Джон Карр - Убийства единорога Страница 16

Эвелин говорила так серьезно, что я напряг память. Единороги? Можно было днями рыться в заброшенных уголках мозга и найти только обрывки, которые не значили ничего. Конечно, возникали очевидные ассоциации — два Единорога на королевском гербе Шотландии, традиционно соперничавшие с британским Львом и вдохновившие детский стишок.

— Существует шотландское суеверие, — объяснил я, — что рог единорога в чаше для питья служит талисманом, предохраняющим от яда. Но я не вижу, как это может нам помочь. Также есть легенда, что единорог может становиться невидимым, когда хочет. Но…

Снаружи на галерее послышался крик.

Дверь моей комнаты была закрыта неплотно, и мы четко услышали его, а также грохот и стук, напоминавшие звук упавшего и покатившегося тяжелого тела, которые прекратились так же внезапно, как начались.

Я распахнул дверь и помчался в направлении этих звуков — к лестнице в противоположном конце. Галерея имела в длину около семидесяти футов. Двери открывались с обеих сторон, но я не следил за движениями выходящих людей. Если бы кто-нибудь в тот момент был способен ясно мыслить, мы могли бы сразу схватить Фламанда. Но сейчас на галерее было темно. Свет проникал только из двух дверей впереди и из нижнего коридора.

К лестнице вела широкая каменная арка. Широкие ступеньки спускались к площадке, потом сворачивали под прямым углом и вели к нижнему коридору. Освещение было тусклым, так как резные перила едва пропускали свет снизу. Наверху стояла Эльза Миддлтон, опустив голову и вцепившись обеими руками в стойку перил. Фаулер стоял чуть позади, глядя вниз.

У подножия лестницы в нижнем коридоре лежал лицом вниз мужчина в темном костюме, который недавно признал, что он Гаске. Над ним склонились Г. М. и доктор Эбер, а Рэмсден бежал к ним с другого конца коридора. Могучие руки Г. М. повернули голову упавшего человека и отпустили ее снова.

Доктор Эбер посмотрел вверх. В наступившем молчании его пронзительный голос звучал с ужасающей четкостью.

— Еще одна дырка между глазами! — воскликнул он.

Глава 9

НЕВИДИМОЕ ОРУЖИЕ

Фаулер повернулся к Эльзе Миддлтон. Его лицо было настолько бледным, что сросшиеся брови напоминали перекладину креста.

— Вам незачем на это смотреть, — хрипло сказал он. — Лучше идите в свою комнату.

Голова женщины опустилась — мне показалось, что она вот-вот перелетит через перила, и я подхватил ее.

— Обморок, — хладнокровно заметила Эвелин. — Я позабочусь о ней.

Она отодвинула Оуэна Миддлтона, стоявшего по другую сторону от Эльзы.

Я побежал вниз. За мной последовали Фаулер, Хейуорд, д'Андрье и мажордом Огюст. Хейуорд толкнул меня, и мы оба едва не свалились на тело у подножия последнего пролета.

Тело уже перевернули лицом вверх. Чуть выше переносицы виднелась чистая круглая рана, но при виде ее меня затошнило, так как орудие убийства, вытащенное из нее, оставило следы. Лицо выражало ужас и удивление, которые выглядели гротескно, так как щеточка усов наполовину отклеилась от верхней губы.

Я слышал только тяжелое дыхание. Мы беспомощно столпились вокруг. Эбер и Г. М. опустились на колени около тела. Фаулер склонился вперед, бледный, но заинтригованный. Миддлтон держался за нижнюю стойку перил, как недавно Эльза за верхнюю. Хейуорд прислонился к стене, пыхтя и жестикулируя, словно сердитый инвалид. Огюст стоял неподвижно. На полпути вверх по лестнице д'Андрье в ермолке и халате тихо постукивал пальцами по перилам.

Именно он нарушил паузу, начав спускаться. Его шаги гулко звучали на дубовых ступеньках.

— Выходит, я был не прав. Я думал, что он Фламанд, который выдает себя за Гаске.

Зычный голос Г. М., казалось, предотвратил грядущую панику:

— Спокойно, ребята! Мы уже думали более чем достаточно, и тем не менее убийца нас провел. Теперь нужно действовать быстро, и вы все должны помочь. Я видел, как он свалился на пол. А кто из вас видел, что произошло наверху? Говорите быстро, пока не успели забыть!

— Я видел, — отозвался Фаулер. Он был потрясен, и его голос звучал хрипло. — Я был там. Думаю, миссис Миддлтон тоже. Но я не могу точно описать происшедшее. Дайте мне полминуты, чтобы прийти в себя… — Фаулер провел рукой по курчавым черным волосам, бросил взгляд на тело и отвернулся. — Его комната прямо напротив лестницы, а моя — на другой стороне коридора, по диагонали от его, ближе к концу галереи. Я стоял у двери, ожидая, когда он выйдет из комнаты…

— Почему? — Обычного сонного ворчания Г. М. как не бывало. Он никого не называл «сынок» и был насторожен, как старший инспектор Мастерс.

