Колин Уотсон - Здесь был Хопджой Страница 16

В воздухе носились едва уловимые ароматы дезинфицирующих освежителей и коридорных паласов, но все перекрывал тяжелый неприятный запах сырой кирпичной кладки. Две ведущие вниз лестницы, на которых в скудном свете лампы можно было разглядеть лишь первые несколько ступеней, были заколочены —досками крест-накрест. Чешуйки лакированной позолоты усыпали голый пол, но какие бы псевдомавританские композиции ни роняли их сюда, рассмотреть их в нависших сверху тенетах было невозможно.

Росс сразу же определил, куда исчез продавец флажков. Одна створка дверей из красного дерева, застекленных граненым стеклом, еще продолжала бесшумно покачиваться. Над дверями висела табличка со словом «партер». За ними Росс обнаружил коридор, уходящий вниз под небольшим углом. В противоположном конце виднелись такие же двери; из-за них в коридор проникал зеленоватый свет. Он подошел к ним и осторожно заглянул через стекло внутрь.

Когда-то это помещение служило кинозалом, но теперь из него вынесли все кресла. Росс увидел ряды темных плит на ножках, над каждой из них висел традиционный пирамидальный светильник. Дальние концы рядов терялись в сумраке зала. Были освещены только три ближайших стола. Рассыпанные на зеленом сукне шары для снукера напоминали пестрые цветы на залитой солнцем лужайке. То тут, то там среди них вспыхивало желтым чье-нибудь лицо, скосившее глаза на кончик кия.

Личности тех, кто наблюдал за игрой, — таких, как прикинул Росс, набралось бы человек двадцать пять — были окутаны зловещей тайной: свет над столами падал только на их руки и туловища. Когда раздавались комментарии, а они были краткими и нечастыми, определить, кто говорил, не представлялось возможным.

Росс осторожно протиснулся в холл и двинулся в бок от двери. Его появление, если и было замечено, не вызвало немедленных возражений. Взглянув влево от себя, он увидел, что примерно до половины задней стены тянется длинная стойка. Две тусклых, в соответствии с общей идеей искусственных сумерек, лампочки под плафонами проливали неверный свет на ряды киев, часы на стене и конторку, где заказывались столы. Позади конторки стоял человек с жидкими светлыми волосами и, испытывая очевидные затруднения, просматривал газету, сложенную им до размеров молитвенника.

Росс со скучающим видом продвигался вдоль стойки. Когда он был уже близко, человек вскинул глаза:

— Вы член клуба, сэр?

Вопрос был задан нарочито громким голосом. Безголовые тела зрителей вокруг столов слегка колыхнулись, словно в непроглядной тьме, скрывавшей их до пояса, вдруг возникло невидимое течение. А Росс успел приметить на дальнем конце стойки еще одно движение. Старый матрос быстрым, как промельк ящерицы, жестом снял и надел свою веселую фуражку.

Оставив распорядителя на время без внимания, Росс открыто посмотрел на продавца флажков и удостоился ответного подмигивания, которое чуть было не вытолкнуло стариковский глаз из глазницы, на манер вишневой косточки, которую выстреливают из пальцев. Прежде чем Росс отвернулся, он заметил, что на жестяной кружке для мелочи, стоявшей вместе с коробкой на стойке, уже не было крышки со щелью.

— Член клуба? Нет, признаться.

— Если вы ищете кого-нибудь, возможно, я мог бы…— голос распорядителя опустился до нормального тона, Росс взглянул через плечо.

— Не думаю, что он сейчас здесь. Хотя у вас тут не ахти как светло.

Он опять исподтишка посмотрел в сторону матроса. Крышка вернулась на место.

— Э-э, а как его зовут? Вам достаточно назвать его имя. — Голос звучал устало и недовольно. Мелкая рыбешка, подумал Росс, тех, кто быстро сдает, глубоко внутрь организации не допускают. Вслух он спросил:

— Ничего, если я тут послоняюсь немножко?

На лице распорядителя отразилось сомнение. Росс почувствовал, что он очень хочет спросить взглядом совета у одноногого, но не смеет. Наконец, распорядитель пожал плечами и вернулся к своей газете со словами:

— Как вам будет угодно…

Атмосфера в зале несмотря на прохладный затхлый воздух навевала сонливое настроение, которое только усиливалось от приглушенного звука катящихся по столам шаров и их постоянного перестука. Росс, прикрыв глаза, лениво наблюдал за молчаливо расхаживающими игроками и развлекался, пытаясь единственно по пиджакам, галстукам и рукам определить характеры близких зрителей. Он знал, что среди них должны находиться несколько, а может быть, только два или всего один, из контактов Хопджоя, который с такой тщательностью и осторожностью их налаживал и развивал, — крошечные островки ценной информации, расположенные вдоль линии Г7. Но кто они? И по какому признаку он их угадает?

