Агата Кристи - Тайна семи будильников Страница 17

Тетка посмотрела на нее с удивлением.

— Рада слышать от тебя такие слова, — сказала она. — А мне всегда казалось, Эйлин, что тебя не интересует ничего, кроме этой нынешней погони за удовольствиями.

— Так и было, — ответила Юла.

— Конечно, ты еще очень молода, — задумчиво продолжала леди Катерхем, — но при твоих возможностях, да если бы еще ты вышла замуж, как надо, ты могла бы возглавить один из ведущих политических салонов наших дней.

Юла слегка встревожилась. Она вдруг испугалась, что ее тетка тут же предложит ей подходящего мужа.

— Но я чувствую себя такой дурой, — призналась Юла. — То есть, я хочу сказать, я так мало знаю.

— Ну, это нетрудно исправить, — решительно сказала леди Катерхем, — у меня множество книг, я могу снабдить тебя.

— Спасибо, тетя Марсия, — поблагодарила ее Юла и поспешно перешла ко второму этапу наступления. — Интересно, тетя Марсия, вы знакомы с миссис Макаттой?

— Ну конечно, я ее знаю. Очень достойная женщина, блестящий ум. Хотя, должна сказать, что, как правило, не одобряю женщин, которые баллотируются в парламент. Они могли бы проводить в жизнь свою линию как-нибудь более женственно. — Она замолчала, несомненно вспоминая, как она сама женственно заставляла упирающегося мужа выйти на политическую арену и каким необыкновенным успехом увенчались его и ее усилия. — Но что делать, времена меняются. А дело, которым занимается миссис Макатта, имеет огромное значение для страны и чрезвычайно важно для всех женщин. Я полагаю, можно сказать, что это истинно женское дело. Конечно, тебе надо познакомиться с миссис Макаттой.

Юла уныло вздохнула:

— Она будет на приеме у Джорджа Ломакса на следующей неделе. Он пригласил отца, хотя тот, разумеется, не пойдет, но Джорджу даже в голову не пришло пригласить меня. Наверное, он считает меня настоящей идиоткой.

Леди Катерхем подумала, что ее племянница действительно на диво изменилась в лучшую сторону. Уж не пережила ли она несчастную любовь? Леди Катерхем придерживалась мнения, что несчастная любовь часто бывает в высшей степени полезна для молодых девиц. Она заставляет их серьезнее относиться к жизни.

— Наверное, Джордж Ломакс понятия не имеет, что ты, как бы это сказать… уже выросла. Эйлин, дорогая, я должна с ним переговорить.

— Он меня не терпит, — пожаловалась Юла. — Уверена, он меня не пригласит.

— Глупости, — отозвалась леди Катерхем. — Я займусь этим. Я знала Джорджа Ломакса, когда он был вот такого роста, — и она опустила руку чуть ли не к самому полу — Джордж, видимо, был чрезвычайно миниатюрным ребенком. — Он будет только рад сделать мне приятное. И конечно, он сам понимает, как это важно, что современные молодые девушки нашего круга интересуются благополучием своей страны.

Юла чуть не выпалила: «Браво! Браво!», но удержалась.

— А теперь я поищу для тебя кое-какую литературу, — сказала леди Катерхем, вставая. И звонким голосом позвала: — Мисс Коннор!

В комнату вбежала хорошенькая секретарша. Леди Катерхем дала ей ряд указаний, и в конце концов Юла отправилась обратно на Брук-стрит с целой охапкой книг, невообразимо скучных на вид.

Следующим пунктом в программе Юлы было позвонить Джимми Тесиджи, и он сразу объявил ей с торжеством:

— Я все устроил, хотя с Биллом пришлось повозиться. Он вбил в свою дурацкую башку, что я окажусь ягненком среди волков. Но потом я все-таки привел его в чувство. Получил целую кипу разной чепухи и теперь все это изучаю. Знаешь, всякие там «Синие книги», «Белые книги». Тоска смертная. Но надо как следует подковаться. Ты когда-нибудь слышала о разногласиях в Санта Фе по поводу границ?

— Никогда, — ответила Юла.

— Ну вот, а я это специально штудирую. Этот спор тянулся годами и был жутко запутанный. Он-то и будет моей темой. В наши дни нужна специализация.

— А у меня тоже куча таких книг, — сказала Юла. — Мне дала их тетя Марсия.

— Какая тетя?

— Тетя Марсия. Невестка отца. Она дока в политике. Дело в том, что она собирается получить для меня приглашение на прием к Джорджу.

— Ну да? Вот здорово! — Потом наступила пауза, и Джимми сказал: — Знаешь, по-моему, давай не говорить об этом Лорейн, так будет лучше, а?

— Наверное.

— Понимаешь, ей может не понравиться, что она осталась в стороне. А ведь надо, чтобы она именно оставалась в стороне.

— Конечно.

— Я хочу сказать, что такую девушку нельзя подвергать опасности.

