Артур Конан Дойл - Долина ужаса (и) Страница 17

— Не знаю и знать не хочу.

— Так обещаю вам, что вы узнаете, не успев постареть. Может быть, мисс Этти скажет вам что-нибудь об этом клейме. А вы, Этти, вернетесь ко мне на коленях. Слышите? На коленях! И тогда я скажу вам, в чем будет заключаться ваша кара. Вы посеяли, и я позабочусь, чтобы вы сняли урожай.

Он с ненавистью посмотрел на них обоих, внезапно повернулся на каблуках, и в следующую секунду наружная дверь с шумом за ним захлопнулась.

Несколько мгновений Джон и Этти стояли молча, потом она обняла его.

— О Джон, как вы были смелы! Но все равно, вам надо бежать отсюда. И сегодня же! Вы ничего не можете поделать против людей, за которыми стоит Макгинти и все могущество ложи.

Джон высвободился из объятий Этти, поцеловав ее, и усадил на стул.

— Полно, не беспокойтесь так обо мне. Я ведь тоже масон. Наверное, я не лучше остальных, а потому не принимайте меня за святого. Быть может, узнав правду, вы возненавидите меня тоже.

— Возненавидеть вас, Джон! Что вы! Почему я должна думать о вас плохо только из-за того, что вы принадлежите к ложе? Но если вы масон, Джон, почему вы не постарались заслужить расположение этого Макгинти? Поторопитесь сделать это! Поговорите с ним прежде Болдуина.

— Я сам подумал о том же, — сказал Макмэрдо, — и отправлюсь сейчас же. Скажите вашему отцу, что сегодня мне еще придется переночевать у вас в доме, но что завтра я найду себе новое жилье.

Бар Макгинти, как всегда, был переполнен. Хозяин пользовался популярностью, и прежде всего потому, что неизменно носил маску весельчака. Кроме того, многих приводил сюда страх — никто не рискнул бы пренебречь его расположением. Причем не только в городе, но и во всей долине.

Помимо тайной силы, которой обладал Макгинти как глава ложи, он имел и власть официальную в качестве муниципального советника и инспектора дорог. Всем было ясно, какими путями он получил эти должности. Общественные работы в городе были запущены, зато налоги взимались самым тщательным образом. Благодаря же частым неточностям в отчетах, на которые все опасались обращать внимание, бриллианты в булавках хозяина бара год от года становились крупнее, а золотые цепочки на жилете — более тяжелыми.

Макмэрдо вошел в зал и оказался в густой толпе, насыщавшей воздух табачным дымом и спиртными ароматами. Помещение освещалось множеством ламп, отражавшихся в расставленных вдоль стен огромных зеркалах в тяжелых золоченых рамах. За прилавками усиленно трудились официанты в жилетах и без галстуков. В глубине, опершись на стойку, стоял высокий и полный человек, во рту которого торчала неизменная сигара. Голову исполина украшала густая грива волос, спускавшаяся до воротника, а лицо до скул заросло бородой. Оно было смуглое, словно у южанина. Однако самым примечательным его отличием являлись странные немигающие черные глаза; отсутствие в них естественного блеска придавало всему лицу затаенно-зловещее выражение. Между тем все остальное у этого человека вполне соответствовало маске веселого задушевного малого. В первый момент каждый сказал бы, что Макгинти удачливый, честный делец с открытым сердцем. Только когда его темные безжизненные глаза впивались в человека, тот внутренне содрогался, почувствовав, что за ними скрыта целая бездна зла, соединенного с силой и хитростью.

Джон издали разглядел хозяина бара, а затем со свойственной ему смелостью принялся локтями пробивать себе дорогу к нему. Протолкавшись сквозь группу льстецов, теснившихся около стойки, он остановился перед ним, не опустив глаза под пристальным взглядом.

— Черт меня побери, если я встречал вас прежде, — недружелюбно произнес глава ложи Вермиссы.

— Я здесь недавно, мистер Макгинти.

— Не настолько недавно, чтобы не знать, как следует меня именовать.

— Это советник Макгинти, — сказал кто-то из окружения.

— Извините, советник. Я незнаком с местными обычаями, но мне посоветовали повидать вас.

— Ну что ж, вы видите меня. И что вы думаете обо мне?

— Трудно так сразу ответить. Скажу лишь, что если ваше сердце так же велико и прекрасно, как лицо, то ничего другого и желать нельзя.

— У вас хорошо подвешен язык! Значит, вы одобряете мою наружность?

— Конечно, сэр, — сказал Макмэрдо.

— И вам посоветовали прийти ко мне?

— Да.

— Кто же это сделал?

— Брат Сканлейн… А теперь я хочу выпить за ваше здоровье, советник, и за наше дальнейшее знакомство. — Джон поднес к губам поданный ему стакан и, осушая его, подчеркнуто отставил мизинец.

Следивший за ним Макгинти приподнял густые черные брови.

— Ах, вот как? — сказал он. — Видно, мне придется поближе познакомиться с вами, мистер…

— Макмэрдо.

— Мы здесь не доверяем словам, мистер Макмэрдо. Извольте следовать за мной.

Они прошли в маленькую комнатку. Макгинти запер за собою дверь, уселся на одну из бочек, заполнявших комнату, молча поглядывая на Джона.

Макмэрдо, не смущаясь, вынес осмотр. Одну руку он опустил в карман пиджака, другой покручивал свой каштановый ус. Неожиданно Макгинти вытащил из-за пояса револьвер.

— Вот что я должен вам сказать. Если я увижу, что вы затеваете с нами какую-нибудь игру, то вам недолго придется ее вести.

— Странный прием вы мне оказываете, — ответил Макмэрдо с вызовом. — Особенно для мастера ложи по отношению к новоприезжему брату.

— Вот как раз этот факт и нужно доказать, — ответил Макгинти. — А если не докажете, то вам не поможет сам сатана. Где вы были посвящены?

— В двадцать девятой ложе в Чикаго.

— Когда?

— Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот семьдесят второго года.

— Кто был мастер?

— Джеймс Скотт.

— Кто управляет вашей областью?

— Бартоломью Уилсон.

— Гм, вы отвечаете довольно уверенно. Что вы здесь делаете?

— Работаю, как вы, но пока поменьше вас.

— Вы так же скоры на руку, как на ответы?

— Знавшие меня люди утверждали именно так.

— Ну что ж, может, мы испытаем вас скорее, чем вы думаете. Вы слыхали что-нибудь о нашей ложе?

— Я слышал, что в ваше братство может вступить только мужественный человек.

— Правильно, мистер Макмэрдо. Почему вы уехали из Чикаго?

— Повесьте меня раньше, чем я вам это скажу.

Глаза Макгинти широко открылись. Он не привык к таким ответам, и слова Джона несказанно удивили его.

— Почему вы не хотите довериться мне?

— Потому что брат не может лгать брату.

— Значит, правда такого рода, что о ней даже не стоит говорить?

— Вот именно.

— Тогда не ждите, чтобы я как мастер ввел в ложу человека, за прошлое которого не могу отвечать.

На лице Макмэрдо отразилось раздумье. Потом он вынул из кармана измятую газетную вырезку.

— Вы правы, советник, — мягко заметил Макмэрдо. — Я знаю, что без опасения могу отдать себя в ваши руки. Прочтите эту заметку в газете.

То было сообщение об убийстве в ресторане «Озеро» на рыночной улице Чикаго в первый день нового 1874 года. Там был застрелен какой-то Джонас Пинт. Макгинти быстро пробежал вырезку глазами.

— Ваша работа? — спросил он, возвращая ее Макмэрдо.

Тот кивнул головой.

— Почему вы застрелили его?

— Я, видите ли, помогал дяде Сэму делать доллары. Может, мои монетки и не были такой чистой пробы, как его, но вполне походили на них и обходились дешевле. Этот Пинт катал их…

— Что он делал?

— Пускал в обращение, Но как-то он решил меня шантажировать и стал грозить доносом. Я не поддался на угрозы, убил его и отправился сюда.

— Почему сюда?

— В газетах писали, что люди здесь не особенно разборчивы.

Макгинти засмеялся.

— Сначала вы были фальшивомонетчиком, затем убийцей и решили, что здесь вас охотно примут?

— Приблизительно так.

— Наверное, вы далеко пойдете. Скажите, а вы еще не разучились выделывать доллары?

Макмэрдо вынул из кармана несколько монет.

— Они вышли не из государственного монетного двора, — бросил он небрежно.

— Неужели? — огромной волосатой рукой Макгинти поднес фальшивые доллары к свету. — Не вижу никакой разницы. Думается, вы сможете стать полезным братом. Смелости у вас, кажется, хватает — вы даже не сморгнули, когда я навел на вас дуло револьвера.

— Да ведь не я был в опасности.

— А кто же?

— Вы, советник. — Из кармана своего пиджака Макмэрдо вытащил револьвер с взведенным курком. — Я все время целился в вас, и, думаю, мой выстрел предупредил бы ваш.

Краска гнева залила лицо главы ложи, но затем он разразился хохотом:

— Давно мне не приходилось встречать такого молодца! Уверен, ложа будет гордиться вами. Черт возьми! — внезапно закричал он в ответ на стук в дверь. — Что вам нужно? Неужели я не могу поговорить наедине с джентльменом, чтобы кто-нибудь не помешал?

Вошедший приказчик смущенно пробормотал: