Жорж Сименон - Дело Сен-Фиакра Страница 18

Но нет. Граф де Сен-Фиакр поднялся с места и обратился к новому посетителю:

— Садитесь же за наш столик, сударь.

Он обращался к успевшему вернуться в кафе Жану Метейе, которому адвокат, по всей видимости, знаком Дал понять, что все идет хорошо.

— Вам тоже рафаэль-ситрон? Официант!

В зале раздались аплодисменты, оркестр закончил очередную пьесу. Но шум стих, и говорить стало еще более неловко — голоса зазвучали четче и громче. В наступившей тишине только и было слышно, как стучат, сталкиваясь, бильярдные шары.

— Я сказал господину графу, и он прекрасно все понял…

— Кому коктейль?

— Вы приехали сюда на такси, господа? В таком случае, если вы собираетесь ехать обратно в Сен-Фиакр, моя машина — в вашем распоряжении. Правда, нам придется слегка потесниться, я уже предложил комиссару захватить его с собой. Сколько с меня, официант? Да нет же, я сам за все заплачу.

Но адвокат уже поднялся и сунул стофранковую ассигнацию в руку официанта, осведомившегося:

— За все?

— Ну конечно!

А граф, изобразив самую что ни на есть очаровательную улыбку, проговорил:

— Право, вы слишком любезны.

Эмиль Готье, наблюдавший, как они, уходя, расшаркивались друг перед другом у дверей, даже забыл, что ему пора наконец бить по шару.

В машине адвокат оказался рядом с сидевшим за рулем графом. А на заднем сиденье, куда уселся Мегрэ, едва хватило места для Жана Метейе.

Было холодно. Фары едва освещали дорогу. В машине без глушителя говорить было трудно.

Интересно, всегда ли Морис де Сен-Фиакр ездит на такой бешеной скорости? Или это маленькая месть? Как бы то ни было, двадцать пять километров от Мулена до замка они проделали меньше чем за четверть часа — не сбрасывая газа на виражах, стрелой мчась во мраке, так что в какой-то момент машина только чудом не врезалась в телегу, стоявшую посреди дороги, и то лишь потому, что граф объехал ее по насыпи.

Студеный ветер обжигал лицо. Мегрэ пришлось обеими руками придерживать воротник пальто. По деревне они промчались, не сбавляя скорости. Лишь на мгновение показались освещенные окна гостиницы, мелькнула островерхая колокольня церкви.

От внезапной остановки пассажиры повалились друг на друга. Оказалось, что машина уже стоит у крыльца замка. Видно было, как в полуподвальной кухне ужинают слуги. Кто-то хохотал во весь голос.

— Господа, позвольте предложить вам поужинать.

Метейе и адвокат неуверенно переглянулись. Граф дружески подтолкнул их к дверям замка.

— Прошу вас, теперь моя очередь, не правда ли?

И, когда они вошли в вестибюль, добавил:

— К несчастью, это будет не слишком весело.

Мегрэ хотел было сказать ему кое-что без свидетелей, но граф, не дав ему и слова молвить, отворил дверь в курительную.

— Я вынужден оставить вас на несколько минут, а вы тем временем выпейте чего-нибудь. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения. Господин Метейе, вы ведь знаете, где стоят бутылки. Там еще осталось что-нибудь приличное?

И граф нажал на кнопку электрического звонка. Однако дворецкого не было довольно долго, и появился он, дожевывая на ходу, с салфеткой в руках.

Резким движением граф выхватил у него салфетку.

— Вызовите ко мне управляющего. Потом соедините меня по телефону с приходским домом, а затем с доктором.

И, обращаясь к гостям, проговорил:

— Вы позволите?

Телефонный аппарат находился в вестибюле. Как и во всем замке, здесь царил полумрак. В это захолустье еще не подвели электричество, и замок получал ток от собственного, довольно-таки маломощного движка. Поэтому нити накаливания в лампах светились тусклым, красноватым светом, как в трамваях во время какой-нибудь поломки.

Словом, вестибюль почти утопал в тени — в дальних углах едва проступали контуры мебели.

— Алло! Да, я категорически настаиваю… Спасибо, доктор.

Мегрэ и адвокат нервничали, но старались не подавать виду. Молчание прервал Жан Метейе:

— Что вы будете пить, комиссар? По-моему, портвейна больше не осталось. Но есть кое-что покрепче.

Комнаты первого этажа располагались анфиладой.

Сейчас все проходные двери были распахнуты. Сначала шла столовая. Потом гостиная. Затем курительная, где находились теперь трое гостей. И наконец, библиотека, куда и отправился за выпивкой юный секретарь.

— Алло!.. Да… Так, значит, я могу рассчитывать?.. В таком случае, до встречи.

