Найо Марш - Убийство в частной лечебнице Страница 17

— Я заходил к нему домой в пятницу вечером накануне операции.

— Профессиональный визит?

— Нет.

— Как вам тогда показалось, он был серьезно болен?

— Я понятия не имел, что с ним что-то не так.

— Он не упоминал никаких патентованных лекарств?

— Нет, — резко ответил Филлипс, — а что за патентованные лекарства?

— Всего лишь подробность, которую необходимо прояснить.

— Если есть сомнения насчет того, принимал ли он что-либо сам, — сказал Филлипс более любезно, — необходимо тщательно проверить.

— Я тоже придерживаюсь такого мнения, — спокойно ответил Аллейн.

— Вполне возможно, — продолжал Филлипс, — что у него была повышенная чувствительность к гиосцину, и, если он его принимал…

— Вот именно.

Собеседники словно поменялись ролями. Теперь хирург старался разговорить Аллейна, который отвечал вежливо и отстраненно.

— Есть ли какие-нибудь свидетельства того, что О'Каллаган принимал патентованные средства?

— Это не исключено.

— Вот проклятый болван! — воскликнул Филлипс.

— Странно, что в пятницу он вам не сказал, что болен.

— Он… я… мы обсуждали совершенно другие вопросы.

— А вы не могли бы мне сказать, какие именно?

— Это абсолютно личное дело.

— Сэр Джон, — мягко сказал Аллейн. — Я полагаю, мне следует сразу сказать, что я видел ваше письмо сэру Дереку.

Голова Филлипса дернулась так, словно он оказался лицом к лицу с грозным препятствием на пути. Он молчал примерно с полминуты, а потом очень тихо сказал:

— Вам нравится читать частную переписку посторонних людей?

— Думаю, примерно так же, как вам — соваться в воспаленные утробы, — парировал Аллейн. — Это был чисто профессиональный интерес.

— Я полагаю, вы говорили с дворецким.

— Сказать по правде, неофициально… — а я слишком склонен к подобным высказываниям — мне очень вас жаль, сэр Джон.

Филлипс посмотрел на него.

— А знаете, кажется, я вам верю, — сказал он. — Что-нибудь еще?

— Нет, я и так вас изрядно задержал. Скажите, я очень надоем всем вокруг, если перекинусь несколькими словами с сиделками, которые были заняты при этом больном?

— Не думаю, чтобы они сообщили вам что-нибудь интересное.

— Наверное, нет, но мне думается, я должен с ними увидеться, если только они не заняты на операциях.

— Операционная сейчас свободна. Старшая сестра и сиделка, которая ей ассистирует, сиделка Бэнкс, — свободны.

— Отлично. Как насчет личной сиделки сэра Дерека и той, второй сиделки из операционной, сиделки Харден?

— Пойду узнаю, — сказал Филлипс. — Не возражаете, если придется немного подождать?

— Нисколько, — пробормотал Аллейн, невольно взглянув на мраморную женщину. — Можно мне увидеться с ними по очереди? Нам будет не так пронзительно неудобно друг перед другом…

— Вы не произвели на меня впечатления человека, который страдает от застенчивости, — огрызнулся Филлипс, — но не сомневаюсь, что выяснять и выведывать вы предпочитаете в тайне. Я пришлю их вам одну за другой.

— Спасибо.

Аллейну пришлось ждать всего несколько минут после того, как ушел сэр Джон, а потом дверь снова открылась и впустила сестру Мэриголд, на лице которой одновременно отражались досада, любопытство и доброжелательность.

— Как поживаете, старшая сестра? — спросил Аллейн.

— Добрый день, — отозвалась сестра Мэриголд.

— Присядьте, пожалуйста. Здесь или возле статуи?

— Большое вам спасибо. — Она уселась с крахмальным хрустом и настороженно уставилась на инспектора.

— Может быть, сэр Джон сообщил вам, что обнаружило вскрытие? — предположил Аллейн.

— Это ужасно. Такая потеря для страны, как я уже говорила.

— Подумать только. Один из действительно сильных людей в правой партии, — сказал Аллейн с позорной хитростью.

— Именно так я и сказала, когда это все произошло.

— Теперь послушайте, сестра, не смилуетесь ли вы над несчастным невежественным полицейским и не поможете ли мне рассеять туман, в котором я барахтаюсь? Вот перед нами человек, один из ведущих государственных деятелей, лежит в гробу с четвертью грана гиосцина в организме, а я, бездонно невежественный дилетант, бьюсь над задачей обнаружить, как этот препарат туда попал. Что мне делать с этим, сестра?

Он чарующе улыбнулся, глядя в ее очки, придававшие ей очень компетентный вид. Самый ее чепец, казалось, перестал быть таким чопорно крахмальным.

— Ну что же, — сказала сестра Мэриголд, — мне кажется, это мучительно для всех.

— Совершенно верно. Вы сами, наверное, испытали немалое потрясение.

— Так и есть. Конечно, в ходе нашей работы мы, сестры, привыкаем к печальной стороне дела. Иногда люди считают нас страшно бессердечными.

— Ну уж в это вы не заставите меня поверить. Разумеется, такое открытие…

— Вот в этом-то и весь ужас, мистер… э-э-э… Я никогда бы не поверила в такое, никогда. Такого не случалось за все годы моей деятельности. И чтобы такое произошло после операции в моей собственной операционной! Я забочусь обо всех предосторожностях как никто. Никогда не случалось ничего подобного.

— Вот тут вы попали в десятку! — воскликнул Аллейн, буквально ловя каждое ее слово. — Я в этом совершенно уверен. Вы знаете так же хорошо, как и я, сестра, что у сэра Дерека было много яростных врагов. Могу по секрету сказать вам, что мы в Ярде знаем, где искать. Мы находимся в тесном контакте с Тайной разведкой, — он с удовлетворением отметил в ее глазах огонек любопытства, — и мы совершенно уверены в том, как обстоят дела. Среди нас — понимаете, среди наших друзей и соседей — есть тайные агенты, тайные общества, силы зла, которые известны Ярду, но непосвященные люди об этом даже не подозревают. И к счастью для них.

Он замолк, сложил на груди руки и поинтересовался про себя, сколько же чепухи эта женщина проглотит не поморщившись. Очевидно, все, что ей предложат.

— Надо же! — выдохнула сестра Мэриголд. — Только подумать!

— Ну вот — такова ситуация, — сказал Аллейн, откинувшись в кресле. — Однако тут у меня возникают некоторые трудности. Прежде чем мы сможем стрелять в упор, придется отмести прочих подозреваемых. Допустим, мы сейчас арестуем человека — какую линию изберет защита? Что сделана попытка бросить тень на невинных людей, на тех самых, кто боролся за жизнь сэра Дерека, на хирурга, который оперировал, и на его ассистентов.

— Но ведь это ужасно!

— Тем не менее именно это и может случиться. Опять же, чтобы достойно ответить на это, мне нужно досконально знать историю операции сэра Дерека во всех деталях, выучить ее наизусть. Вот почему я выложил карты на стол, сестра, и вот почему я пришел к вам.

Сестра Мэриголд смотрела на него во все глаза так долго, что он засомневался, достаточно ли артистично работал. Однако когда она заговорила, в ее голосе слышалась смертельная серьезность.

— Я буду считать своим долгом, — сказала она, — оказать вам всю помощь, какая только будет в моих силах.

Аллейн решил, что пожимать ей руку будет уж чересчур. Он только сказал с тихим почтением:

— Спасибо, сестра, вы приняли мудрое решение. Теперь к самой сути дела. Как я понимаю, сэр Джон провел операцию с доктором Томсом, своим ассистентом, и доктором Робертсом в качестве анестезиолога. Сэр Джон сам сделал укол гиосцина и сам же его приготовил.

— Да. Сэр Джон всегда так поступает. Как я постоянно говорю, он очень добросовестный человек.

— Замечательно, правда? А мистер Томс сделал инъекцию сыворотки. Ее принесла ему сиделка Харден, так?

— Да, так и есть. Бедная Харден, она так страшно волновалась. Сэр Дерек был большим другом ее семьи, это очень старая дорсетширская семья, мистер э-э-э…

— Вот как? Странное совпадение. А потом она упала в обморок, бедняжка?

— Да. Но уверяю вас, что в течение всей операции она вела себя совершенно как обычно, уверяю вас! — Голос сестры Мэриголд увял, отразив ее неуверенность.

— Кто-то что-то сказал насчет того, что с сывороткой произошло некое замешательство.

— Это была буквально секунда. Сиделка потом сказала мне, что внезапно почувствовала слабость и ей пришлось передохнуть, прежде чем она принесла сыворотку.

— Да, понимаю. Ужасно не повезло. Сиделка Бэнкс сделала инъекцию камфары, правильно?

— Да. — Губы сестры Мэриголд вытянулись неодобрительным шнурком.

— И она же приготовила сыворотку.

— Так и есть.

— Мне придется с ней поговорить. Нас никто не слышит, кроме этой мраморной леди, и признаюсь вам, сестра, сиделка Бэнкс внушает мне тревогу.

— Хм-м-м! — сказала сестра Мэриголд. — Правда? Ну надо же!

— Но все-таки это мой долг, и я просто обязан с ней увидеться. Она здесь, в клинике?