Эллери Куин - Трагедия Зет. Бюро расследований Квина (рассказы) Страница 19

Я натянула перчатки.

— Идем, папа, пока я не затеяла спор. Мистер Хьюм, если оба отпечатка — на коврике и в камине — оставил Аарон Доу, я съем вашу шляпу на Мейн-стрит.

Вспоминая теперь странное дело Аарона Доу, я вижу, что оно прошло приблизительно три стадии развития. И хотя тогда я не могла сказать, в каком направлении оно движется, на данном этапе мы приближались к концу первой фазы с быстротой, на какую я не осмеливалась надеяться.

Впрочем, я не могу утверждать, что это ускорение было полной неожиданностью. Подсознательно я была готова к нему более чем наполовину.

После ночи в кабинете убитого я собиралась спросить отца про Кармайкла. Как я уже отмечала, отец был явно удивлен, когда Кармайкл впервые вошел в кабинет, и у меня создалось впечатление, что он тоже узнал отца. Не знаю, почему я не осуществила свое намерение, — возможно, возбуждение, вызванное последующими событиями, вытеснило его у меня из головы. Но сейчас я понимаю, что Кармайкл и его подлинная личность с самого начала привлекли внимание отца — он приберегал секретаря, как козырную карту в рукаве…

Мне напомнили о Кармайкле спустя несколько дней, когда все казалось безнадежно запутанным. Джереми сидел на крыльце, держа меня за лодыжку и распространяясь о ее стройности, когда отца позвали к телефону в кабинет Илайхью Клея. Он вышел оттуда в состоянии крайнего возбуждения и оторвал меня от Джереми.

— Пэтти, — шепнул отец, — мне только что звонил Кармайкл!

Я мигом вспомнила о секретаре.

— Господи! Я ведь собиралась спросить тебя о нем. Кто он такой?

— Сейчас не время. Я должен встретиться с ним в придорожном ресторане за пределами Лидса. Быстро одевайся.

Нам удалось отделаться от Клеев под каким-то нелепым предлогом — кажется, отец сказал, что ему позвонил старый друг, — и мы, позаимствовав одну из машин Клея, отправились на рандеву с Кармайклом. Несколько раз мы сбивались с пути и, когда выехали на правильную дорогу, буквально сходили с ума от любопытства.

— Ты удивишься, — сказал отец, сидя за рулем, — узнав, что Кармайкл — правительственный агент.

Я уставилась на него:

— Боже, это уже чересчур! Неужели из секретной службы?

Отец усмехнулся:

— Федеральный детектив, прикомандированный к министерству юстиции в Вашингтоне. Я встречал его несколько раз. Один из лучших оперативников. Я узнал его, как только он вошел в кабинет Фосетта, но не хотел его выдавать. Мне казалось, что если он маскируется под секретаря, то не поблагодарит меня за разоблачение.

Ресторан находился в стороне от главного шоссе и был почти пуст в этот ранний час. Отец попросил отдельный кабинет, и по понимающей ухмылке на лице метрдотеля было очевидно, что он классифицировал нас как одну из американских влюбленных пар, предпочитающих встречаться в уединенных местах, где присутствие седого старика в компании девушки, годящейся ему в дочери, не вызывает удивления. Нас проводили в изолированную комнату, и отец усмехнулся:

— Нет, Пэтти, я не собираюсь закусывать.

После этого в комнату проскользнул Кармайкл и запер за собой дверь.

— Убирайтесь! — рявкнул отец, когда постучал официант, вызвав у последнего усмешку.

Отец и Кармайкл обменялись рукопожатиями, после чего Кармайкл отвесил мне поклон.

— Вижу по выражению вашего лица, мисс Тамм, что этот старый нечестивец рассказал вам, кто я такой.

— Значит, вы Кармайкл из Королевских конных… я имею в виду из секретной службы! — воскликнула я. — Потрясающе! Я думала, такие люди существуют только в романах Оппенхайма.[34]

— Мы существуем, — печально вздохнул он, — но ведем далеко не такую интересную жизнь, как ребята из книг. Ну, инспектор, я спешу — умудрился ускользнуть на час.

Теперь в его поведении ощущалась уверенность и даже веяло вроде бы… опасностью. Романтическая сторона моей натуры отозвалась обычным образом. Глядя на его коренастую фигуру и невзрачное лицо, словно не имеющее возраста, я с трудом удержалась от вздоха. Если бы он обладал внешностью Джереми Клея!..

— Какого дьявола вы не связались со мной раньше? — осведомился отец. — Я сидел как на иголках, ожидая вашего звонка.

