Эрл Гарднер - Дело о фальшивом глазе Страница 18

– Это все? – спросил Пол.

– Пока все. Тебе необходимо вплотную заняться этой Фенвик.

Дрейк встал и направился к выходу. У двери он обернулся:

– Слушай, Перри, а есть хоть какой-нибудь шанс, что полиция права и ты прячешь эту женщину?

– Можешь поискать у меня под столом, – усмехнулся Мейсон.

– Сукин сын, если ты гоняешь меня попусту, я перестану тебе доверять.

Дрейк вышел.

– Запиши, пожалуйста, – обратился Мейсон к Делле, – надо узнать, как вставляются искусственные глаза и легко ли они выпадают.

Она сделала пометку в блокноте.

– А что слышно насчет отпечатков ваших пальцев на пистолете? – спросила она.

– Я думаю, это они упустили из виду. У полиции есть отпечатки пальцев всех обитателей дома Бассетов, но о моих они не позаботились.

– Скажите, Гамильтон Бергер – проницательный прокурор? – спросила она.

– Не знаю, пока еще рано говорить о нем. Это первое дело об убийстве, в котором он принимает участие.

– Вы знакомы с ним?

– Я с ним встречался.

– Если он узнает, что вы причастны к исчезновению Фенвик, он предпримет что-нибудь против вас?

– Возможно.

– А что вы можете сделать?

– Сказать ему правду, но этого недостаточно.

– Что вы имеете в виду?

– Если бы я сообщил любому суду на этой зеленой божьей земле, что я захватил важную свидетельницу в деле об убийстве, укрыл ее от властей и отправил к себе в офис, чтобы узнать, что ей известно, и получить ее показания, прежде чем за нее возьмется полиция, а потом попытался рассказать о ее исчезновении неизвестно куда, то для среднего читателя газет это означало бы две вещи: во-первых, что я лжец, а во-вторых, что ее показания имеют решающее значение в деле против моего клиента и я укрыл ее по этой причине.

Делла Стрит сочувственно кивнула.

Загудел зуммер из приемной – Деллу приглашали к телефону по важному делу. Она взглянула на Мейсона, тот кивнул. Делла подняла трубку, послушала и прикрыла мембрану ладонью.

– Это окружной прокурор Гамильтон Бергер. Он в приемной и хочет видеть вас, – сказала она.

– Пригласи его сюда, – сказал он. – И записывай каждое слово. Не думаю, что он станет сознательно извращать сказанное мной, но всегда полезно иметь туза в рукаве.

Делла кивнула и пошла навстречу прокурору.

– Здравствуйте, Мейсон, – приветливо поздоровался вошедший. Он был широкоплечий, с толстой шеей, усатый.

Мейсон тепло приветствовал его, пригласив сесть.

– Это официальный или частный визит? – спросил Мейсон.

– Скорее частный, – сказал Бергер.

Мейсон взял сигареты и предложил их Бергеру, тот закурил и улыбнулся Делле, которая расположилась с блокнотом на дальнем конце стола.

– Разве так необходимо записывать, что я скажу? – спросил Бергер.

– Нужно записывать все мои слова, чтобы потом мне не приписали того, что не было сказано.

Прокурор испытующе посмотрел на адвоката.

– Послушайте, Мейсон, – сказал Бергер, – я должен проверить вас.

– Это меня не удивляет.

– Я слышал, что у вас репутация очень изобретательного человека.

– И вы пришли ко мне, чтобы обсудить со мной мою репутацию? – иронически спросил Мейсон.

– Отчасти и по этой причине.

– Хорошо, давайте обсудим, но выбирайте выражения.

– У вас репутация адвоката, способного на разные штучки, и, по моему мнению, это так и есть, хотя я считаю ваши штучки вполне законными.

– Я рад, что вы так думаете, – ответил Мейсон. – Ваш предшественник думал обо мне иначе.

– Я полагаю, что адвокат вправе прибегать к искусным, но законным ходам, с тем чтобы выяснить правду, – продолжал Бергер. – И полагаю, что вы прибегаете к вашим фокусам не ради того, чтобы запутать и смутить свидетеля, а именно ради того, чтобы он говорил правду.

Мейсон поклонился.

– Я поблагодарю вас, когда вы закончите свою речь, – сказал он. – Опыт подсказывает мне, что обычно начинают с комплиментов, чтобы потом больней ударить.

– Сейчас не время для этого, – ответил прокурор. – Я только хочу, чтобы вы поняли мое отношение.

– Если оно действительно таково, то я его понимаю.

– Тогда вы оцените то, что я намерен сказать.

– Продолжайте.

