Эллери Квин - Тайна американского пистолета Страница 19

— Наверное, это был киношный трюк. Они могут сделать все, что угодно.

— Возможно. Но если ты помнишь, камера выхватывает сцену сзади мисс Хорн — она отлично видна все время, а также ее револьвер и веревка, в которую она стреляет. Конечно, я тоже не исключаю возможности трюка…

— Чертовски мило с твоей стороны. Но что из этого следует?

— Интересно, Кит Хорн росла — обрати внимание, с самого детства — на огромном ранчо — прошу прощения, на открытых просторах. Ее защитник, устрашающий Бак, был искусным стрелком. Трудно поверить, чтобы Бак, учитывая обстоятельства, не обучил ее меткой стрельбе, наряду со всем тем, чем она так мастерски владеет. И этот наш юный герой с сияющими кудрями — Керли, уроженец Запада. Ты заметил ту легкость, с которой он превращал в брызги стеклянные шарики при помощи своей верной пушки? Да, да! А что касается его отца, великого импресарио по части лошадиных аттракционов, так он, по слухам, был одним из самых знаменитых маршалов Соединенных Штагов, настоящей грозой головорезов и охотников за скальпами краснокожих на индейской территории.

— К чему ты клонишь? — воскликнул инспектор, затем его глаза неожиданно округлились. — Господи, Эл! Ты об этом подумал — ложа Тони Марса, где мы все сидели, находится, должно быть, как раз на уровне выстрела! По нисходящей линии с углом в тридцать градусов, как полагает Сэм… Господи, да! Это как раз где-то в том месте, будь я трижды профан в арифметике. Пуля вошла с правой стороны в сердце, как раз когда лошадь Хорна совершала поворот… Уже теплее, сынок, теплее! — Он замолчал и глубоко задумался.

Эллери наблюдал за отцом, полуприкрыв веки и небрежно жонглируя окровавленным кусочком свинца.

— Что за чудненькое преступление, — негромко произнес он. — Как красиво, как дерзко и с каким неподражаемым самообладанием оно исполнено!

— Однако мне непонятно, — начал инспектор рассеянно, принимаясь жевать свои усы, — как кто-то мог выстрелить совсем рядом с нами? Мы не слышали.

— Что требовалось? Убить одного человека. Что использовалось? Одна пуля. Быстро, точно, автоматически — и все вместе дало превосходный результат, а? — Эллери сухо улыбнулся, когда его отец начал проявлять безошибочные признаки интереса. — Э, однако не обошлось и без загвоздки. Мишенью служила живая фигура на скачущей галопом лошади, ни на минуту не замирающая на месте. Ты только подумай, как трудно поразить быстро движущуюся цель. И тем не менее наш убийца ухитрился выстрелить только раз. Этот единственный выстрел делает сей трюк исключительным. И в самом деле исключительным! — Эллери вскочил и принялся расхаживать по комнате. — Факт остается, герр инспектор, и именно к этому относится мое сумбурное замечание — факт остается, и он заключается в том, что, кто бы ни убил Бака Хорна, он либо обладает дьявольским везением, либо… либо это непревзойденный стрелок!

Глава 7

ОРУЖИЕ 45-ГО КАЛИБРА

Джулиан Хантер, безоговорочно выдворенный из ложи Марса, появился в дверях впереди гранитной фигуры сержанта Вели. Припухлые темные круги под его глазами стали заметнее обычного; щеки сделались ярче, а выражение лица еще деревяннее, если только такое возможно.

— Входите, мистер Хантер, — пригласил инспектор. — Садитесь.

Мешки под глазами уменьшились, и на мгновение Хантер стал похож на язвительного ученика.

— Нет, спасибо, — отказался он, — я постою.

— Как пожелаете. Насколько хорошо вы знали Хорна?

— А, — протянул Хантер. — Это допрос. Мой дорогой инспектор, а не кажется ли вам, что это звучит довольно абсурдно?

— Что?.. Отвечайте!

Хозяин ночных клубов махнул наманикюренными пальцами.

— По-моему, вы подозреваете меня в убийстве этого… э… лихого пожилого джентльмена, который свалился во время представления? Знаете, это крайне глупо.

— Фу! Прекратите паясничать, Хантер. Подобное поведение ни к чему вас не приведет, — резко оборвал его инспектор. — Пожалуйста, отвечайте на мои вопросы и не заставляйте нас понапрасну терять время, у нас еще уйма работы, и я не могу торчать тут часами, препираясь с вами. Ну так как?

Хантер пожал плечами:

— Я вовсе не знал его хорошо.

— Это ни о чем не говорит. Как давно вы с ним знакомы?

— Ровно неделю.

— Хмм. Вы познакомились с ним, когда он приехал в город на родео?

— Совершенно верно, инспектор.

— Через кого?

— Через Тони, Тони Марса.

— При каких обстоятельствах?

— Тони привел его в один из моих ночных клубов.

— Клуб «Мара»?

— Да.

— Это единственный раз, когда вы виделись с ним? Я имею в виду, не считая сегодняшнего вечера?

Хантер недрогнувшими пальцами зажег сигарету.

— Затрудняюсь сказать. — Он небрежно выпустил облачко дыма. — Вполне возможно, что Хорн приходил в клуб и после этого. Не могу сказать наверняка.

Инспектор пристально посмотрел на него:

— Разумеется, вы лжете.

Розовые щеки Хантера очень медленно покраснели.

— Какого черта вы хотите этим сказать?

Пожилой человек кашлянул.

— Прошу прощения, мистер Хантер. Не хотел вас обидеть. Просто размышлял вслух.

Эллери в своем углу скептически улыбнулся.

— Видите ли, мне известно, что вы в сделке с Тони — вернее сказать, были в сделке по финансированию возврата Хорна в кино. Вот я и подумал, что вы наверняка встречались с ним больше чем раз.

— О, — удивленно выдохнул Хантер. — Да, разумеется. Мысль довольно естественная. Нет, я сказал правду, инспектор. И вы ошибаетесь, полагая, будто я «был в сделке», как вы выразились, по оказанию финансовой поддержки рискованного начинания Хорна. Марс и Грант говорили мне об этом. Но я всего лишь рассматривал предложение. Видите ли, оно не совсем по моей части.

Инспектор исполнил ритуал втягивания в нос очередной понюшки табака.

— Полагаю, вы выжидали, чем закончится появление Хорна перед публикой на этом родео?

— Да, да. Вы совершенно правы.

— Ну что ж, в этом нет ничего инкриминирующего, мистер Хантер, а? — Инспектор улыбнулся и сунул старую коричневую табакерку обратно в карман.

В комнате повисла тишина. Пульсирующая жилка на горле Хантера неожиданно забилась сильнее, затем биение переметнулось на его правый висок.

— Если вы и в самом деле думаете… — хрипло выдавил он. — Послушайте, инспектор, я весь вечер провел вместе с вами в одной и той же ложе! Как бы я мог…

— Ну, разумеется, — закивал инспектор. — Разумеется, мистер Хантер. Не следует так расстраиваться. Эти мои маленькие подковырки — всего лишь необходимая проформа. А теперь возвращайтесь обратно в ложу и ждите.

— Ждать? Я не могу. Разве мне нельзя…

Инспектор развел в стороны свои худые руки.

— Понимаете, мы всего лишь слуги закона, мистер Хантер. Сожалею, но вам придется подождать.

Хантер глубоко вздохнул:

— Да, я понимаю. — И он повернулся, чтобы идти, продолжая сосать сигарету.

— Кстати, — обратился к нему из угла Эллери, — вы хорошо знакомы с мисс Хорн, мистер Хантер? Кит Хорн?

— О, с мисс Хорн? Не могу сказать, что хорошо. Я виделся с ней раз или два… думаю, однажды в Голливуде через миссис Хантер — вернее сказать, миссис Гей, мою жену. Но это все… — Хантер ожидал очередного вопроса, но, так как его не последовало, он, поклонившись, вышел из комнаты.

Квины наградили друг друга ироническими улыбками.

— С чего это вы вдруг надели шелковые перчатки, инспектор? — удивился Эллери. — Прежде я и не подозревал, что вы умеете так мягко обходиться со свидетелями!

— Сам не знаю, — притворно вздохнул инспектор. — Думаю, интуиция. Эта пташка что-то знает, и мне необходимо выяснить это. — Высунув голову за дверь, он крикнул: — Томас! Приведи мне эту актрисульку… эту цацу Гей! — И его лицо озарилось широкой улыбкой. — Да, кстати, к чему этот вопрос о Кит Хорн, а?

— Сам не знаю, сир. Полагаю, просто интуиция, — улыбнулся Эллери отцу в ответ.

Пару минут спустя, закутанная в шелка и аромат духов, в прозаическом дверном проеме нарисовалась гибкая фигура божественной Мары Гей.

Леди вплыла в комнату с невозмутимым достоинством королевы-девственницы и ядовитым взглядом Медузы уставилась на инспектора.

— Нет! — Она тряхнула тщательно причесанной головкой. — Это действительно слишком! Нет, это просто смешно!

— Что слишком? — с рассеянным видом спросил инспектор. — О, миссис Гей! Только не берите такой тон, прошу вас, пожалуйста. Я хочу…

— Вы хотите! — взвизгнула Орхидея Голливуда. — И пожалуйста, не просите меня, инспектор — как-вас-там? Я возьму тот тон, который пожелаю, вам ясно? И, — продолжила она, не переводя дыхания и не обращая внимания на слабый протест инспектора, — пожалуйста, объясните мне, что значит это ужасное, унизительное обращение?! Как вы смеете так долго держать меня в этом отвратительном заведении — не позволять мне выйти… выйти даже в дамскую комнату! Нет, не прерывайте меня. Неужели вы не понимаете, как подобная публичность может отразиться на моей карьере? Не то чтобы я обращала на это внимание; в этом есть своя польза, но…