— Я не мог. — Кармайкл двигался по комнате бесшумной походкой зверя. — За мной наблюдали — сначала некая дама, которую, подозреваю, приставила ко мне Фанни Кайзер, а потом док Фосетт. Я все еще под прикрытием, но обстановка становится жарковатой, инспектор. Не хочу ускорять свой уход со сцены… Ну, слушайте.

— Выкладывайте, — проворчал отец.

Кармайкл говорил вполголоса. Он уже давно шел по следу сенатора Фосетта и политиканов округа Тилден. Федеральные власти подозревали всю группировку в мошенничестве с подоходным налогом.

Ему удалось проникнуть во внутренний круг. Став секретарем сенатора Фосетта — как я поняла, уход его предшественника был ускорен искусственно, — он начал по клочкам собирать документальные свидетельства уклонения шайки Фосетта от налогов.

— И Айры тоже? — спросил отец.

— Я надеялся разоблачить и его.

Вероятно, в письме Фанни Кайзер сенатор под инициалом «К.» имел в виду Кармайкла. Он прослушивал телефонные разговоры за пределами дома. Но прослушивающий аппарат был найден, а после убийства Кармайкл предпочел затаиться.

— Кто такая Фанни Кайзер, мистер Кармайкл? — спросила я.

— Она замешана во всех пороках округа Тилден. Работает рука об руку с компанией Фосетта — получает от них защиту и отстегивает им солидную долю прибыли. Хьюм вскоре все это раскопает, и грязному бизнесу придет конец.

Доктора Фосетта Кармайкл охарактеризовал как спрута, мозг за дутой фигурой его брата-сенатора, получавшего самостоятельные доходы благодаря партнерству с ни в чем не повинным Илайхью Клеем. Кармайкл объяснил отцу, каким образом контракты округа и Лидса на добычу мрамора были незаконно переданы фирме Клея тайком от него самого. Отец тщательно записывал все данные.

— Но я пришел сообщить вам нечто более важное, — быстро продолжал федеральный детектив. — Лучше я сделаю это, пока еще нахожусь в доме Фосетта, якобы подчищая дела сенатора… У меня есть очень интересная информация об убийстве!

Мы оба вздрогнули.

— Вы знаете, кто это сделал? — воскликнула я.

— Нет. Но я располагаю определенными фактами, которые не мог сообщить Хьюму, так как, чтобы объяснить, как я сумел их добыть, мне пришлось бы рассказать, кто я в действительности, а мне этого не хотелось.

Я выпрямилась на стуле. Неужели это последняя недостающая деталь, о которой я молилась?

— Я месяцами наблюдал за сенатором. Когда он отослал меня перед убийством, это вызвало у меня подозрения. Я решил остаться поблизости и посмотреть, что произойдет. Спустившись с крыльца, я спрятался за кустом в стороне от дорожки. Было без четверти десять. Пятнадцать минут никто не появлялся…

— Одну минуту, мистер Кармайкл, — возбужденно прервала я. — Вы наблюдали за парадной дверью от без четверти десять до десяти?

— Даже больше. До половины одиннадцатого, когда я вернулся в дом.

Я едва не вскрикнула: «Победа!»

В десять, продолжал Кармайкл, какой-то человек, закутанный до глаз, быстро прошел по дорожке, поднялся на крыльцо и позвонил в дверь. Сенатор впустил его — Кармайкл видел силуэт Фосетта на матовом стекле. Больше в дом никто не входил. В двадцать пять минут одиннадцатого та же закутанная фигура вышла в одиночестве. Подождав пять минут, Кармайкл вернулся в дом и обнаружил Фосетта мертвым за его письменным столом. К сожалению, он был не в состоянии описать посетителя — помимо закутанного лица, мешала темнота. Но это, безусловно, мог быть Аарон Доу.

Я раздраженно отмахнулась. Самым важным было время.

— Мистер Кармайкл, вы абсолютно уверены, что наблюдали за парадным входом с того момента, как покинули дом, до того, как вернулись, и что никто не входил и не выходил, кроме этой закутанной фигуры?

Он казался обиженным.

— Моя дорогая мисс Тамм, если бы я не был уверен, то не стал бы делать подобных заявлений.

— И что вошла и вышла та же самая фигура?

— Абсолютно уверен.

Я глубоко вздохнула. Оставалась одна мелочь, и мое дело будет завершено.

— Когда вы вошли в кабинет и застали сенатора мертвым, вы подходили к камину?

— Нет.

Мы расстались, взаимно обещав хранить молчание. Всю обратную дорогу до дома Клеев во рту у меня было сухо. Красота и простота логических умозаключений почти пугала меня… В свете щитка я видела лицо отца. Его подбородок был напряженным, а взгляд — обеспокоенным.

— Папа, — заговорила я, — теперь я могу доказать невиновность Аарона Доу.

Руль резко дернулся, и отец выругался сквозь зубы, пытаясь выровнять машину.