Гастон Леру - Дама в черном Страница 17

В тот вечер он лучше чем когда-либо понял, что Ларсан держит нас в своих руках посредством одной из тех ужасных тайн, от которых зависит честь и жизнь людей.

Артур поклонился Роберу Дарзаку, не говоря больше ни слова; этим поклоном он хотел показать, что готов бороться за дело Матильды, как благородный рыцарь, мало считающийся с причинами битвы, раз он идет на смерть за даму сердца. По крайней мере я так понял его жест, уверенный, что американец, несмотря на свою недавнюю женитьбу, отнюдь не излечился от прежней страсти.

– Нужно во что бы то ни стало отделаться от этого человека, — решительно заявил Дарзак, — заключив с ним мирный договор или убив его! Но прежде всего мы должны сохранять в тайне его появление. В особенности прошу вас от имени моей жены и от себя сделать все возможное, чтобы профессор Станжерсон не узнал, что этот бандит по-прежнему угрожает нам!

– Желание госпожи Дарзак — закон для всех нас, — ответил Рультабий. — Станжерсон ничего не узнает!..

Затем мы перешли к вопросу о размещении слуг и к тому, чего можно было ожидать от каждого из них. К счастью, папаша Жак и Бернье были наполовину посвящены в положение вещей и ничему бы не удивились. Маттони был достаточно предан госпоже Эдит, чтобы повиноваться без рассуждений. Остальные не шли в счет. Правда, оставался еще Уолтер, лакей старого Боба, но он уехал со своим господином в Париж и должен был вернуться вместе с ним только завтра.

Рультабий, поднявшись, обменялся через окно знаком с Бернье, который стоял у входа в Квадратную башню, и затем снова занял место среди нас.

– Ларсан должен быть недалеко, — сказал он. — Во время обеда я произвел маленькую рекогносцировку. За северными воротами мы располагаем прекрасной естественной защитой, заменяющей старинное передовое укрепление замка. В каких-нибудь пятидесяти шагах с западной стороны расположены два пограничных поста французской и итальянской таможни, непрестанная бдительность которых является для нас существенным подспорьем. Бернье в наилучших отношениях с этим славными ребятами, и мы ходили переговорить с ними. Итальянский таможенник говорит только по-итальянски, но француз понимает оба языка, скорее, впрочем, местный жаргон, и этот-то пограничник (Мишель, как отрекомендовал его Бернье) послужил нам переводчиком. С его помощью мы узнали, что оба наши пограничника заинтересовались необычайными маневрами вокруг форта Геркулес маленькой лодочки Туллио, прозванного Морским Палачом. Старик Туллио — давнишний знакомый наших пограничников, это один из самых ловких контрабандистов в здешних местах. В тот вечер он вез в своей лодке человека, которого наши таможенники никогда раньше не видели. Лодка с Туллио и незнакомцем поплыла к мысу Гарибальди. Я сходил туда вместе с Бернье, и мы так же, как и Дарзак, который побывал там раньше, ничего не заметили. Однако Ларсан должен был высадиться на берег… у меня было какое-то предчувствие. Во всяком случае я убежден, что лодка Туллио пристала к берегу возле мыса Гарибальди…

– Вы убеждены в этом? — вскрикнул Дарзак.

– Но почему? — прибавил я.

– Потому что, — ответил Рультабий, — она оставила след на прибрежном песке, и, кроме того, Туллио забыл там жаровню, что топится сосновыми шишками; я нашел ее на берегу, пограничники признали ее как собственность рыбака — тот использовал ее вместо фонаря, когда ночью ловил осьминогов.

– Ларсан, несомненно, высадился, — воскликнул Дарзак. — Он где-нибудь в Красных Скалах!

– В любом случае, если лодка оставила его в Красных Скалах, он не возвращался оттуда, — продолжал Рультабий. — Оба пограничных поста расположены на узкой дороге, ведущей с Красных Скал во Францию, таким образом, что никто ни днем ни ночью не может незаметно пройти по ней. С другой стороны тропинка обрывается перед отвесной скалой, приблизительно в трехстах метрах от границы, продолжаясь затем между Красными Скалами и морем. Утесы совершенно неприступны и образуют обрыв около шестидесяти метров высотой.

– Он не мог вскарабкаться по обрыву! — проговорил Артур Ранс, не проронивший до сих пор ни одного слова.

– Вероятно, спрятался в какой-нибудь пещере, — заметил Дарзак. — В утесах немало глубоких ущелий.

– Я уже думал об этом! — возразил Рультабий. — Отослав Бернье, я вернулся один в Красные Скалы.

– Вы поступили неосторожно, — заметил я.

– Я поступил так из осторожности, — поправил меня Рультабий. — У меня было о чем поговорить с Ларсаном с глазу на глаз. Одним словом, я вернулся в Красные Скалы; перед пещерами я звал Ларсана.

– Вы звали его! — воскликнул Артур Ранс.

– Да, я звал его в тишине спускавшейся ночи, я махал белым платком, как делают парламентеры. Может быть, он меня не слышал; может быть, он не видел моего флага, но он не отозвался.

– Может быть, его уже там не было, — осмелился я вставить слово.

– Я не знаю!.. Но я слышал шум в одной из пещер!..

– И вы не вошли в нее? — порывисто спросил Артур Ранс.

– Нет, — просто ответил Рультабий. — Но вы понимаете, это не потому, что я боюсь его…

– Не будем останавливаться на этом! — воскликнули мы единодушно, движимые одним и тем же чувством. — Надо раз и навсегда покончить с ним!

– Я думаю, — сказал Артур Ранс, — что у нас никогда не было более удобного случая схватить Ларсана. В Красных Скалах мы сделаем с ним что захотим!

Дарзак и Артур Ранс были готовы; я ждал, что скажет Рультабий. Одним жестом он успокоил их и попросил занять прежние места.

– Задумайтесь, — проговорил он, — Ларсан поступил так именно потому, что хотел заманить нас сегодня вечером в Красные Скалы. Он показался нам, причалил почти на наших глазах к мысу Гарибальди, ему оставалось только крикнуть, проплывая под нашими окнами: «Вы знаете, я в Красных Скалах! Я жду вас, приезжайте!..»

– Вы отправились в Красные Скалы, — снова начал Артур Ранс, сбитый с толку аргументами Рультабия, — и он не появился. Он прячется там и наверняка замышляет на эту ночь какое-нибудь гнусное преступление… Необходимо выкурить его оттуда.

– Конечно, — поспешил добавить Рультабий, — моя прогулка в Красные Скалы оказалась безрезультатной, потому что я пошел туда один… Но мы можем пойти туда все вместе и получим результат, вернувшись…

– Вернувшись? — переспросил Дарзак, не понимая, на что намекает Рультабий.

– Да, — объяснил репортер, — вернувшись в замок, где мы оставим госпожу Дарзак совершенно одну! И где мы, быть может, не найдем ее больше!.. О, — прибавил он посреди общего гнетущего молчания, — это только предположение. Но сейчас мы не имеем права рассуждать иначе как строя предположения…

Мы все переглянулись, подавленные этой мыслью. Несомненно, не будь Рультабия, мы совершили бы большой промах, который мог бы привести к полному поражению.

Рультабий поднялся и заговорил:

– В сущности, самое лучшее, что мы можем сделать в эту ночь, это забаррикадироваться. Я приказал закрыть железные ворота и поставил папашу Жака сторожить их. Маттони дежурит у часовни. Возле этих ворот, открывающих единственный доступ во второй двор, я устроил заграждение, которое буду охранять сам. Бернье всю ночь будет караулить дверь в Квадратную башню, а его жена, обладающая очень хорошим зрением и вдобавок вооруженная моим морским биноклем, будет сидеть до утра на площадке башни. Сенклер поместится в маленькой беседке из пальмовых листьев на террасе Круглой башни. С высоты он сможет наблюдать за вторым двором, аллеями и парапетом. Артур Ранс и Робер Дарзак отправятся на первый двор и будут прогуливаться до рассвета: первый — по восточному, а второй — по западному валу, ограничивающему первый двор со стороны моря. Нам придется трудно в эту ночь, потому что мы еще не организованы. Завтра мы распределим обязанности между нашим маленьким гарнизоном и верными слугами, на которых вполне можем положиться. Если кто-нибудь из них покажется нам подозрительным, его придется удалить из замка. Вы незаметно принесете в эту комнату все имеющееся у вас оружие — ружья, револьверы. Мы распределим их между собой и слугами. Я приказал стрелять во всякого, кто не ответит на вопрос «кто идет?» и не подойдет к часовому. Пароля нет, это бесполезно; чтобы пройти, достаточно назвать себя и показать свое лицо. Никто, кроме нас самих, не будет иметь права на передвижение здесь. Завтра утром я прикажу поставить с внутренней стороны северных ворот решетку, и торговцев, приходящих в течение дня, не будут пускать за нее — они станут складывать свой товар в маленькой привратницкой, где разместился папаша Жак. С семи часов вечера железные ворота будут заперты. Завтра же утром мистер Артур Ранс прикажет позвать рабочих, плотников и каменщиков; все они будут пересчитаны и не должны ни под каким предлогом переступать порог второго двора, к семи часам вечера они снова будут пересчитаны и покинут замок. За этот день рабочие должны окончить всю свою работу и поставить ворота здесь, в башне Садовника, вместо этого заграждения, а также заделать небольшое отверстие в стене, соединяющей Новый замок с башней Карла Смелого, и другую брешь близ старой угловой башни ВI на плане, охраняющей северо-восточную часть первого двора. После этого я буду спокоен за госпожу Дарзак, которой пока запрещаю покидать замок, и решусь отправиться на разведку, чтобы определить, где Ларсан разбил лагерь. Итак, мистер Ранс, к делу! Принесите сюда все оружие, каким располагаете на сегодняшний вечер… Я отдал свой револьвер Бернье, который будет охранять дверь в помещение госпожи Дарзак…