Юла отметила, что мистеру Тесиджи слегка не хватает такта. Возможность того, что опасности подвергнется Юла, по-видимому, его не беспокоила.

— Ты слушаешь?

— Конечно, просто я задумалась.

— Понятно. А завтра ты пойдешь на дознание?

— Да, а ты?

— Пойду. Кстати, в вечерних газетах уже напечатали. Но засунули подальше, в самый угол. Странно, я-то думал, они поднимут шум вокруг этого дела.

— Да, я тоже.

— Ну ладно, — сказал Джимми, — мне надо браться за дело. Я как раз остановился на том, что Боливия направила нам ноту.

— Да и мне тоже надо полистать мои книжонки, — сказала Юла. — Будешь зубрить весь вечер?

— Пожалуй, да. А ты?

— Ох, придется, никуда не денешься. Спокойной ночи.

Будучи беззастенчивыми обманщиками, оба лгали.

Джимми Тесиджи прекрасно знал, что не будет ничего зубрить, а поведет Лорейн обедать.

Что же до Юлы, то, не успев повесить трубку, она тут же принялась напяливать на себя какие-то обноски, принадлежащие на самом деле ее горничной. И, одевшись, пустилась в путь пешком, раздумывая, как лучше добраться до «Семи Циферблатов» — автобусом или подземкой.

ГЛАВА XIII

КЛУБ «СЕМЬ ЦИФЕРБЛАТОВ»

Около шести вечера Юла подошла к дому номер четырнадцать на Ханстентон-стрит. Как она правильно рассчитала, в этот час клуб «Семь Циферблатов» пустовал. Цель у Юлы была простая. Она собиралась сговориться с бывшим лакеем Альфредом. Юла не сомневалась, что если заручится его поддержкой, все остальное устроится само собой. Юла привыкла разговаривать со слугами безапелляционно. Эта манера никогда ее не подводила, и не было причин считать, что подведет на этот раз. Ее беспокоило только одно: есть ли сейчас в клубе кто-нибудь из служащих. Ей, естественно, хотелось, чтобы об ее присутствии знало как можно меньше людей.

Пока она раздумывала, как лучше всего перейти в наступление, вопрос решился с удивительной легкостью. Дверь дома номер четырнадцать открылась, и на пороге показался Альфред собственной персоной.

— Добрый день, Альфред, — любезно поздоровалась Юла.

Альфред подскочил от неожиданности.

— Ах! Добрый вечер, ваша милость. А я… я сразу и не признал вашу милость.

Мысленно поблагодарив горничную за платье, Юла перешла к делу:

— Мне надо перекинуться с вами парой слов, Альфред. Куда бы нам пойти?

— Ну… я, право, не знаю, миледи, здешний район не слишком приличный, прямо не знаю…

Юла перебила его:

— А в клубе есть кто-нибудь?

— Сейчас никого, миледи.

— Значит, здесь и поговорим.

Альфред открыл дверь, и Юла вошла в дом. Обеспокоенный и сбитый с толку Альфред последовал за ней. Юла села и в упор посмотрела на бывшего лакея, чувствовавшего себя не в своей тарелке.

— Я полагаю, вам известно, — сказала она резко, — что то, чем вы здесь занимаетесь, совершенно противозаконно?

Альфред неловко переминался с ноги на ногу.

— Нас и правда уже два раза навещала полиция, — согласился он, — но ничего противозаконного не нашли, ведь мистер Мосгоровски аккуратно ведет дело.

— Я говорю не только о картах, — продолжала Юла. — Здесь творится кое-что посерьезней, может быть, даже гораздо серьезнее, чем вы думаете. Я задам вам прямой вопрос, Альфред, и уж, пожалуйста, ответьте мне честно. Сколько вам заплатили за то, чтобы вы ушли из Чимниза?

Альфред в поисках ответа оглянулся по сторонам, несколько раз глубоко вздохнул и выбрал путь, на который неизбежно вступают люди со слабой волей под нажимом сильного.

— Вот как все было, ваша милость. Этот мистер Мосгоровски, он приезжал с друзьями в Чимниз, когда замок был открыт для посещения. А мистер Тредвелл немного приболел, у него, если уж говорить по правде, ноготь на ноге врос, так что мне пришлось показывать дом. В конце мистер Мосгоровски взял да и отстал от всех, сделал мне какой-то красивый подарок и завел разговор.

— Ну, ну! — подстегнула его Юла.

— Короче говоря, — сказал Альфред, вдруг заспешив, — он предложил мне сто фунтов, чтобы я сию же секунду уволился от вас и перешел в этот клуб. Очень ему хотелось нанять кого-то, кто привык работать в лучших домах, чтобы, как он выразился, придать заведению стиль. Ну и как я мог отказаться? Кому охота рисковать своим счастьем, не говоря уж о том, что здесь я получаю в три раза больше, чем жалованье второго лакея.