Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас] Страница 17

Франсуа ничего не слышал. Тем временем Мартин еще что-то сказал, встал и направился к краю перрона. Поезд был еще в туннеле. Люди поднимались с мест. Джульетта тоже двинулась вперед. Франсуа по-прежнему ничего не слышал.

Он не отрывал глаз от маленького зеленого шарика, все еще сжимая его в ладони. Потом рука его выпустила этот маленький шарик, и тот покатился по перрону. Проводил его взглядом. Куда он докатится? Тот уже почти достиг края перрона. И вот какой-то человек, поднявший на ходу ногу, сейчас поставит ее на этот шарик, такой незаметный!

Грохот поезда все усиливался. Стопа опустилась на шарик. Правая стопа шантажиста Мартина. Франсуа вскочил. Хотел крикнуть, предупредить Мартина, чтоб тот не поскользнулся. Но ни единого звука не вылетело из его уст.

Вдруг пронзительно закричала женщина. Мартин, теряя равновесие, замахал руками, закачался и, казалось, в последний момент сумел удержаться, замерев на краю перрона. И вдруг рухнул под колеса локомотива.

Раздался страшный крик, визг, скрип тормозов. Разнесся запах паленого мяса. Слышны были женские крики и возбужденные голоса мужчин. Все бегали и метались вокруг неподвижного Франсуа Малле.

Потом кто-то положил ему руку на плечо. Над ухом он услыхал голос Джульетты:

— Пойдем…

Как автомат, он машинально отреагировал на звук знакомого голоса. Послушно двигаясь за женой, поднялся по лестнице, потом прошел длинным коридором, потом опять по лестнице, чтобы наконец оказаться посреди холодной и враждебной ночи.

Джульетта слабым голосом сказала:

— Значит, теперь нет уже никакой возможности отыскать свинцовую трубу.

— Никакой.

Джульетта перевела его через улицу в кафе напротив. Вокруг шум, суета. Франсуа выпил два бокала чего-то, не зная, что пьет.

Джульетта спросила:

— Что теперь будешь делать?

Ответил вопросом на вопрос:

— Что мне теперь делать?

Выпил еще два или три бокала. Джульетта потянула его за рукав:

— Пойдем. Нам пора.

— Нет.

— Пойдем, на тебя смотрят.

— Нет.

«Почему даже она действует мне на нервы? Разве для нее имеет какое-то значение, вернусь я или нет? Не хочу домой. Не хочу туда возвращаться. Мне что-то нужно сделать. Что-то весьма срочное».

Тем не менее пошел за ней. Добрались до стоянки такси. В конце поездки Джульетта спросила про деньги — у нее в кошельке оказались только две банкноты по тысяче, а у водителя не было сдачи. Достал свой бумажник. Джульетта взяла, сколько надо.

— Пойдем.

— Нет.

Но сам послушно шел за ней. Поднялись по лестнице, Джульетта позвонила. Открыла Жанна и сразу спросила:

— Вы не заболели?

— Нет. Я только очень устал и немедленно ложусь спать.

Франсуа лег, не слишком представляя, что делает. Успел услышать только, как служанка сказала:

— Около шести тут приходил какой-то месье. Некий инспектор Туссен. Сказал, что еще зайдет.

XIII

Судя по тому, что все утро он слышал колокольный звон, было воскресенье. Правда, он не мог сообразить, в самом деле это бьет колокол или звенит у него в голове. Долго слушал этот воскресный перезвон, а потом зарылся в подушку. Через несколько минут вынырнул, как раз вовремя, чтобы услышать обрывок разговора:

— Вы полагаете, доктор, что ему нужно пройти курс лечения?

— Не думаю, что это неизбежно. Нужно просто…

Снова впал в полусон. И снова звон, звон, звон…

— Пей, пей, это тебе поможет.

Выпил и снова впал в дрему. Зазвонил телефон. Трубку взяла Джульетта.

— Да, это я. Он болен. Мне нужно с вами встретиться. Все, что захотите. Немедленно, если желаете. Я готова.

Сон. Кошмар.

Ночь. Идет Франсуа Малле. Это убийца, это я… Он… Я… идет за своей жертвой. Он смеется, он доволен. Поднимает руку — и наносит удар в висок. Трещит кость. Он мертв. Но вот поворачивается к Малле и спрашивает: «Что, теперь доволен?» Это Джульетта. Я убил Джульетту, хотя не хотел этого. Джульетта навсегда меня покинет, раз я ее убил. Не уходи, Джульетта, останься со мной… Ей звонит Шазель: «Джульетта, я хочу с вами переспать, приезжайте немедленно». И она спокойно отвечает: «Разумеется, если вам угодно, я готова».

Стряхнул оцепенение. Тихо позвал:

— Джульетта!

Пришла Жанна.

— Мадам вышла. Что вам угодно?

— Куда она пошла?

— Ничего не сказала. Хотите пить?

— Нет. Когда вернется?

— Не знаю. У вас горячка…

«Да, у меня горячка, но я должен что-то сделать, должен быть в форме. В хорошей форме».

— Принеси мне аспирин и приготовь ванну.

— Но…

— Жанна, делайте, что вам говорят.

Жанна вернулась со стаканом воды и таблетками аспирина. Франсуа проглотил четыре сразу и встал. Комната закружилась перед глазами, но через несколько секунд все прошло. Поплелся в ванную.

Развернул душ над ванной, вошел в теплую воду и погрузился в нее. Потом направил на себя струи ледяной воды. Дрожа от холода, погрузился вновь в теплую и повторил это действие еще три раза, пока не почувствовал себя достаточно бодрым.

Вытерся мохнатой рукавичкой. Душ успокаивающе подействовал на его нервы. Чувствовал себя почти нормально и, во всяком случае, полностью пришел в себя.

Оказавшись в столовой, налил полный бокал коньяку и выпил. Проверил часы. Была половина седьмого. Стал одеваться. Выбрал белую рубашку, серый костюм, галстук соответствующего цвета, черные полуботинки. Не забыл взять бумажник, как и пачки банкнот того самого краденого миллиона, что хранился у него в столе. Положил в карман два письма, полученных от Мартина. Пригодятся. Еще взял ключи, с помощью которых собирался попасть в квартиру Шазеля.

«Телефонный донос Джульетты не дал эффекта. Видимо, Шазеля попросту допросили и он решительно отрицал, что знаком с жертвой. С этим делом пора кончать. И плевать мне на последствия, плевать на все, потому что я уже убил двоих, потому что Джульетта сейчас с Шазелем. Мне нечего терять, только свою жизнь. А она мне уже осточертела».

Выглянул в окно. Смеркалось, скоро наступит ночь. Взял плащ, шляпу и направился к дверям. Жанна и дядюшка Август поджидали его в прихожей. Жанна сказала:

— Вы больны, нельзя вам выходить из дому.

— Позвольте пройти!

Служанка с недовольной миной удалилась. Старичок, хватая Франсуа за плечо, пытался о чем-то спросить.

— Позвольте пройти! — повторил Франсуа.

На лестнице встретил незнакомца, осторожно несшего что-то стеклянное. Автомобиль Франсуа стоял на обычном месте. Сев за руль, поехал в сторону площади Клиши.

«В воскресенье он дает прислуге выходной. Чтоб спокойно приводить к себе женщин. И сейчас Джульетта, несомненно, с ним, в его спальне. Войду тихо, без шума, раз у меня есть ключи. Ничего не услышат. Вначале разыщу мой револьвер. Где он может его держать? Вероятно, в одном из ящиков стола. Значит, возьму револьвер и открою дверь в спальню. Все будет очень легко. Пристрелю их обоих. Отвечать за убийство все равно только раз, а я совершил уже два. Уж на этот раз не ошибусь. Когда сделаю это, спокойно напишу письмо инспектору полиции, в котором поясню всю историю, потом застрелюсь сам и все наконец-то будет кончено».

Погруженный в такие мысли, лишь в последнюю секунду заметил старуху, переходившую улицу всего в нескольких шагах впереди. Буквально в последний момент сумел резко затормозить. Бледный, весь дрожа, приложил ладонь к вспотевшему лбу.

«Ясно, смерть идет за мной по пятам. Не могу приблизиться к человеку, чтобы не принести ему несчастья. Я несу зло, только долго это уже не продлится. Близится конец моей истории».

На мосту Коленкур остановил машину в неположенном месте.

«Штрафная квитанция опоздает. Мне машина никогда уже не понадобится».

Сунув руки в карманы, направился вверх по улице Дамремон. Миновал лестницу, по которой в ту ночь тащил первый свой труп. В свете неоновых вывесок и зажигавшихся уже уличных фонарей проверял номера домов. Перед номером 44 задержался. Даже не стал переходить на другую сторону улицы, чтоб взглянуть на окна второго этажа, а сразу вошел в подъезд.

Консьержки не было. Лифт стоял на верхнем этаже.

«На этот раз никто не увидит, как я совершу новое убийство, хоть теперь мне ни к чему таиться».

На лестнице вдруг погас свет. Осторожно пошел по коридору, нащупывая выключатель. Потом остановился перед дверьми Шазеля. Из кармана плаща достал ключи. Двери открылись бесшумно. Торопливо вошел, запер их за собой и убрал ключи обратно в карман. В квартире было темно, пахло сигарами и духами. Франсуа нашел выключатель и зажег свет. Огляделся вокруг. Он уже когда-то был в квартире патрона, но давно, так что мало что помнил.

Спартанский вид прихожей его удивил. Плащ из верблюжьей шерсти висел на вешалке. Двойные застекленные двери вели в гостиную, где Франсуа и начал поиски. Повсюду там были расставлены безделушки из бронзы, причем все статуэтки изображали обнаженных женщин. А на стенах висели другие ню, неизвестных мастеров.