Эрл Гарднер - Дело о ледяных пальцах Страница 16

Сами подстраховывали ее, следуя за ней, чтобы удостовериться, что нет «хвоста».

— Спасибо за предостережение.

— Это не предостережение. Это профессиональная выручка, — сказал Трегг. Спасибо за звонок по поводу Ларсена Холстеда. Не отпускайте его до приезда моих людей. Надеюсь, вы не дошли до такой глупости, чтобы направить девушку к этим мусорным ящикам. В этом случае вы явно недооцениваете полицию.

— Я стараюсь не быть наивным, — возразил Мейсон.

— Не сомневаюсь в этом. — С этими словами Трегг повесил трубку.

Минуты через три в кабинет Дрейка вошел полицейский.

— Ларсен Холстед?

— Да, — ответил тот, вставая.

— Вам придется поехать со мной.

— Слушаю, сэр.

— Надеюсь, Пол, весь разговор был записан на пленку? — спросил Мейсон, когда те ушли.

— Разве ты не видел, как я включил магнитофон? Что тебе сказал Трегг? Что-то случилось? Я увидел, как ты изменился в лице.

— Ты прав, случилось. Можешь не искать Нэнси Бэнкс. Она в тюрьме по обвинению в убийстве первой степени. Я еду домой, постараюсь уснуть. Советую тебе поступить так же.

Глава 11

В окружной тюрьме в комнате для посетителей перед Перри Мейсоном сидела заплаканная Нэнси Бэнкс.

— Я вам лгала. Я не заслуживаю вашей поддержки. Знаю, вы откажетесь защищать меня. И я не посмею вас упрекнуть.

— Вы мой клиент. Я не бросаю своих клиентов. Вы просто настоящая дурочка. А теперь рассказывайте, что случилось.

— Я говорила не правду.

— Знаю.

— Я.., я боялась, что против меня сфабрикуют дело. — Губы ее дрожали.

— Кто мог это сделать?

— Не знаю. Когда я увидела тело, обложенное сухим льдом, мне все стало ясно. Кто-то, кто знал о моей теории… Ну, о том, как обмануть полицию в отношении времени совершения убийства. Этот кто-то хотел взвалить все на меня.

— Когда вы обнаружили сухой лед?

— Вскоре после того, как увидела тело.

— Когда это было?

— Возвратившись в мотель, я почувствовала что-то неладное. Уезжая, я оставила дверь запертой, а нашла ее открытой. Я подумала, там кто-то есть, и мне стало страшно. Я осмотрела весь номер и, когда открыла дверь в ванную комнату, то.., то увидела тело.

— Как вы поступили?

— Позвонила мистеру Дрейку из телефонной будки. И оставалась там, пока мне не ответили, что вы согласились приехать.

— Что было потом?

— Я возвратилась в мотель, но не вошла в номер, не хотела быть там одна. И стала ждать вас в машине.

— Что было дальше?

— Но потом я заставила себя войти, чтобы убедиться, что он мертв. Я подумала: может быть, он жив и истекает кровью, и ему нужна помощь.

— Итак, вошли в номер. Как вы поступили?

— Когда я хотела пощупать его пульс, моя рука наткнулась на что-то очень холодное. Я увидела сухой лед и коробку с фирменным знаком «Озгуд Траут фарм». Меня охватила паника. Я не отдавала отчета в своих поступках.

— Теперь это не имеет значения. Как вы поступили?

— Вынула весь лед, положила его в машину и направилась на ферму, до которой от отеля пять минут езды. Я знала, что около фермы есть контейнер для мусора. Подумала: если положить туда коробки со льдом, он испарится, а на коробки никто не обратит внимания… Таких сотни на ферме.

— Продолжайте.

— Я действительно дурочка. Совсем забыла об отпечатках пальцев. О, мистер Мейсон, простите меня. Я клянусь.., обещаю, что никогда больше не буду вас обманывать.

— Продолжайте. Мне нужно знать все.

— Когда лейтенант Трегг показал кусок от коробки из-под сухого льда и когда я услышала от вас, что можно снять отпечатки пальцев с бумаги, у меня все внутри похолодело. Я подумала о своих отпечатках. Вы не знали, что на коробках была фирменная реклама. Я увидела ее на куске коробки, который держал полицейский.

— Это было сделано намеренно. Я предупреждал вас о ловушке. И вы так легко попались. Он расставил полицейских у фермы.

— Теперь я понимаю, что поступила глупо.

— Возвратимся к вашему рассказу. Итак, вы взяли коробки с сухим льдом, погрузили их в машину, а потом выбросили в мусорный ящик.

— Да.

— Вы их положили сверху?

— Нет. Протолкнула рукой на дно, чтобы такое количество полупустых упаковок не бросилось глаза. Тем более, что на двух коробках остались следы крови.

— Именно поэтому ваши руки были холодны, как лед, когда вы вернулись в мотель?

— Да. Только я этого сначала не замечала. Не осознавала, какие они холодные.

— Значит, помня о фирменной рекламе на коробках, пятнах крови, отпечатках пальцев и убедившись, что путь свободен, что преследования нет, вы повернули в сторону фермы, чтобы изъять эти коробки?

— Да.

— А что вы собирались с ними сделать?

— Хотела положить их в мешок и, привязав к нему груз, утопить в глубоком пруду. Я понимала, что полиция в конце концов найдет коробки. Но другого выхода не видела. Оставлять их в машине было невозможно. Машину могли остановить. Я стремилась уничтожить отпечатки своих пальцев, полагая, что от холодной воды они исчезнут.

— Вы вынули все десять коробок?

— Да.

— Включая те, на которых были пятна крови?

— Да.

— Что произошло потом?

— В глаза мне ударил яркий свет. Я даже не слышала, как кто-то подошел и встал за моей спиной. Тот, кто оказался передо мной и направил мне в лицо свет, произнес:

«Мы из полиция, леди. Оставайтесь на месте». Я вскрикнула. Все внутри у меня сжалось. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала. Я просто обезумела от страха.

— Итак, вы были схвачены с поличным. Вы испытывали чувство вины и хотели оправдаться. Что вы сказали?

— Мистер Мейсон, я попыталась это сделать, но ничего не могла сказать. Я готова была отдать правую руку, чтобы только придумать какую-нибудь спасительную ложь, но не смогла вымолвить ни слова. Я просто лишилась дара речи.

— Понимаю, — начал рассуждать Мейсон, — но это их не устраивало. Они непременно хотели услышать от вас объяснения. Они спросили вас, что вы делали у мусорного контейнера. Сказали, что готовы выслушать и принять ваше объяснение, что не менее вас заинтересованы в том, чтобы снять с вас любые подозрения. Сказали, что из опыта знают, как часто лицо, действия которого вроде бы указывают на его вину, в действительности оказывается невиновным, а его поступки логически необъяснимыми.

— Мистер Мейсон! — воскликнула Нэнси. — Они действительно так говорили. Откуда это вам известно?

— Это обычный прием. Ну и как вы поступили? Какой была ваша реакция? Вероятно, пытались оправдаться?

— Нет. Я не знала, что говорить. Потом взяла себя в руки и сказала: если они не доверяют мне, никакие мои объяснения не изменят положения, и им лучше обратиться к моему адвокату.

— Но это их не удовлетворило?

— Нет. Они продолжали задавать вопросы, потом посадили меня в машину и привезли сюда. Вызвали надзирательницу и в течение нескольких часов попеременно допрашивали.

— Как вы себя вели?

— Молчала. Я поняла, чем больше я скажу, тем хуже будет для меня, и решила не говорить ничего. Наверное, я поступила не правильно?

— Напротив, в данной ситуации это было самое правильное решение. — Мейсон на мгновение задумался, мысленно оценивая ситуацию, и вдруг спросил:

— А теперь скажите: почему вы поставили на эту лошадь? Кто вам подсказал?

— Никто мне не подсказывал.

Не скрывая раздражения, Мейсон встал.

— Что ж, Нэнси, думаю, нам надо расстаться. Я уже достаточно наслушался вашей лжи. Позволю себе заметить, это вам не очень хорошо удается. Либо у вас не хватает опыта, либо вы весьма невысокого мнения об умственных способностях своих собеседников. Но вы…

— Мистер Мейсон, я говорю правду. На этот раз абсолютную правду.

— Перестаньте, Нэнси. Вы не случайно поставили именно на эту лошадь. Только тот, кто обладал точной информацией, был уверен, что она выиграет. Иначе ставки не были бы такими высокими. Когда молодая женщина с вашим финансовым положением отправляется на ипподром, делает ставку в пятьсот долларов и выигрывает, это нельзя объяснить интуицией.

Мейсон направился к двери.

— Не уходите, мистер Мейсон. Подождите. Выслушайте меня.

Мейсон приостановился.

— У меня не было никаких предчувствий. Мне никто ничего не подсказывал. Я поставила на эту лошадь потому, что… Разве вы не понимаете… Это была единственная лошадь, на которую я могла поставить.

— Нет, не понимаю, — отрезал Мейсон.

— Мне не хотелось бы об этом говорить, мистер Мейсон, потому что это задевает другое лицо, но…

— Говорите.

— Рода.

— Рода? Вашего брата?

— Да. Он.., он растратил несколько тысяч долларов и не мог возместить их. Об этом стало известно…

— Кому? — спросил Мейсон.

— Думаю, мистеру Холстеду, коммерческому директору компании. Но точно не знаю.