Граф все звонил и звонил по телефону. Потом прошелся по коридору, пробитому по всей длине первого этажа, поднялся на второй, и в комнате покойной шаги его смолкли.

Между тем кто-то протопал по вестибюлю. Затем в дверь постучали, и створки ее распахнулись. На пороге стоял управляющий.

— Вы меня вызывали?

Но обнаружив, что графа в комнате нет, Готье замер, обескураженно уставился на троих мужчин, шагнул назад и принялся о чем-то расспрашивать подоспевшего дворецкого.

— Может быть, принести сельтерской? — суетился меж тем Жан Метейе.

А адвокат, воодушевившись, откашлялся и заговорил:

— У нас обоих довольно-таки странные профессии, комиссар. Вы давно в полиции? Я-то практикую уже пятнадцать лет. Иначе говоря, мне довелось участвовать в самых что ни есть волнующих историях… Ваше здоровье. И ваше, господин Метейе… Рад, что дело принимает для вас такой оборот…

Из коридора донесся голос графа:

— Ну так раздобудьте! Позвоните сыну, он как раз играет сейчас в бильярд в Мулене, в «Кафе де Пари».

Пусть привезет все, что нужно.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел граф.

— Вы нашли, что выпить? А сигар здесь нет?

Он вопросительно глянул на Метейе.

— Только сигареты. Я курю только…

Недоговорив, секретарь в смущении отвернулся.

— Сейчас принесу сигары.

— Господа, прошу извинить меня за скудный ужин, который я вынужден вам предложить. Мы живем вдали от города, и…

— Ну-ну! — вмешался слегка захмелевший адвокат. — Не сомневаюсь: все будет прекрасно. А на этом портрете изображен кто-то из ваших родственников?

И он указал на висевший в большой гостиной портрет мужчины в облегающем рединготе, из-под которого белел туго накрахмаленный пристежной воротничок.

— Это мой отец.

— В самом деле, вы на него похожи.

Вслед за слугой вошел доктор Бушардон и настороженно огляделся по сторонам, словно в предчувствии Драматических событий. Но молодой граф встретил его приветливо и оживленно:

— Проходите, доктор. Полагаю, вы знакомы с Жаном Метейе. А это его адвокат, очаровательный человек — сами увидите. Ну а что до комиссара…

Мегрэ и Бушардон обменялись рукопожатием, и через несколько минут Бушардон пробурчал на ухо комиссару:

Что вы тут подстроили?

— Это не я. Это он.

Чтобы приободриться и вообще прийти в себя, адвокат без конца подходил к круглому столику и пил бокал за бокалом. Судя по всему, он даже не замечал, что чрезмерно налегает на спиртное.

— Что за чудо этот старинный замок! Какая была бы декорация для фильма! Совсем недавно я говорил об этом буржскому прокурору — он на дух не переносит кинематограф. Пока фильмы будут сниматься в таких декорациях, которые…

Возбуждение его нарастало прямо на глазах, он без конца приставал с разговорами то к Мегрэ, то к секретарю, то к управляющему.

А граф тем временем подошел к Метейе и пугающе любезно заговорил с ним:

— Не правда ли, в этих краях самое грустное время — это долгие зимние вечера. Помнится, в мое время отец тоже зачастую коротал время в обществе местного врача и священника. С тех пор здесь сменился и священник, и врач. Наш прежний доктор тоже был совершеннейший нехристь, так что любой разговор рано или поздно превращался в философскую дискуссию. А вот и…

В дверях появился кюре: подобравшись, лихорадочно поблескивая ввалившимися глазами, он замер на пороге, словно не решаясь войти.

— Извините за опоздание, но я…

В распахнутые двери было видно, как двое слуг накрывают в столовой на стол.

— Предложите же господину кюре чего-нибудь выпить.

Граф обращался к Жану Метейе. Мегрэ заметил, что секретарь ничего не пьет, зато адвокат хмелеет прямо на глазах. Закусив удила, он яростно доказывал комиссару:

— Немного дипломатии — только и всего. Или, если хотите, знание человеческой природы. Они ведь почти ровесники, оба — из хороших семей. Скажите на милость, почему же они должны глядеть друг на друга волком? Самое любопытное…

Рассмеявшись, он опять приложился к рюмке.

— Заключается в том, что все произошло совершенно случайно, в захудалом провинциальном кафе. Чем и хороши подобные заведения: каждый чувствует себя там как дома.

На улице послышался рокот мотора. Чуть погодя граф на мгновение заглянул в столовую, где по-прежнему суетился дворецкий, и о чем-то распорядился:

— Да, оба… Если угодно… Это приказ!

В эту минуту зазвонил телефон, и граф вернулся к гостям. В курительную вошел дворецкий: