Джо Алекс - Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет) Страница 19

— А какую цель преследовал генерал, строя эту печь и отливая копии таким же способом, каким были изготовлены оригиналы?

После небольшого размышления Джоветт одобрительно кивнул головой.

— Я думаю, что старикан был прав, хотя это и стоило ему целого состояния. Но у него больше денег, чем он может истратить, это тоже факт! Так вот, повторение всего процесса отливки с различными ритуальными комбинациями в зависимости от местности и периода времени создает базу для определения индуистской скульптуры на основе анализа материалов, что до сей поры вообще не практиковалось, несмотря на богатую источниковую литературу. Сплавы руды обладают разными свойствами, заметными даже невооруженным глазом, различаются способы патинирования и так далее. Ваш дедушка, мисс Бекон, скрупулезно все регистрирует, и каждый наш эксперимент описывает в своей новой книге. Возможно, он несколько фанатичен, но только фанатикам действительно дано что-то совершить! — На минуту Джоветт умолк. — Очень жаль, что я не разделяю его энтузиазм, но, как я уже говорил, не люблю индуистскую скульптуру. Если бы генерал не платил мне так много и если бы я не пришел к выводу, что три месяца спокойной жизни помогут мне в моей работе, никогда не согласился бы на все это. С другой стороны, я овладел новым ремеслом и прошел трудную, но интересную практику в области выплавки металла. А это чего-то стоит!

— Вы уже закончили проект своего памятника погибшим летчикам Манчестера? — спросил Джо.

— Да… Но я не хотел бы забивать вам головы своими идеями. Это проблемы, которые могут утомить того, кто…

— Ни в коем случае! — прервал его Джо. — Вы забываете, что я был летчиком, хотя я и сам иногда в это уже не верю.

— Тогда вас может заинтересовать моя модель. Естественно, я попрошу вас потом откровенно сказать мне, что вы о ней думаете. Другие мнения меня не интересуют! Если бы во время войны вы не были пилотом, я просто не спросил бы вашего мнения, поскольку думаю, что это мое очень личное, очень частное дело, а остальные пусть потом прочитают целое, как хотят. Просто не знаю, как вести себя. Очень страшно показывать другим свою работу…

Они смотрели на него с удивлением. Куда-то исчез циничный, распущенный завсегдатай большого света, смертельно утомленный необходимостью находиться среди существ, не принадлежащих к его кругу. