Райнов Богомил - Человек из прошлого Страница 16

Андреев слушает меня спокойно, но чувствуется, что он начеку.

— Так что, — продолжаю, — начнем с самых обыкновенных вещей. Что вам сказала Вера обо мне?

— Ничего она не сказала… Вернее, ничего особенного…

— Видите ли, Андреев… Я должен вас предупредить с самого начала, что мы с вами не будем играть в прятки, это, конечно, весьма жизнерадостное занятие, я сам увлекался в детстве этим, но никогда — в связи с законами; вам, вероятно, известно, что я просил вашу приятельницу никому не сообщать о моем визите к ней. Могу добавить, что она показалась мне человеком, достойным всяческого уважения. И если такой человек, несмотря на свои достоинства и вопреки моему предупреждению, все же не выполнил мою просьбу, на это должны были быть веские причины. Это не было пустой болтовней. Почему Вера рассказала о моем приходе и что она вам сказала?

— Она сказала, что к ней приходил человек из милиции и подробно расспрашивал о Таневе… Что Медаров умер… Может быть, даже убит… и что человек из милиции, вероятно, придет и ко мне, потому что он разговоривал с Мими и та, наверно, сказала ему обо мне…

— А почему Вера вам сообщила все это?

— Как почему? Просто для того, чтобы предупредить меня об этом.

— А зачем вас надо было обязательно предупреждать? Чтобы вас не хватил сердечный приступ, когда вы будете открывать мне дверь?

Андреев молчит.

— Товарищ Андреев, если уже с этого момента начнутся запинки, у меня одеревенеет поясница на вашей табуретке. Уж если обещали помогать мне, так помогайте… Каковы, собственно, были ваши отношения с Медаровым и Таневым?

— С Таневым у меня не было никаких отношений.

— Тогда почему вы приходили к нему?

— По поручению Медарова. Имейте в виду, что Медарова я тоже знал совсем недолго…

— Вы и не могли знать его долго… Если, конечно, не сидели с ним в тюрьме.

— Я знаю, что Медаров был в тюрьме. Он сам мне об этом сказал. Рассказывал и о некоторых подробностях деятельности "Кометы" — товарищества, в котором служил мой отец…

— Кем был ваш отец в "Комете"?

— Акционером он не был, — сухо отвечает Андреев. — Он был шофером Костова, главаря. При исчезновении Костова исчез и мой отец…

— Да, я слышал об этом. Продолжайте…

— Предполагали, что Костов бежал в Германию на гитлеровском самолете. Вполне возможно: такие бегут, как крысы, когда корабль идет ко дну. Но отец мой не имел ничего общего с этим фашистским кораблем. Он был механик, шофер, он должен был только радоваться, что приходит освобождение. Кроме того, у него была молодая жена и ребенок, которых он любил. Только наивные люди могли поверить в то, что мой отец улетел с Костовым в Германию. Но я не настолько наивен…

— А что вам говорила мать об этих вещах?

— От матери я знал, что мой отец погиб во время войны. Ничего больше. Пять лет назад мать тяжело заболела. Однажды вечером я сидел у ее кровати, и она, видимо, почувствовала, что умирает. И тогда она сказала мне: "Ты должен знать, сынок… Эти бандиты из "Кометы" убили твоего отца. Помни это и, если сможешь, расплатись когда- нибудь с ними!"

Андреев замолк, опустив голову. Я тоже молчу, рассеянно глядя на черные деревья сквера через окно.

— Я запомнил эти слова. Но что от этого проку? Столько лет прошло… Я знал, конечно, что по делу "Кометы" состоялся процесс, знал и то, что этот процесс не установил ничего, касающегося исчезновения моего отца. И вот неожиданно является ко мне какой-то злобный старик и говорит мне, что он — Медаров, то есть второй акционер "Кометы"…

— Когда это случилось?

— Совсем недавно. Около месяца назад. Можете себе представить, какой для меня это было неожиданностью! Я пригласил старика войти, и он тут же приступил к делу.

"Ищу, — говорит, — человека, который представит интерес и для вас. Поэтому надеюсь, что вы поможете мне его найти". — "Какого человека?" — спрашиваю. "Танева, третьего компаньона "Кометы". — "А зачем мне Танев?" — спрашиваю. "Танев — убийца вашего отца". — "Докажите", — говорю. "Не могу доказать, — говорит, — но знаю точно. Если бы я мог доказать, то пошел бы не к вам, а в милицию".

— Вы верите в то, что Медаров пошел бы в милицию? — спрашиваю, переводя взгляд с окна на лицо Андреева.

