Эрл Гарднер - Дело заикающегося епископа Страница 18

– Что сделали вы?

– Развернулась и как можно быстрее бросилась прочь.

– Куда?

– Туда, где стояла моя машина.

– Вы сели в нее и уехали?

– Она не сразу завелась. Возможно, потому, что шел дождь, а я очень нервничала.

– Вас кто-нибудь видел?

– Понятия не имею.

– Где вы взяли машину?

– Это была машина Стеллы.

– И это все, что вы можете рассказать?

– Да. Но каждое мое слово – правда.

– Может, это действительно так, а может, и нет. Даже я сомневаюсь. Но в чем я не сомневаюсь, так это в том, что члены суда присяжных не поверят ни единому вашему слову. Если вы расскажете им это, вас со стопроцентной вероятностью обвинят в преднамеренном убийстве, другой альтернативы нет! Ладно. Опустите немедленно кровать, выключите радиатор, приоткройте окна, спрячьте плащ и ложитесь спать. Если полиция нагрянет сюда, вообще ничего не говорите. Не делайте никаких заявлений, о чем бы вас ни спрашивали. Отвечайте, что не скажете ни слова без своего адвоката. Заявите полицейским, что ваши интересы защищаю я.

Ее глаза расширились от удивления:

– Неужели вы не откажетесь от меня, мистер Мейсон? Вы останетесь рядом со мной, невзирая на то трудное положение, в котором я очутилась?

– Пока да. А сейчас не тратьте время на пустые разговоры. Раздевайтесь и ложитесь спать. Вы, Стелла, тоже ничего не говорите. Сможете это сделать?

Стелла Кернвуд некоторое время смотрела на адвоката, затем дрожащим голосом сказала:

– Не знаю… Вряд ли.

– Я тоже не уверен в этом, – сурово сказал Мейсон. – Но вы должны попытаться. Сопротивляйтесь их нажиму, пока хватит сил. Что же касается вас, Джулия, то вы вообще никому и ничего не должны говорить. Не отвечайте даже на самые безобидные вопросы и не делайте никаких заявлений.

– За меня вы можете не беспокоиться, – решительно сказала Джулия. – Все будет, как вы сказали.

Мейсон кивнул, открыл дверь и вышел в коридор. За его спиной скрипнули пружины. Это Джулия Брэннер, сохранившая присутствие духа, готовила постель.

Дождь все еще моросил, и было достаточно светло, чтобы видеть низкие темные тучи, наплывающие с юго-востока. Мейсон едва успел завести мотор, как из-за угла вылетела патрульная полицейская машина и остановилась перед многоквартирным домом Армии спасения.

Глава 9

Делла Стрит уже сидела на своем привычном месте, когда Мейсон рано утром прибыл в офис.

– Какие новости? – поинтересовался он, аккуратно повесив шляпу и кивнув в сторону пухлой пачки писем.

– Полагаю, ты уже знаешь, что Джулия Брэннер арестована по обвинению в убийстве Ренуолда К. Браунли?

– Неужели? – воскликнул Мейсон. – Ничего не слышал об этом.

– Вышли экстренные выпуски всех газет. Но Джулия Брэннер заявила, что ее интересы будешь защищать ты, так что странно, что ты ничего не знаешь об этом.

– И все же для меня это огромная неожиданность.

Делла укоризненно покачала головой.

– Кстати, шеф, где это ты был всю ночь до рассвета?

– Черт, никогда не могу убедительно соврать. Я удрал из дома на Бичвуд-стрит примерно за минуту до того, как туда нагрянула полиция.

Делла вздохнула:

– В один прекрасный день удача изменит тебе, и тогда…

– Ничего бы не произошло, даже если бы они застали меня там. Я имел полное право допросить клиентку.

– Во всех газетах особо подчеркивается, что Джулия Брэннер решительно отказывается сделать какое-либо заявление и даже отвечать на вопросы. А вот ее соседка по квартире, некая Стелла Кернвуд, вначале заупрямилась, но полицейские ее быстро раскрутили, и она все рассказала.

– Ничего другого я от нее и не ожидал, – Мейсон махнул рукой.

– А она не могла сказать ничего такого, что может навлечь на тебя неприятности? – в голосе Деллы сквозила тревога.

– Ну, вряд ли! Своими показаниями она вообще ни на кого не может навлечь неприятностей. Еще какие новости?

– Пол Дрейк рвется встретиться с тобой. Говорит, что у него припасена парочка сюрпризов. Та телеграмма, которую ты отправил на борт теплохода «Монтери», вернулась, не найдя адресата. Такого человека на борту нет.

Мейсон присвистнул от удивления. Делла, глядя в записную книжку, продолжала:

– Я тут же под свою ответственность отправила на борт теплохода телеграмму следующего содержания: «Подтвердите, находился ли на борту „Монтери“ во время следования из Сиднея в Лос-Анджелес епископ Уильям Меллори, и если да, то нет ли его сейчас среди пассажиров под своим или вымышленным именем».

