Эрл Гарднер - Дело о молчаливом партнере Страница 16

Лейтенант Трэгг продолжил:

– Поймите, мисс Фолкнер, шутки кончились, и дело приняло серьезный оборот. Если вы мне скажете, кто сейчас стрелял и где находится оружие, то я не стану забирать вас в полицию, обыскивать и посылать детективов, чтобы они перевернули вверх дном ваш дом… Погодите-ка. Вы должны были стоять примерно здесь. Вы услышали, как подъезжает моя машина. Вы выстрелили в тот момент, когда я остановился у тротуара. Так, теперь учтем угол выстрела… Я позвонил в дверь. Самое подходящее место, куда вы могли бы спрятать оружие, это подушки кушетки.

Он спокойно подошел к кушетке и стал поднимать подушки.

– Вы не имеете права! – воскликнула она, хватая его за руку.

Трэгг оттолкнул ее в сторону.

– Лучше не дергайся, сестричка, – предупредил он, – или через двадцать минут все это место будет кишеть полицейскими.

– Но вы не должны. Вы… ах…

Трэгг встал на колени, прижал голову к полу, заглянул под кушетку и воскликнул:

– Ого!

Мейсон услышал шум машины, которая взбиралась по крутому спуску на поперечной улице. Он аккуратно стряхнул с сигареты пепел, положил ее в пепельницу, потянулся, зевнул и промолвил:

– Ну что ж, если лейтенант меня извинит…

– Лейтенант вас не извинит, – буркнул Трэгг, засовывая под кушетку левую руку.

– Вы хотите сказать, что задерживаете меня? – спросил Мейсон.

– Я хочу сказать, что намерен выслушать, что вы обо всем этом скажете, прежде чем отсюда уйдете, – ответил Трэгг.

Машина подъехала ближе.

Мейсон сказал:

– Сержанта Голкомба вечно раздражало мое присутствие, когда он снимал показания с подозреваемых. Он считал, что я вредно на них влияю. У меня есть странная привычка. Когда я нахожусь в комнате, то просто не могу удержаться от того, чтобы не напомнить человеку о его конституционных правах, не предупредить его о возможных ловушках и тому подобном.

Трэгг усмехнулся:

– Ладно, вы выиграли. Убирайтесь отсюда.

Мейсон ободряюще улыбнулся Милдред Фолкнер:

– Мы еще увидимся. Не надо провожать меня до двери. Я знаю дорогу.

Когда Мейсон вышел из гостиной в коридор, лейтенант Трэгг сказал:

– Хорошо, мисс Фолкнер. Расскажите мне об этом оружии. Почему вы из него стреляли?

– Это вышло случайно.

Мейсон открыл переднюю дверь.

– Возможно, вы собирались выстрелить в Мейсона, или он пытался отнять у вас оружие, или…

Мейсон тихо закрыл за собой дверь и спустился с крыльца.

Позади машины Трэгга остановился двухместный седан. Из него вышла женщина. Мейсон поднял руку, жестом призывая ее остановиться, и быстро направился к машине.

Женщина произнесла недовольным тоном:

– В чем дело? Что…

– Вы миссис Лоули? – спросил Мейсон, понизив голос.

– Да. Я сестра мисс Фолкнер. А что…

Мейсон сказал:

– Возвращайтесь назад в машину, развернитесь и поезжайте обратно, пока я вас не догоню. И поскорее. Постарайтесь обойтись без лишнего шума. В доме полиция, и…

У нее перехватило дыхание.

– Вы Перри Мейсон, адвокат?

– Да. Ваша сестра желает, чтобы я представлял ваши интересы.

– Мои интересы? Господи помилуй, для чего?

– Я не знаю, – ответил Мейсон. – Но если вы не хотите, чтобы вас забрали в полицию для того, чтобы это выяснить, садитесь в машину и поезжайте обратно.

Он подошел к своей машине, с громким ревом завел мотор, подал назад, повернул, включил нейтральную скорость и прибавил газу. Когда Карлотта Лоули благополучно развернулась и поехала обратно по наклонной улице, Мейсон переключил скорость, быстро обогнал ее машину, притормозил у тротуара в двухстах ярдах от дома и посигналил, чтобы она остановилась.

– Вы направлялись домой? – спросил он.

– О… вообще-то я…

Мейсон перебил ее:

– Не возвращайтесь домой. Поезжайте в отель «Клермон», запишитесь как миссис Чарльз К. Данкерк из Сан-Диего. Запомните по буквам – Д-а-н-к-е-р-к. Идите в свой номер, ложитесь в постель и оставайтесь там. Не выходите из номера, не читайте газет, не слушайте радио. Просто оставайтесь в гостинице до тех пор, пока я к вам не приду, а это случится не раньше чем завтра – или, вернее, уже сегодня днем.

– Значит, я должна просто ждать…

– Да, – сказал Мейсон. – Я не хочу привлекать внимания, заявившись к вам в три или четыре часа утра. У меня будут кое-какие дела до того времени, как я с вами увижусь.