– Прокурор обычно хочет наказать виновного. Это естественно. Полиция расследует дело и представляет результаты прокурору. А он уже готовит приговор. Фактически репутация прокуратуры зависит от числа раскрытых преступлений. Поскольку я взялся за эту работу, то хочу быть добросовестным. Я испытываю ужас при мысли, что могу наказать невиновного. Мне нравится ваша работа. Вероятно, вы не согласитесь с тем мнением, которое я составил о вас.

– Какое же это мнение? – сказал Мейсон.

– Мне кажется, что вы больше детектив, чем адвокат. И это нисколько не умаляет ваши юридические возможности. Ваша техника выступления на суде просто великолепна, но она не всегда способствует правильному пониманию дела. Когда вы используете ваши трюки в ущерб судопроизводству, я против них, но когда это делается ради раскрытия тайны, я за них. Мои руки связаны, я не имею возможности действовать иначе, чем предусмотрено специальной инструкцией. Иногда мне хотелось бы иметь такую возможность, особенно когда я вижу, что свидетель лжет.

– Поскольку вы искренне говорите со мной, – сказал Мейсон, – чего раньше не делал ни один прокурор, я тоже буду с вами откровенен. Этого, конечно, я не позволил бы себе с другим прокурором. Я не спрашиваю клиента, виновен он или нет. Когда я даю согласие клиенту заняться его делом, то получаю с него деньги. Виновный или нет, он в итоге предстанет перед судом. Но если я узнаю, что мой клиент виновен, особенно в убийстве, и что его нельзя оправдать ни морально, ни по закону, я заставляю его признать вину и отдаю на милость суда.

– Я так и думал о вас, Мейсон, – сердечно сказал прокурор.

– Только помните, – добавил Мейсон, – что я осуждаю человека за убийство, если нет моральных или формальных оправданий преступлению. В случае морально оправданного убийства я спасаю человека, конечно, если это возможно.

– Не могу согласиться с этим, – заявил прокурор. – Я считаю, что только закон может наказывать и оправдывать людей, но хочу вас предупредить, что у меня против вас нет предубеждений, и я буду рад подружиться с вами. Поэтому мне очень бы хотелось, чтобы вы предъявили Хейзл Фенвик.

– Я не знаю, где она.

– Может быть, это и правда, однако вы могли бы, я думаю, сказать, где ее искать.

– Я же говорю, что не знаю.

– Но вы помогли ей скрыться.

– Я послал ее в свою контору.

– Ваши действия вызывают серьезное подозрение.

– Не знаю только почему, – спокойно возразил Мейсон. – Если бы вы появились на месте первым, то не придумали бы ничего лучшего, чем отправить ее в вашу контору и получить показания.

– Я занимаю ответственное положение, и мой долг расследовать это убийство.

– Разве это мешает мне действовать в пользу клиента?

– Это зависит от того, как действовать.

– Но ведь мои действия не были секретными. Были свидетели.

– А что произошло потом?

– Хейзл Фенвик села в мою машину и скрылась.

– У меня есть основания полагать, что ее жизнь в опасности.

– Что заставляет вас так думать?

– Она единственный свидетель, который может опознать убийцу.

– Не убийцу, а человека, которого она видела выходящим из комнаты.

– Это один и тот же человек.

– Вы так думаете?

– Это кажется мне правдой.

– Пока нет доказательств, ничто не может считаться правдой.

– На этот счет у меня есть свое мнение. По крайней мере, этот человек мог быть убийцей. Человек этот в отчаянии. Я думаю, что Хейзл Фенвик или участвовала в этой грязной игре, или ее впутали в нее.

– Следовательно?..

– Следовательно, я хотел бы поместить ее в безопасное место.

– И вы считаете, что я могу назвать ее местонахождение?

– Я в этом совершенно уверен.

– Но я не могу.

– Не можете или не хотите?

– Не могу.

Бергер поднялся:

– Я хочу, чтобы вы правильно поняли меня. Если ваши клиенты невиновны, я был бы рад узнать это. Но если вы считаете, что сможете безнаказанно скрывать свидетеля в деле об убийстве, то вы попросту спятили.

– Говорю же вам, что действительно не знаю, где она.

Бергер подошел к двери и обернулся.

– Даю вам сорок восемь часов на размышление, – ультимативно заявил он. – Это все.

Дверь закрылась.

Делла Стрит озабоченно посмотрела на юриста.

– Шеф, – сказала она, – нужно что-то предпринимать по поводу этой женщины.

Мейсон мрачно кивнул, усмехнулся и ответил:

– У меня в запасе сорок восемь часов.

Глава 11

Глаза у Пола Дрейка покраснели от недосыпа.

– Когда бы детектив ни взялся копаться в человеческих биографиях, он вечно натыкается на скелеты.

– О ком речь на сей раз? – спросил Мейсон.

– О Хейзл Фенвик, – ответил детектив.

Юрист попросил Деллу записать разговор.

– Что ты узнал о ней? Что-то в связи с отпечатками пальцев?