Колин Декстер - Панихида по усопшим Страница 18

Глава шестнадцатая

Во время обеда на следующий день, Морс сидел один в пабе, как раз напротив церкви Христа, и просматривал утренний выпуск «Оксфорд Мэйл». Хотя основной заголовок и три полных колонки на первой странице были отданы комментаторам футбольного матча, новость «Найдено тело на церковной башне» была достаточно драматична, чтобы обеспечить себе место в нижней части левой колонки. Но Морс не стал читать. В конце концов, он сидел там, в кабинете Белла пару часов назад, когда звонил один из корреспондентов «Оксфорд Мэйл».

Ответы Белла были осторожны и строго выверены: «Нет, мы не знаем, кто он…Да, я действительно сказал «он»… Когда? Довольно давно, да… Довольно давно… Я не могу сказать, в данную минуту, нет… Они проведут посмертное вскрытие после полудня… Хорош заголовок для вас, а? «Р.М. будет Р.М.»[9]… Нет, я не могу сказать вам, кто нашел его… Можете сослаться, я полагаю, да… Нет, это все. Позвоните завтра, если хотите. Я смогу сообщить вам немного больше этого».

Тогда Морс почувствовал, что это последнее предложение было немного слишком оптимистичным, и он все еще чувствовал это сейчас. Он вернулся к последней странице, где снова красочно описывался вчерашний проигрыш «Оксфорд Юнайтед», но не стал читать эту статью. На самом же деле он чувствовал чрезвычайную озадаченность, и ему нужно было время, чтобы подумать.

Ничего не было найдено в карманах убитого, и единственная информация, обнаруженная на темно-сером костюме, на нижнем белье, на светло-голубом галстуке, была бирками «Бартон», «Сент Мишель» и «Манро Спун» соответственно. Сам Морс отказался смотреть на то, что Белл назвал «липким, гнилостным беспорядком», и позавидовал оживленно болтавшему патологоанатому, который сообщил, что кем бы он ни был, у него был вовсе не такой ужасный вид, как у некоторых тел, которые они вылавливают обглоданные рыбами из вод Грейвсэнда. Одно было ясно. Это будет сложно – идентифицировать труп: сложно для Белла, который это дело вел. И Беллу было не до смеха, когда он впился взглядом в Морса, сидевшего возле его стола, и напомнил ему, что он должен иметь некоторое представление, кем был этот товарищ. Это Морс направил Льюиса в точное место, не правда ли? И если он был уверен, что собирается найти там труп, то он и должен подкинуть хорошую веселую идейку, чей это был труп!

Но у Морса не было идей – это же так просто. Своеобразная комбинация обстоятельств сосредоточила его мысли на башне Сент-Фрайдесвайд, и все, что он сделал (независимо от того, что Белл подозревал) было подчинено уверенному инстинкту, который оказался слишком сильным даже для его хронической акрофобии. Но ожидал ли он найти там труп? Или нет? Когда Льюис огласил свое мрачное открытие на крыше, мысли Морса тут же вернулись к темной фигуре бродяги и его воровству скудных пожертвований, собранных верующими. Вместе с тем он чувствовал, что для полиции это должно быть сравнительно легко – найти человека такого типа. Такие люди – почти полностью зависимые от благотворительных и социальных услуг – как правило, хорошо известны властям, где бы они ни были. Тем не менее, обширные запросы никуда не привели, и, возможно, причина этого была очень простая. Какая?

Морс купил себе еще пинту и смотрел, как облако пены медленно осаждается, очищая стекло бокала; и когда он снова сел, его мозг, казалось, тоже немного прояснился. Нет, он не был бродягой, тот, кого они нашли, Морс был в этом уверен. Именно из-за одежды – на самом деле из-за особенного светло-голубого галстука. Светло-синий…Кембридж…выпускники…учителя…Моррис…

Белл был еще в своем кабинете.

– Что случилось с Полом Моррисом? – спросил Морс.

– Свалил куда-то с женой Джозефса, вроде бы.

– Вы не знаете куда?

Белл покачал головой. Он выглядел усталым и нездоровым.

– Мы стараемся, но…

– Вы нашли ее?

И опять Белл покачал головой.

– Мы продвинулись не слишком далеко. Вы знаете, как оно бывает. Моррис преподавал в той же школе, где учился его сын и…

– Его кто? Вы не сказали мне, что у Морриса был сын!

Белл глубоко вздохнул.

– Слушайте, Морс. Что вы хотите от меня? Вы нашли для меня еще одно тело прошлой ночью, и я глубоко вам благодарен за это, поверите ли? Это значит, что еще полдюжины моих ребят будут выдернуты из оборота. Мне только что позвонили и сказали, что кого-то выловили из реки у моста «Фоли», и еще у нас большие проблемы с некоторыми мигрантами в Джерико. – Он вынул платок и тяжело чихнул. – И мне тошно от гриппа, и вы хотите, чтобы я гонялся за каким-то парнем, который исчез одновременно с благоверной Джозефса, которая давно и регулярно…

– В самом деле? – сказал Морс. – Почему я не прочитал об этом в рапорте?

– Бросьте!

– Он мог убить Джозефса. Ревность! Наилучший мотив для преступления.

– Он сидел – играл на гребаном органе – когда…, – Белл с шумом снова чихнул.

Морс откинулся на спинку кресла, по какой-то непостижимой причине он выглядел очень довольным собой.