– И вы не хотите поговорить со мной прямо сейчас – задать мне какие-нибудь вопросы или…

– Нет, – прервал ее Мейсон. – Сейчас у меня есть более важные заботы, и я хочу, чтобы пока вы оставались в безопасности.

– Но я… мой муж…

– Забудьте о нем, – сказал Мейсон, – и отправляйтесь в отель «Клермон». Вы знаете, где он находится?

– Да.

– Тогда действуйте. Лейтенант Трэгг не дурак. Сейчас он слишком взволнован тем, что обнаружил у Милдред револьвер, но пройдет немного времени, и он начнет задумываться, почему я с таким шумом заводил и разворачивал свою машину.

Не говоря больше ни слова, Карлотта Лоули переключила скорость и рванула с места.

Глава 6

Оставшись наедине с Милдред Фолкнер, Трэгг подождал, пока шум машины Мейсона затихнет в отдалении, и взглянул в глаза своей собеседнице, где выражение паники уже сменилось чем-то похожим на вызов. Она вовсе не собиралась перед ним пасовать. Она стояла, вздернув свой острый подбородок, и старалась собраться с силами. Волнение только ярче зажгло ее глаза и окрасило румянцем щеки. Красивая женщина, подумал Трэгг, женщина, вполне достойная уважения мужчины – и безнадежно попавшая в ловушку. Ему оставалось только захлопнуть дверцу.

Поскольку она была в его полной власти и не понимала, что значит иметь дело с опытным полицейским детективом, мгновение он колебался, но потом, отбросив эмоции в сторону, резко сказал:

– Мисс Фолкнер, я собираюсь задать вам два вопроса. От ваших ответов будут зависеть все наши будущие взаимоотношения. Если вы скажете мне правду, я постараюсь вам помочь.

– И что это за вопросы? – спросила она голосом сухим и резким, как статический разряд в радиоэфире.

– Во-первых, вы посылали Эстер Дилмейер отравленные конфеты?

– Нет.

– Во-вторых, вы убили Харви Линка?

– Нет.

Трэгг сел в кресло и устроился в нем поудобнее.

– Прекрасно, я поверю вам на слово. Но если бы вы убили Линка или отправили Эстер Дилмейер отравленные конфеты, я бы очень советовал вам сослаться на свои конституционные права и не отвечать на мои вопросы.

В ее ответе послышалась нотка презрения:

– Другими словами, если бы вы спросили меня, не посылала ли я отравленных конфет Эстер Дилмейер, а я бы ответила: «Да», то вы были бы столь великодушны, что сказали бы мне: «А теперь, мисс Фолкнер, поскольку вы сказали мне правду, я советую вам не отвечать на мои вопросы, потому что ваши ответы могут свидетельствовать против вас».

Он усмехнулся:

– Вряд ли. Я вовсе не ожидал, что вы во всем признаетесь, будь вы действительно виновны. По крайней мере, не ожидал, что вы сделаете это прямо. Но я мог бы догадаться об этом по тому, как именно вы ответили.

– Вы хотите сказать, что, задавая человеку подобные вопросы, по его ответам можете определить, сказал он вам правду или нет?

– Не всегда и не наверняка, но с большой долей вероятности.

– В таком случае, – заметила она с той же презрительной ноткой в голосе, – удостоверившись, что я не совершила никакого преступления, вы выполнили свой долг и можете больше не тратить здесь свое драгоценное время.

– Не спешите. Во-первых, я вовсе не сказал, что считаю вас невиновной. Во-вторых, будь вы даже невиновны, вы можете сообщить мне какую-нибудь полезную информацию.

– Так я еще не оправдана?

– Нет.

– А мне показалось, что вы сказали именно это.

– Ничего подобного. Я сказал, что если бы вы были виновны, я бы посоветовал вам не отвечать на вопросы. Я поясню, что имел в виду, мисс Фолкнер. Если вы виновны, не отвечайте на мои вопросы, потому что в этом случае я поймаю вас в ловушку!

– Прекрасно, но ведь я невиновна. И если бы даже я была виновна, не думаю, чтобы вам удалось поймать меня в ловушку.

– А я думаю, что удалось бы, – сказал он. – Я бы поставил девять против десяти.

В ответ последовало многозначительное молчание.

– Запомните, мисс Фолкнер, если вы виновны, пожалуйста, не отвечайте на мои вопросы. Просто скажите, что не будете на них отвечать.

– Я невиновна.

– Что ж, раз так, вы можете отвечать на вопросы, но помните, что я вас предупреждал.

Она ответила с раздражением:

– Начиная с семи часов вечера я имею дело с одной очень трудной и серьезной проблемой в своем бизнесе. Я из кожи вон лезу, чтобы решить эту задачу, и вовсе не собираюсь рассказывать вам, в чем она состоит и как я провожу свое время. Я не обязана этого делать. И я не…

– Хорошо, хорошо, – перебил он ее. – Пусть так и будет. Но вы не можете мне хотя бы намекнуть, с какого рода проблемой вы столкнулись в вашем бизнесе?