Джон Карр - Убийства в Плейг-Корте Страница 19

— Ох, будь я проклят! — вскочил Тед Латимер. — Что за гнусность! Берт Макдоннел, ну да! Мне показалось, что я узнал его в темноте, когда он приходил за бревном, заговорил с ним, а он не ответил… Нет, не может быть, черт возьми! Берт Макдоннел связан с полицией не больше, чем я сам. Чепуха! Фантастика… Слушайте, ведь это не правда?

Я, как мог, уклонился от ответа — посоветовал спросить у Мастерса, чтобы не отвлекаться от темы. Я видел, что Холл идей не позволяет Мэрион говорить, и, не сводя глаз с майора Фезертона, кратко изложил то, что нам было известно. Майор почувствовал себя неловко.

Я оглядел присутствующих:

— Нам сообщили, что Дартворт был явно испуган запиской…

— Да, Бог свидетель! — выпалил Фезертон, стукнув затянутым в перчатку кулаком по ладони. — Жутко. До смерти. Никогда такого не видел.

— Да… — пробормотал Тед. — Да, это наверняка Берт…

— А кто видел, что было написано на бумаге?

Молчание длилось так долго, что мне показалось, будто я не получу ответа. Леди Беннинг сидела с равнодушным видом, но подозрительно поглядывала на Теда, что-то про себя бормотавшего.

— Разумеется, куча дурацкой белиберды, — объявил майор и несколько раз прокашлялся. — Но… э-э-э… по-моему, я могу процитировать первую строчку. Не смотрите на меня такими глазами, Энн! Проклятие, я никогда не одобрял подобной чепухи и скажу вам вдобавок… те самые картины, которые вы мне велели купить… Гм, да. Теперь мне все ясно. Завтра же их сожгу… О чем я говорил? А, первая строчка. Отчетливо помню. «Я знаю, где зарыт труп Элси Фенвик»…

Вновь воцарилось молчание. Майор стоял, хрипло дыша и с каким-то самодовольным вызовом поглаживая усы. Не слышалось ни единого звука, кроме его астматического дыхания. Повторив фразу вслух, я оглядел собравшихся. Либо один из них превосходный актер, либо эта фраза ни для кого не имеет никакого смысла. Приблизительно за три минуты, показавшиеся очень долгими, прозвучали лишь два замечания. Тед Латимер с неудовольствием проворчал:

— Кто такая Элси Фенвик? — словно речь шла о совсем посторонней и неподобающей теме.

Потом Холлидей задумчиво признался:

— Никогда о ней не слышал.

Все стояли, глядя на майора, лицо которого, цвета портвейна, еще сильнее пошло пятнами, а хриплое дыхание стало громче — по-видимому, оттого, что в правдивости его слов усомнились.

А у меня в душе появилась уверенность, что один из пяти находившихся вместе со мной в этой комнате убил Роджера Дартворта.

— Ну? — отрывисто спросил Фезертон. — Кто-нибудь что-нибудь скажет или нет?

— Вы нам раньше этого не говорили, Уильям, — заметила леди Беннинг.

Фезертон сделал широкий раздраженный жест.

— Там же было женское имя, будь я проклят! — возразил он, будто сам не был в том точно уверен. — Понимаете? Женское!

Тед оглянулся в каком-то диком изумлении, словно увидел неподобающую карикатуру. Холлидей пробормотал что-то насчет мидян и персов[5]; Мэрион, сгорая от любопытства, тихо охнула. Только леди Беннинг мрачно, испытующе смотрела на них, вцепившись в воротник.

В коридоре затопали тяжелые шаги, и все обернулись. При виде вошедшего в комнату Мастерса напряжение переросло в холодную враждебность.

Инспектор был тоже враждебно настроен. Я никогда еще не видел его таким взъерошенным, озабоченным и зловещим. Пальто грязное, равно как и сбитый на макушку котелок. Он остановился в дверях, медленно оглядывая присутствующих.

— Ну что? — спросил Тед Латимер. В данных обстоятельствах в его резком тоне звучала не столько бравада, сколько детское нетерпение. — Можно нам отправляться по домам? Долго вы еще будете нас здесь держать?

Мастерс продолжал оглядываться вокруг. Затем, будто под влиянием какой-то мысли, улыбнулся и, кивнув, сказал:

— Что ж, я вам все объясню, леди и джентльмены. — Он осторожно снял грязные перчатки, вытащил из-под пальто часы. — Сейчас ровно двадцать пять минут четвертого. Возможно, мы просидим тут до рассвета. Вы уйдете, как только ответите на мои вопросы, разумеется, не под присягой, но честно… Отвечать будете по отдельности — вас будут приглашать по одному. Мои помощники как раз готовят комнату, чтобы всем по возможности было удобно. С остальными по моей просьбе побудет констебль, присмотрит, чтобы никто из вас не пострадал. Мы вас считаем ценными свидетелями, леди и джентльмены.

Улыбающиеся губы инспектора сжались.

— А теперь… гм… извините меня, мистер Блейк, будьте добры на минуточку выйти. Мне надо сказать вам словечко наедине.

Глава 9

Прежде чем заговорить, Мастерс увел меня на кухню. Джозефа там уже не было. Верстак стоял поперек комнаты прямо перед дверью, на нем горели выстроившиеся в ряд свечи, в нескольких шагах был установлен стул для свидетелей. Картина напоминала изображения инквизиторского трибунала.

На заднем дворе царил шум, стремительно метались бесчисленные фонарные лучи, кто-то карабкался на крышу каменного домика, сверкали фотовспышки… Домик, стены, кривое дерево казались фантастической сценой с гравюры Доре. Глухой голос поблизости с благоговейным ужасом произнес:

— Слушай, понял, а?

Другой проворчал:

— Ух!

Кто-то чиркнул спичкой.

Мастерс ткнул пальцем в окно, за которым шла бурная деятельность.

— Я потерпел поражение, сэр, — провозгласил он. — По крайней мере, в данный момент, и не стыжусь в этом признаться. Не могло такого случиться, однако случилось. У нас есть свидетельства — очевидные, точные, — что никто на всем белом свете не мог войти в домик и выйти оттуда. Но Дартворт мертв. Хуже не придумаешь, доложу я вам. Постойте! Вы что-нибудь выяснили?

Я коротко пересказал то, что услышал, но, когда заговорил о Джозефе, он меня остановил:

— Ах!… Ах да. Хорошо, что вы его видели; и я тоже. — Инспектор по-прежнему мрачно улыбался. — Я его отправил на такси домой под охраной констебля. Возможно, опасность ему не грозит, но, с другой стороны…

— Опасность?

— Да. О, сэр, сначала все сходится. Полностью. Абсолютно. Дартворт боялся домика вовсе не из-за привидений. С духами он на короткой ноге. Он боялся чьего-то реального нападения… Иначе зачем бы он заперся изнутри на щеколду и на шпингалет? Ему бы в голову не пришло запираться от привидения на железный засов. Но он заподозрил, что кто-то из участников маленького спиритического кружка задумал с ним расправиться, и не знал, кто именно. Поэтому велел Джозефу сидеть нынче вечером в другом месте и вести наблюдение. Об опасности он узнал из записки, которую в листы бумаги, приготовленные для плутовского сеанса, мог сунуть только один из присутствовавших. Понимаете, сэр? Дартворт чего-то или кого-то смертельно боялся, на что и рассчитывал злоумышленник, кем бы он ни был. До того момента он считал себя в безопасности…

Тут я рассказал о свидетельстве майора Фезертона.

— «Я знаю, где зарыт труп Элси Фенвик»… — повторил Мастерс. Могучие плечи окостенели, а глаза сощурились. — Знакомое имя. Знакомое, клянусь святым Георгием! Причем связано с Дартвортом, могу поклясться. Хотя я очень давно просматривал его досье, поэтому не совсем уверен. Берт должен знать. Элси Фенвик! У нас положительно что-то есть…

Он надолго умолк, покусывая костяшку большого пальца и что-то бормоча про себя. Потом обернулся:

— А теперь позвольте описать, во что мы вляпались. Понятно ли вам, что мы никогда не сможем предъявить предполагаемому убийце никаких обвинений, пока не объясним, каким образом совершилось убийство? Не осмелимся даже возбудить судебное дело. А? Слушайте.

Начнем с дома. Стены прочные, каменные, ни трещин, ни даже крысиных нор. Один из моих парней прополз по перекрытиям дюйм за дюймом — они такие же крепкие, Цельные, как во времена постройки. Прощупали каждый дюйм пола…

— Вижу, — вставил я, — вы времени зря не теряли.

— Ах-х-х! — вздохнул инспектор, теряя последние остатки гордости.

— Да. Не каждому удастся вытащить полицейского врача из постели в три часа ночи… Итак, осмотрели пол, потолок, стены. Выбросьте из головы всякие мысли о потайных люках, подземных ходах и так далее. Их отсутствие удостоверено и засвидетельствовано моими людьми.

Дальше, окна исключаются. Решетки глубоко вделаны в камень, и тут нет вопросов. Ячейки столь узкие, что в них, например, не пройдет даже лезвие того кинжала — мы пробовали. В дымоход человек не пролезет, даже осмелившись прыгнуть в пылающий огонь. Кроме того, чуть повыше он тоже затянут прочной железной решеткой. Исключается. Дверь… — Он замолчал, взглянул во двор и взревел:

— Ну-ка, слезайте с крыши! Кто это там? Я же вам говорил, обождем до утра! Там сейчас ничего не увидишь…

— «Дейли экспресс», инспектор, — ответил из темноты голос. — Сержант разрешил…

Мастерс ринулся вниз по лестнице и исчез. Послышались неразборчивые красноречивые выражения, после чего он вернулся, запыхавшись.