– Вы все еще думаете, что это действительно был Лоусон, тот, кого вы нашли на паперти?

– Я сказал вам, Морс, его тело опознали двое.

– О да, я помню. Один свидетель – слепая женщина и второй – человек, который сбежал с Брендой Джозефс, не так ли?

– Почему бы вам не отправиться домой?

– Вы знаете, – тихо сказал Морс, – когда вы закончите со своими мигрантами, вам бы лучше направить отряд своих ребят, чтобы они выкопали гроб Лоусона, потому что я считаю – просто я так считаю – что вы не сможете найти в нем старину Лоусона.

Лицо Морса засветилось озорным удовольствием, и он встал, чтобы уйти.

– Умную вещь сказал, чертов дурак.

– Что?

– Не все так просто, как кажется, – ответил Белл, наслаждаясь ситуацией.

– Нет?

– Нет. Видите ли, они его кремировали.

Новость явилась небольшим сюрпризом и поводом для разочарования, появившегося на лице Морса.

– Я знал, что верующие иногда возносятся…

– Ну-ну! – Белл покачал головой в недоумении. – Какого черта, что вы имеете в виду?

– Кстати, – сказал Морс, – как звали сына Пола Морриса?

– Питер, кажется. Зачем вам?..

Но Морс не стал просвещать Белла по этому поводу.

«P.M. THIS P.M», сказал Белл; и пока Морс вел «Ягуар» по Карфакс инициалы Р.М. крутились в его голове: postmortem, post meridiem, Пол Маккартни, Перри Мейсон, Питер Моррис… На светофоре загорелся красный свет, и Морс, ожидая, когда он сменится, еще раз взглянул на башню Сент-Фрайдесвайд с ее впечатляющими размерами, и на большое западное окно, которое только прошлой ночью светилось в темноте, когда они с Льюисом… Повинуясь внезапному импульсу, он вырулил из-за угла на Бомонт-стрит и припарковал свой автомобиль позади «Рэндольфа». Молодой швейцар в униформе немедленно набросился на него.

– Вы не можете оставить свой автомобиль здесь.

– Я могу оставить гребаный автомобиль, где мне нравится, – резко ответил Морс, – и в следующий раз, разговаривая со мной, парень, просто обращайся ко мне «сэр». Ладно?

Северная дверь была заперта, объявление на ней гласило: «Из-за нескольких бессмысленных актов вандализма, совершенных в последние несколько месяцев, церковь будет закрыта для публики с 11.00 утра до 5.00 вечера по будням. Приносим свои извинения».

Глава семнадцатая

Морс бойко постучал в дверь с надписью «Администрация», сунул голову в дверь и приветливо кивнул хорошенькой секретарше директора школы.

– Могу я помочь вам, сэр?

– Где директор?

– Он ждет вас?

– Сомневаюсь, – сказал Морс.

Он прошел через узкий офис, стукнул в дверь кабинета и вошел.

Филлипсон, директор школы «Роджер Бэкон», был очень рад оказать помощь.

Пол Моррис, как оказалось, был первоклассным учителем музыки. Во время своего короткого пребывания в школе, он был популярен как у своих коллег-преподавателей, так и у своих учеников и их родителей. Его уровень и результаты его преподавания были впечатляюще хороши. Все были озадачены – для начала в любом случае – когда он покинул школу так неожиданно, не сообщив никому; прямо в середине семестра, (Филлипсон проконсультировался со своим дневником за предыдущий год) – 26 октября в среду. Он пришел в школу совершенно нормально утром и, предположительно, ушел домой пообедать, как он часто это делал по средам. И это было в последний раз, когда они видели его. Его сын, Питер, покинул школу сразу после уроков, закончившихся без четверти четыре, и это было в последний раз, когда они и его видели. На следующий день несколько членов коллектива сообщили, что оба отсутствуют в школе, и, несомненно, кто-нибудь пошел бы проверить по месту жительства Морриса, если бы не звонок из городской полиции Оксфорда. Оказалось, что некий анонимный сосед доложил им, что Моррис и его сын покинули Кидлингтон и уехали, чтобы присоединиться к женщине («Я полагаю, вы в курсе этого, инспектор?») – к миссис Джозефс. Инспектор Белл лично встретился с Филлипсоном и сказал ему, что несколько запросов были уже сделаны, и что некоторые из соседей Морриса видели несколько раз в течение предыдущих месяцев автомобиль марки «Аллегро», отвечающий описанию машины миссис Джозефс, припаркованную в разных местах. На самом деле, полиция узнала из других источников, что, по всей вероятности Моррис и миссис Джозефс были любовниками в течение некоторого времени. Во всяком случае, Белл мягко попросил Филлипсона состряпать какую-нибудь историю о том, что Моррису было необходимо уехать до конца семестра – например, болезнь одного из родителей – все, что угодно. Что Филлипсон и сделал. Временно уроки в классе Морриса на оставшийся осенний срок передали новой учительнице, назначенной с января. Полиция посетила дом, который Моррис арендовал с мебелью, и обнаружила, что большинство личных вещей забрали, хотя почему-то значительное количество книг и дорогой проигрыватель были оставлены. И это было все, на самом деле. Филлипсон ничего не слышал больше о них с того дня. Насколько ему известно, никто не получал вообще никаких сообщений от Морриса.