпен всегда держит слово».

Вот в какой напряженной обстановке открылось судебное заседание. Зал ломился от публики. Всем хотелось увидеть знаменитого Люпена и посмотреть, каким образом он обыграет судью. Адвокаты и чиновники, журналисты и светские дамы, высший свет и богема – словом, весь Париж стеснился в зале суда.

В тот хмурый день шел дождь и в зале было темновато. Привели Арсена Люпена, но хорошенько рассмотреть его, как всем того хотелось, никто не смог. Однако безразличие, с каким он опустился на скамью, замедленность в движениях, некая замороженность никого не расположили в его пользу. Адвокат Люпена, один из секретарей Данваля – сам мэтр Данваль отказался от защиты, сочтя оскорбительным обращение с ним подзащитного, – несколько раз обращался к подсудимому, но тот молча качал головой. Секретарь зачитал обвинительный акт. Судья распорядился:

– Подсудимый, встаньте. Назовите ваши имя, фамилию, возраст, род занятий.

Ответа он не получил и повторил:

– Фамилию. Назовите вашу фамилию.

– Будрю, Дезире, – послышался усталый глухой голос.

По залу пробежал шепоток. Судья осклабился.

– Значит, Дезире Будрю? Новое перевоплощение. Кажется, это восьмое имя, которым вы желаете воспользоваться. Полагаю, придуманное, как и все остальные. Но мы предпочли бы называть вас Арсен Люпен, поскольку под ним вы заслужили свою известность.

Судья заглянул в бумаги и продолжал:

– Несмотря на все розыски, установить вашу личность так и не удалось. Вы представляете собой исключительный феномен в нашем современном обществе: вы человек без прошлого. Мы не знаем, кто вы такой, где родились, где провели детство, – одним словом, ничего. Три года назад неизвестно откуда появился Арсен Люпен, необычайное сочетание ума и порока, безнравственности и благородства. Все данные, которые мы имеем о вас, являются скорее предположениями. Вполне возможно, что Ростан, работавший восемь лет назад помощником фокусника Диксона, был Арсеном Люпеном. Вполне возможно, что русский студент, который шесть лет тому назад посещал лабораторию доктора Альтье при больнице Святого Людовика и удивлял учителя оригинальными гипотезами по части бактериологии и смелыми экспериментами в области кожных заболеваний, тоже был не кем иным, как Люпеном. Вполне возможно, Люпеном был и преподаватель, обучавший парижан японской борьбе, когда никто еще не слыхал о джиу-джитсу. Вполне возможно, именно Люпен был тем велосипедистом, который выиграл главный приз на Международной выставке, получил десять тысяч франков и больше никогда нигде не появился. Возможно, Арсен Люпен был тем, кто помог множеству людей во время пожара на Благотворительном базаре и одновременно ограбил их.

Судья помолчал и прибавил:

– Но предполагаемое нами прошлое было лишь тщательной подготовкой к затеянной вами борьбе против общества, лишь прилежной учебой, которой вы отдавали все свои силы, энергию и отвагу. Подтверждаете ли вы