– Молодец, – похвалил Мейсон. – Я еще подумаю над этой загадкой, а пока позвони Дрейку. Пусть он придет сюда вместе с Гарри. Что еще?

– К. Вудворд Уоррен просил назначить ему встречу. Он сказал, что уплатит тебе сто тысяч, если ты спасешь жизнь его сына.

Мейсон покачал головой.

– Но ведь это огромные деньги! – воскликнула Делла.

– Понимаю, – сказал Мейсон. – И все же придется от них отказаться. Этот парень – испорченный до мозга костей отпрыск миллионера. Всю свою жизнь он только и делал, что нарушал законы, так что ему будет полезно немного поволноваться, хотя я сомневаюсь, что он способен измениться. Ведь когда он впервые столкнулся с людьми, которые не стали плясать под его дудку, он сразу же схватился за револьвер и открыл стрельбу. Теперь он кричит, что сожалеет о случившемся, и льет крокодиловы слезы, воображая, что папенькины деньги вытащат его из любой переделки.

– Но ты бы сумел добиться для него тюремного заключения, – уверенно сказала Делла. – Мистер Уоррен-старший большего и не хочет. Ты намерен защищать эту Джулию Брэннер, от которой, скорее всего, не получишь ни цента, и отказываешься от такого заманчивого предложения.

– Понимаешь, в деле Брэннер сплошные загадки, да еще в сочетании с чисто поэтическим пониманием справедливости. Неужели ты не усматриваешь в этом огромную человеческую драму? Я еще окончательно не решил, возьмусь ли официально за защиту, и все же хотелось бы использовать свои знания и талант во имя справедливости, пусть даже и бескорыстно. Если же я возьмусь за дело Уоррена, то однозначно стану на сторону зла, купленный сотней тысяч долларов. И тут уж мне придется поступиться своими принципами, даже совестью, и спасать заносчивого мерзавца от вполне заслуженного наказания. Папа, кстати, тоже недалеко ушел от сынка – такой же самовлюбленный индюк. Это уже не первая переделка, в которую попадает его чадо. До сего дня старик все покрывал, вот сынок и докатился до настоящего преступления. Сейчас он предлагает мне взятку, чтобы я вытащил его сынка из петли. Пусть катятся ко всем чертям. Так что звони Полу, мне не терпится узнать, что он для меня подготовил.

Пока Делла звонила, Мейсон ходил взад и вперед по кабинету, по привычке засунув большие пальцы за отвороты пиджака. Заметив, что секретарша никак не может дозвониться, он нетерпеливо сказал:

– Нам не нужно ехать на другой конец города, чтобы найти Дрейка. Достаточно пройти несколько десятков метров по коридору. Ты скорее дойдешь туда, чем дозвонишься. Почему так долго?

– Оператор на коммутаторе продиктовал мне текст телеграммы с теплохода «Монтери». Сейчас я зачитаю.

Прижав трубку к уху, она распорядилась:

– Соедините меня с Детективным агентством Пола Дрейка.

Передав, что мистер Мейсон ждет Дрейка у себя, и положив трубку на рычаг, она прочитала текст телеграммы:

– «Епископ Уильям Меллори был пассажиром нашего судна из Сиднея в Сан-Франциско. Сидел за моим столиком. Возраст около пятидесяти пяти лет, вес 175 фунтов, рост пять футов шесть дюймов. Вне всякого сомнения, в настоящий момент среди пассажиров его нет. Мы проверили всех.

– Не сомневаюсь, что он все проверил самым тщательным образом. Очевидно, понял, что дело важное, – сказал Мейсон.

– А не мог ли епископ где-нибудь сойти с судна? – спросила Делла.

– Сомневаюсь. Я полагаюсь на слова капитана Йохансона. Раз он говорит, что епископа Меллори нет на корабле, следовательно, его там нет и не было.

– Но как же могли так опростоволоситься люди Дрейка? Ведь они утверждают, что проследили, как епископ поднялся на корабль.

– Если у него с собой были чемоданы, он мог… – Не договорив фразы, адвокат замолчал. Видимо, ему пришла в голову интересная мысль. – Отправь еще одну телеграмму капитану «Монтери». Пусть он проверит, не осталось ли где-нибудь на палубе или в багажном отсеке чемоданов с бирками епископа Меллори.

– Ты предполагаешь, что он мог переодеться в другой костюм и незаметно покинуть корабль? – догадалась Делла.

– Нет. Он явился на борт уже в маскарадном костюме, – весело сказал Мейсон.

– Как это?

– Как я понял, голова епископа была сильно забинтована. Идем дальше. Я видел номер епископа сразу после того, как Меллори увезли в машине «Скорой помощи». Одеяло лежало на постели, подушка сохранила отпечаток головы, но нигде не было следов крови. Скорее всего, его ударили мешком с песком: этого достаточно, чтобы человек потерял сознание, но череп остается цел. Так почему, скажи на милость, он так забинтовал голову, что практически не было видно лица?