— Ну… чтобы задать вопросы для интервью, прежде чем он сойдет вниз говорить с вами и сэром Джорджем.

— Угу. И долго вы там ждали?

— Ну… около четверти часа, за исключением, может быть, пары минут, с тех пор как все поднялись в свои комнаты. Все, кроме вас и сэра Джорджа. Он, — Фаулер кивнул в сторону тела, — поднялся на несколько минут раньше нас, если помните.

— Значит, все это время вы наблюдали за происходящим на галерее? Ваша дверь была открыта настежь?

— Нет — приоткрыта на дюйм, чтобы я мог смотреть на его дверь. Поймите, я не шпионил, а просто боялся его упустить.

— Угу. Продолжайте.

— Около пяти минут назад электрический свет в коридоре погас. Не в комнатах — во всяком случае, не в моей, там только парафиновые лампы…

— Вы еще не были наверху, сэр Генри? — послышался спокойный голос д'Андрье. — Устанавливать электричество всюду слишком хлопотно. На втором этаже электричество только на галерее, в ванной и трех комнатах сзади, которые занимаю я.

— Продолжайте. — Г. М. повернулся к Фаулеру. — Что вы сделали, когда погас свет?

— Естественно, открыл дверь и выглянул…

— Ну? Вы что-нибудь увидели?

— Нет. Было слишком темно. В моей спальне горела лампа, из-за чего снаружи, казалось, было еще темнее. Я не мог разглядеть ничего, кроме света из нижнего коридора над лестницей. Потом я услышал, как отодвинулся засов и открылась дверь напротив моей. Я знал, что это ванная, и услышал голос Миддлтона: «В чем дело? Перегорели пробки?»

— Верно, — энергично кивнул Миддлтон. — Свет в ванной погас…

— Я сказал ему: «Кажется, пробки внизу». Тогда Миддлтон закрыл дверь ванной и направился к своей комнате с другой стороны лестницы. Я видел, как он прошел мимо лестницы и открыл дверь — в комнате горела лампа. И примерно в то же время этот парень… Гаске… открыл свою дверь… — Фаулер пришел в себя скорее благодаря интересу к делу, нежели усилию воли. Его взгляд был печальным и при этом возбужденным. — Чертовски странно, сэр, — задумчиво промолвил он. — Я запнулся на слове «Гаске». Кажется неправильным называть его так. Он появился и исчез, как фейерверк, и казался не реальным человеком, а всего лишь парой масок. Вы меня понимаете?

Г. М. прищурился:

— Очень интересно. Теперь расскажите, что он делал. Вы ведь хорошо его видели?

— Да. На столе у двери горела лампа, и он нагнулся, чтобы задуть ее. В одной руке у него была коричневая картонная папочка с кармашками вроде миниатюрной картотеки, какой пользуются адвокаты. Он казался слегка удивленным тем, что на галерее темно, но, поколебавшись, погасил лампу и направился к лестнице…

— Не застревайте, черт возьми! Что было потом?

— Не знаю. В этот момент дверь комнаты Миддлтонов открылась, и в коридор вышла миссис Миддлтон. Он находился в паре футов от лестницы, и я уже собирался его окликнуть, когда это произошло. Казалось, кто-то — или что-то — схватил его в темноте. Это лучшее описание, которое я могу дать.

— Что значит «лучшее описание»? — взорвался сэр Джордж Рэмсден. — Либо вы видели, как кто-то на него напал, либо нет. Если вы видели его, значит, должны были видеть и кого-то еще. Ну?

— Боюсь, я не мог четко разглядеть… — Фаулер пожал плечами. — Сожалею, что привношу… э-э… элемент метафизики…

— К черту метафизику! — внезапно заговорил мистер Хейуорд, чей паралич, очевидно, сменился приступом красноречия. — Раз уж вы затащили нас сюда, то могли бы, по крайней мере, сказать, кто ударил этого беднягу, и прекратить всю эту чушь, которая продолжается с тех пор, как мы оказались в этом логове убийц!..

— Merci,[31] — сказал д'Андрье. — Но может быть, мы позволим мистеру Фаулеру продолжать?

Фаулер не сводил глаз с неподвижного лица Г. М.

— Могу поклясться, что я никого не видел — в обычном смысле слова. Но повторяю: что-то как бы потянулось и схватило его. Он вздрогнул, испустил жуткий вопль, поднес руки ко лбу — вот так — и покатился вниз по лестнице.

— Не может кто-нибудь прикрыть его? — Миддлтон указал на тело.

— Спокойно, сынок, — проворчал Г. М. — Продолжайте, Фаулер.

— Я побежал к лестнице. Кто-то бежал с другой стороны — думаю, миссис Миддлтон. Этот парень — я имею в виду Гаске — отлетел от стены площадки, как мяч, и покатился дальше, упав прямо к вашим ногам, сэр Генри, когда вы подбежали. Я думал, он собирался ухватиться за гобелен, но, должно быть, он тогда уже был мертв. Это все, что я знаю.