1888 - Ж. Л. Готье Страница 17

Кварталы, похожие на одно большое кладбище, были плотно застроены двухэтажными кривыми домами, которые давно требовали капитального ремонта и напоминали монастырские кельи, где проживала беднота: голодные дети, старики, разбитые параличом, и взрослые, медленно умирающие от тяжелой работы и алкоголизма.

Родители пугали юную интеллигенцию местными промозглыми переулками и хмурыми людьми, наблюдавшими дневной свет сквозь крохотные, грязные окна фабрик. Сами жители трущоб имели тусклое представление о своем будущем, не знали, в чем заключалась конечная цель, и подсознательно понимали, что с рассветом каждого следующего дня их жизнь не изменится.

– Проклятые братья Бисли! – выпалил пьяный молодой человек, падая из двери паба прямо под ноги Клаудии. – Проклятый район!

Следом за незнакомцем из дома вывалился весьма свирепого вида мужчина с разбитыми костяшками на руках, который поднял юношу над землей и с такой силой встряхнул, что на мгновенье показалось, будто последний никогда не придет в чувство. Однако пьяница не проронил ни слова – он даже не пытался вырываться или закрываться руками.

– Мы в клоаке, Генри, понимаешь!? – орал мужчина на почти бессознательное тело. – Где твои обещанные богатства!?

– Беспризорники приносят хороший доход, – ответил парень, сплевывая и едва управляя своим языком. – Им нужно время!

– Двенадцать пенсов за неделю – это хороший доход?! Чтобы завтра ты отвалил от детей и придумал нам реальное дело! Я устал жрать помои!

Отбросив сообщника в сторону, которого сразу же стошнило, бандит ушел обратно в паб и громко хлопнул за собой ветхими дверьми. Тем временем на пьяного юношу кто-то с верхних этажей опорожнил свой ночной горшок.

– Да-а-а. Чудный вид обгаженных улиц старой Англии. Как будто и не девятнадцатый век на дворе, – сказал я. – Не наше с вами графство Сурей, конечно, но посмотреть тоже есть на что.

– Вдруг стало понятно, почему мне больше нравится работать с мертвыми, – с отвращением ответила мисс Дю Пьен. – Осталось понять, почему другие боятся их до холодного пота.

До работного дома Клаудия шла по краю тротуара, держалась подальше от окон и каждый раз вздрагивала, когда мимо пробегала шпана, просившая хотя бы пенс и кричавшая нам вслед непристойные ругательства.

Мелкие пакостники, ходившие в рванье, больше похожем на мешки из-под овощей, так и норовили под «случайным столкновением» украсть кошель, висящий на ремне. Если у них это получалось, то деньги уже никогда не возвращались владельцу. Дети работали на районные банды, а с последних полиция имела долю, поэтому заявления о кражах отделы принимали, но рассматривали очень неохотно.

– Мои ботинки все в дерьме, – сердито сказала мисс Дю Пьен, обстукивая обувь о поребрик. – Надо будет приобрести высокие сапоги, как у вас. Не напасешься денег на мыло, чтобы стирать брюки каждый день.

– Бросьте причитать, – ответил я, устало потянувшись. – В конце квартала деревянный забор с блеклыми афишами. Прямо за ним нужный нам работный дом.

– Когда вы уехали от ресторана, лорд Абберлайн вернулся и разговорился со мной. Он назвал преступление мистическим ритуалом. Его подчиненные нашли пустую бутылку и остатки свечей недалеко от места, где лежал труп.

– Вот вам еще одно предположение. Иногда бутылка и свечи – это просто бутылка и свечи, а Виктор – обычный идиот, – задумчиво сказал я, а потом, глядя на то, как мисс Дю Пьен продолжает обстукивать свои ботинки, усмехнулся, прибавив: – Заканчивайте строить из себя ирландскую танцовщицу. Пора двигаться дальше.

Обширный двор большого работного дома замечательно просматривался через щели в дощатом заборе. Прямо перед входом стоял хорошо и тепло одетый мужчина, активно жестикулирующий и возмущающийся в адрес своей испуганной оппонентки, плотно прижимающей руки к груди и покорно кивающей. К сожалению, соседняя стройка не позволяла услышать, о чем он кричал, но незнакомец выглядел крайне недовольно.

Не сдержавшись, мужчина сгоряча ударил женщину ладонью по лицу, пригрозил ей пальцем, затем, хмурясь, глянул на свою руку, на кучу ящиков рядом с дверьми и быстро ушел в работный дом.

– Подойдет для выписки штрафа в полицейском участке, – тихо произнес я. – Кажется, появилась возможность немного подзаработать.

– Итан, смотрите, банда Олдриджских Дьяволов! – пролепетала врач, показывая в конец улицы. – Вы входите в их список недоброжелателей?

Бандиты вели себя так, словно разыскивали кого-то, подходили к каждому прохожему, держа керосиновую лампу с небольшим плакатом в руках, и о чем-то настойчиво спрашивали. Они грубо старались остановить любого, кого видели, и особенно пристально вглядывались в людей вдалеке.

Я поспешно раскрыл зонт, встал так, чтобы он скрыл нас от взора Олдриджских Дьяволов, и прошептал:

– Раньше входил. Очень давно этот синдикат нападал на иммигрантов. В то время в Ламбете закрывали глаза на его выходки и поддерживали некоторые демонстрации. Все из-за наплыва лиц не английской национальности, занимавших рабочие места коренных жителей, которых данная ситуация не устраивала. Потом бандиты занялись изготовлением поддельных денег, а когда я поймал на этом их главаря Эдмунда Олдриджа, сдав мистеру Гилберту, то стабильно раз в неделю обнаруживал у себя в доме муляж бомбы.

– И как к этому относилась Шарлотта?

– Довольно спокойно. Моя любовь заходила ко мне в кабинет и монотонно сообщала, что на мое имя прислали тикающий подарок, и если я его прямо сейчас не обезврежу, то все наше поместье взлетит к чертям собачьим. Затем она уходила в спальню и наводила утренний марафет.

Несколько досок забора неожиданно задвигались в разные стороны, и из появившегося лаза, пыхтя и отдуваясь, начала вылезать девушка. Она испуганно замерла, увидев нас, и чуть отдернула назад шелковый платок, обнажив ухоженное и очень красивое лицо с греческими чертами.

– Гелла? – в замешательстве спросил я, крепко сжав рукоять зонта. – Вы?

Проститутка не смогла подобрать нужных слов и только часто и с опаской моргала, застыв с приоткрытым ртом в проеме между досками.

– Что вы здесь делаете, мисс Каррас? – поинтересовалась Клаудия. – Сбегаете из работного дома?

– Ох, мисс Дю Пьен! Мистер Брандт, вы живой! Как же я рада видеть вас в Лондоне, – с придыханием восклицала знакомая, обхватив меня руками за плечи. – Случилось страшное! Бандерша говорила вам, что в ее борделе аукционы не проводятся, но меня продали за пару фунтов!

– Что? – непонимающе спросил я, грозно сведя брови к переносице. – Кому?

– Олдрижским Дьяволам! Их главарь не платит нам, заставляет работать с утра до ночи во всех своих пабах, бьет нас. Мистер Брандт, помогите, ради всего святого! У меня больше нет сил терпеть.

Юная девушка перевела взгляд за мою спину, сдавленно закричала и, оттолкнув Клаудию в сторону, рванула вверх по улице от новоприбывших бандитов и тех, кто до