— Может, хотите сыграть, сэр?

Рядом с ним высветилась сложенная гармошкой физиономия моряка. Старик принес с собой запах малинового джема и керогаза.

— Сыграть? — Росс явно не ожидал такого предложения. — Но, вы знаете, я не член клуба. Тот презрительно махнул рукой:

— Какая разница? — Фраза прозвучала у него, как «кукурузница». «Миль двенадцать к юго-западу от Кингз Линна», — просчитал диалект Росс. Он вынул руку из кармана.

— Ну тогда давайте.

Уроженец Норфолка два раза легонько стукнул костылем о стойку. Не отрывая глаз от газеты, распорядитель протянул руку назад и щелкнул выключателем.

— Номер пять, — пробормотал он. — Шары уже стоят. Росс перегнулся через стойку и выбрал себе кий.

— Распорядитель не стал предлагать ему свою помощь; вместо того, все так же не поднимая глаз, он нагнулся и достал черный, с виду японский футляр с кием, который прятал от посторонних глаз, приберегая для личного пользования матроса.

— Только запомните: я играть не умею, — заявил противник Росса, открывая футляр и извлекая оттуда кий с бережностью фехтовального гения, которому бросил вызов деревенский дровосек-ипохондрик.

— В таком случае, — заметил Росс, — мы поиграем просто так, идет?

Моряк был шокирован.

— О, я вовсе не хочу этим сказать, что так уж сильно боюсь проиграть немного. Совсем чуть-чуть. Интереса ради.

— фунт? — Росс сказал это так, словно придание интереса игре никак его не касалось и было даже не в его власти. — Пять? Ну, тогда — сколько хотите. В разумных пределах, конечно. — Он нагнулся и сдул с сукна крохотный лепесточек сигарного пепла.

— Ну, давайте по десятке. Меня ведь обыграть нетрудно. Я же вам говорил.

Росс улыбнулся про себя очевидной лживости этого заявления. Одноногий, без сомнения, окажется серьезным противником по стандартам провинциальных бильярдных. Да только навык, необходимый для того, чтобы сорвать шиллинг-другой с бестолкового новичка, не шел ни в какое сравнение с мастерством, приобретенным при игре по гинее за очко в подвальном помещении «Хардингза» в Рангуне или в «Бильярд-Бек» позади Рю дез Эколь, где Шарпантье инкрустировал сланцевые основания своих столов листьями из топаза.

Матрос подбросил монету. Росс загадал.

— Можешь разбивать, приятель. — Росс монеты так и не увидел, тем не менее, он послушно прицелился и послал белый шар, закрутив его так, что тот, отскочив от заднего борта, легким поцелуем коснулся треугольника красных шаров, вернулся, отразившись еще от двух бортов, назад и встал вплотную позади коричневого.

— Ага, очень ловко, — признал моряк. — Придется мне, похоже, расстаться с несколькими очками. — Он передал Россу костыль, с поразительной живостью пропрыгал вокруг стола и, замерев на мгновение, выполнил быстрый, сильный и вроде бы вполне бессмысленный удар. Белый ракетой отлетал от одного борта к другому, успешно минуя по дороге все цветные шары, пока наконец не врезался с треском в группу красных, которая разлетелась, как лепестки мака, сорванные ураганом.

— Господи, вот это везуха, приятель. Лопни мои глаза, если один не закатился.

— Три, если быть точным, — поправил его Росс.

— Три? Да брось ты. — Он с широкой ухмылкой обозрел разлетевшиеся шары и вздохнул:— Вот всегда у меня так: надо же, ни одного цветного не протолкнуть. — Он мимоходом назвал черный, ударил и отвернулся. Белый шар накрыл черный в лоб, откатился и замер почти в боковой лузе. Между ним и единственным поблизости красным стоял голубой шар.

Росс вернул костыль владельцу. Опустившись чуть ли не на колени, он просунул конец кия в сетку лузы и нанес резкий удар снизу вверх. Белый шар на полторы ладони подпрыгнул над столом, перелетел через голубой и по очереди задел четыре красных, последний из которых отскочил от желтого и нырнул в среднюю лузу.

— Похоже, тебе уже приходилось держать в руках эту штуку, приятель. — Комплимент был окрашен тревожными нотками. Несколько зрителей за соседним столом повернулись и, шаркая ногами, подошли поближе.

Росс чисто положил черный, еще один красный, снова черный. Третий красный стоял в двух сантиметрах перед лузой. Кий нырнул вперед, нацеленный чуть левее центра белого шара, чтобы тот ушел подкрученным. Дальше произошло невероятное: кий скользнул по шару и с треском отскочил в сторону, белый глупо загулял вбок и столкнулся с розовым.