Джон Карр - Зловещий шепот Страница 18

— Что — тогда?

— Он умер. Вот и все.

Профессор Риго энергично закивал головой в знак полной уверенности в своей правоте и, подняв палку со стилетом, зажал ее под мышкой.

— Я еще вчера вечером должен был это сказать… Будь неладен мой дурацкий характер! Хотелось поинтриговать вас, расшевелить вашу мысль… Однако все факты я изложил точно и беспристрастно, я утверждаю, что эта женщина не совершила никакого преступления в прямом смысле этого слова и что в повседневной жизни она скромна и даже застенчива. Однако эти ее земные достоинства никакие соотносятся с астральной формой ее сути, которая ей неподвластна, как неподвластны, следовательно, невоздержанность и любострастие. Разум не управляет духом, который может покидать тело, пребывающее во сне или в трансе, и принимать другую видимую глазом форму. Именно этот дух, в странном виде, с мертвым лицом, увиденным в окне мансарды, отбирает жизненную силу, жизненные соки у живых людей. Если бы Говард Брук захотел поговорить на эту тему, я бы многое ему объяснил. Но — нет, нет и нет! Эта женщина опасна и аморальна, может быть, вопреки своей воле. Мой вывод основан на некоторых видимых признаках и на фактах рассказанной вам истории. Например, ее физические данные: рыжеватые волосы, гибкая фигура, голубые глаза — всегда в народных легендах принадлежат вампиру, ибо в этих же легендах они служат признаками эротизма, повышенной чувственности. Но как всегда, мы не замечаем того, что происходит у нас под носом. После смерти Говарда Брука я узнал все это от людей, от крестьян, которые хотели ее повесить.

Майлз приложил руки ко лбу и сжал пальцами виски.

— Вы же не можете всерьез так думать! Вы не можете верить, что она — это… это…

— Это самое, — докончил профессор Риго.

— Это лицо, скажем так. Значит, вы все-таки утверждаете, что Фэй Сетон убила Говарда Брука?

— Его убил вампир, ибо вампир его ненавидел.

— Это было самое обыкновенное убийство острым стилетом! Всякое сверхъестественное оружие исключается!

— Каким же образом убийца за считанные секунды смог, — холодно спросил профессор Риго, — вплотную подойти к жертве, убить и успеть скрыться?

Снова воцарилась долгая тишина.

— Послушайте, дружище! — воскликнул Майлз. — Я повторяю — вы не можете так думать всерьез! Вы, трезвомыслящий человек, не можете принимать всерьез это суеверное…

— Нет, нет и нет! — Каждое слово прозвучало раздельно, как удар молотком, и к тому же профессор Риго сопровождал каждое свое слово громким хлопком в ладоши.

— Как надо понимать ваши «нет»?

— А так, — ответил профессор Риго, — что это не просто «суеверие», а предмет научного спора в наших академических кругах. Можете ли вы оспорить факты, которые я привел?

— Факты? Нет.

— Вот видите! И если предположить, я говорю — если предположить, что существует такое создание, как вампир, то вы должны согласиться, что тогда некоторые поступки Фэй Сетон во время ее пребывания в доме Бруков становятся объяснимы.

— Но послушайте!..

— Если я вам говорю, — в глазах профессора Риго пылал огонь священной логики, — если я говорю вам: вот факты, извольте объяснить их! Я привожу конкретные факты! Вы же мне отвечаете, что не в состоянии дать им объяснение, но что при этом я не должен, ни в коем случае не должен апеллировать к мистической «ереси», ибо то, что я говорю, колеблет систему вашего мировосприятия и внушает вам страх. Правы ли вы или ошибаетесь, но выходит, что я — действительно трезво мыслящий человек, а вы — суеверный мистик. — Он обернулся к доктору Феллу: — Вы со мной согласны, доктор?

Доктор Фелл стоял у белой этажерки, положив руки на книги и устремив невидящий взор на тусклую лампу. Он выдавал свое присутствие лишь тихим сопением, которое прерывалось короткими храпами, будто временами его что-то выводило из транса; на груди у него ритмично подрагивал черный шнурок от пенсне. Его краснощекое лицо светилось добротой, присущей, наверное, только Санта-Клаусу. Майлз знал, что Гидеон Фелл — человек большой души, неподкупно честный и чрезвычайно рассеянный, порой совершенно отрешающийся от действительности, но именно во время подобных приступов отрешенности он находил блестящие решения труднейших вопросов.

В эту минуту, с выпяченной верхней губой — отчего слегка вздыбились его висячие усы, — он походил на этакого негодующего добряка исполина.

— Вы согласны, дорогой доктор? — настаивал Риго.

— Сэр… — риторически начал было доктор Фелл и выпрямился, подобно проповеднику Джонсону, но вдруг передумал, остыл и почесал кончик носа.

— Слушаю вас, месье! — также велеречиво подхватил Риго.

— Я не отрицаю, — сказал доктор Фелл, взмахнув рукой над самой головой бронзовой статуэтки, стоявшей на этажерке, — я не отрицаю, что существуют сверхъестественные силы. Честно говоря, я верю, что они существуют.

— Даже вампиры?! — спросил Майлз Хеммонд.

— Да, — подтвердил доктор Фелл, и притом так серьезно, что у Майлза сжалось сердце, — возможно, и вампиры.

Трость доктора Фелла стояла у этажерки, но его рассеянный взор был направлен на желтую палку со стилетом, которую держал под мышкой профессор Риго.

Тяжело шагнув вперед и шумно засопев, доктор Фелл выхватил палку у Риго и стал ее вертеть пальцами все с тем же задумчивым выражением лица, а затем плюхнулся в кресло у камина. При этом и кресло, и даже пол тихо скрипнули, хотя половицы были крепки и толсты.

— Но я полагаю, как любой честный психоаналитик, — продолжал он, — что прежде всего надо изучить все факты.

— Месье, — воскликнул профессор Риго, — я вам уже представил и представлю нужные факты!

— Сэр, — заметил доктор Фелл, — я в этом не сомневаюсь.

Он мрачно подмигнул палке со стилетом, медленно отвинтил ручку, вытащил стилет и стал его осматривать; затем поднес ручку к своему криво сидевшему на носу пенсне и, наконец, попытался заглянуть внутрь полой части палки, служившей ножнами. После всех этих манипуляций ученый обратился к собеседникам, как к своим студентам:

— Есть у кого-нибудь лупа?

— Где-то в доме была, — ответил Майлз так же деловито, — но не помню, где я ее видел в последний раз. Я могу…

— Говоря откровенно, — доктор Фелл перешел на доверительный тон, — я не считаю, что лупа здесь очень нужна. Она лишь поможет воспроизвести весьма впечатляющую картину и придаст тому, кто ее будет держать в руках, приятное ощущение собственной значимости. Хм! — Его тон снова стал серьезным. — Кажется, кто-то сказал, что внутри ножен обнаружены следы крови, а?

Профессор Риго едва не подпрыгнул.

— Есть, есть пятна крови внутри! Я говорил об этом вчера вечером мисс Морелл и мистеру Хеммонду и повторил вам сегодня утром. — Он насторожился: — А в чем дело?

— В том, — сказал доктор Фелл, задумчиво покачивая своей львиной головой, — что это очень интересно.

Пошарив во внутреннем кармане жилета под своим широким плащом, он вытащил тонкую, свернутую в трубочку рукопись. Майлз узнал ее без труда. Это был доклад профессора Риго о деле Брука, написанный для архива «Клуба убийств» и возвращенный Майлзом после похищения рукописи Барбарой Морелл. Доктор Фелл покачал трубочку на ладони.

— Когда Риго передал мне сегодня эту рукопись, — в его голосе звучало искреннее уважение, — я был в неописуемом восторге. Благодарение Богу! Хвала Вакху! Это то, что нужно для клуба! Но у меня появились и серьезные вопросы: — Он уставился на Майлза. — Кто такая эта Барбара Морелл и почему она расстроила собрание «Клуба убийств»?

— О! — вздохнул профессор Риго, тряся головой и потирая ручки. — Меня это тоже заинтриговало. Кто она — эта Барбара Морелл?

Майлз переводил взгляд с одного на другого.

— Какого черта вы меня спрашиваете? Я не знаю!

Профессор Риго поднял брови.

— Однако если вспомнить, что вы провожали ее до дому…

— Всего-навсего до станции метро.

— И вы ничего не выяснили?

— Нет. То есть… Нет.

Французик смотрел на него недоверчиво и пытливо.

— Вчера вечером эта маленькая мадемуазель Морелл, — сказал Риго, отвернувшись от Майлза, — преподнесла всем хорошенький сюрприз. Да! Совершенно ясно, что она интересуется Фэй Сетон и, без сомнения, хорошо ее знает.

— Ничего подобного, — сказал Майлз. — Мисс Сетон сказала, что не знакома с Барбарой Морелл и никогда о ней не слышала.

Слова прозвучали как удар гонга, повелевший всем замолчать. Наконец профессор Риго робко пробормотал:

— Она вам так сказала?

— Да.

— Когда?

— Сегодня вечером в библиотеке, когда я… задал ей пару вопросов.

— О! — профессор Риго снова заметно оживился. — Вы становитесь ее очередной жертвой. — Это слово отозвалось толчком в сердце Майлза. — Вы становитесь ее очередной жертвой, мужайтесь! Значит, вы затеяли разговор и ее об этом спросили?