— Нет, конечно. Но в данном случае это меня не интересовало. Для меня важнее было получить доказательства того, что Танев убил моего отца. Так я и поставил вопрос перед Медаровым. "Хорошо, — говорю, — допустим, что мы найдем Танева. Как заставить его признаться?" — "Это мы с вами решим позже, — отвечает Медаров. — Главное, что он у меня в руках. У меня, — говорит, — есть улики против него. Улики совсем иного характера. И если он только узнает, что у меня есть эти улики, он станет мягким как воск. Важно, — говорит, — только добраться до него". — "А вам зачем нужно добираться до него?" — "Нам надо свести счеты, — говорит. — Счеты материального характера. Но и вы, и я сможем свести счеты с Таневым, только если найдем его и будем действовать заодно. Иначе ничего не выйдет".

— Хорошего вы кашли компаньона.

— Он не был для меня компаньоном, — возражает Андреев. — Для меня он был лишь орудием раскрытия убийства моего отца.

— Но Медаров тоже считал вас своим орудием.

— Возможно. Я и сам понимал, что такой человек, как Медаров, пришел ко мне только потому, что я ему понадобился для достижения его корыстных целей. Однако могут же быть у людей, преследующих совершенно различные цели, какие-то общие интересы хотя бы на данный момент?

— Почему бы нет, бывает. Плохо только, что подобный союз грешит неудобствами чисто технического свойства, когда он истекает. И перед тем, как ощутить, что этот момент истек, можешь ощутить нечто иное. Скажем, нож под лопаткой.

— Такого в наше время не бывает, — улыбается Андреев.

— По правилам — не бывает, но встречаются же наивные люди, и тогда это не исключено. Естественно, я говорю в принципиальном аспекте, так что не обижайтесь. И вообще, вернемся к вашему рассказу.

Андреев смотрит на меня недовольно, но продолжает:

— Из разговоров старика следовало, что Танев, едва пронюхав, что Медаров вышел из тюрьмы, скрылся — вероятно, для того, чтобы избежать сведения счетов и чтобы иметь время составить какой-то план действий…

— Для обдумывания этого плана в его распоряжении было двадцать лет.

— Да, но все же появление Медарова явилось для Танева полной неожиданностью. Если бы не последняя амнистия, Медаров просидел бы в тюрьме еще долго. Так или иначе, старик считал, что с помощью улик, которые у него имелись, он мог вынудить Танева искать встречи с ним. И если во время объяснения в комнате тайно включить магнитофон, то Танев, не предполагая, что свидетельствует сам против себя…

— Наивная работа…

— Медаров был не так уж наивен…

— Ая ничего не сказал о Медарове.

— В таком случае вы уже второй раз меня обижаете.

Недовольство в выражении лица и тоне собеседника

значительно возросло. Вопрос был в том, какова основная причина этого недовольства. У меня, понятно, не было никакого желания обижать собеседника. Но его нужно было немножко встряхнуть. Чтобы он потерял самоуверенность. Усомнился в правильности поведения. Стал осторожнее в будущем и особенно в отношении показаний, которые дает.

— Обижаю? — я искренне удивляюсь. — Я что-то этого не заметил.

— Зато я заметил.

— Так вам кажется. — успокаиваю я Андреева. — Ну что обидного в том, что я считаю наивными ваши планы в области, в которой вы не должны быть специалистом. А именно — в области криминалистики. Чтобы стать здесь специалистом, надо стать на место преступника. Или того, кто его преследует. Я полагаю, что вы не преступник, но должен вам сказать, что и не криминалист.

— Вы так все перевернули, что я окажусь еще виноватым…

— А это уже решать вам. И вообще, продолжайте, пожалуйста.

— В общих чертах все. Поскольку Танев избегал Медарова, нужно было, чтобы кто-то другой вместо Медарова взялся следить за действиями Танева и прежде всего знать о его возвращении. Этим другим стал я. Однако Танев не объявлялся. А сейчас исчез и Медаров.

— Вообще вся "Комета" улетела, — резюмирую я. — С кем еще, кроме вас, поддерживал контакты Медаров?

— Раньше, как мне известно, он ходил к Таневым. Точнее — к Мими. Но он потому и обратился ко мне, что прекратил свои визиты. Я думаю, что Танев был осведомлен о них, потому и не появлялся у себя дома.

— Были у Медарова еще какие-нибудь связи?

— Не знаю… кроме, конечно, связи с Илиевым, у которого старик жил. Он потому и переехал к Илиеву, что предполагал контакты Илиева с Таневым.

— Предполагал или был уверен в их встречах?

— Уверен был. Я думаю, что именно через Илиева он пытался сообщить Таневу о том, что располагает уликами против него.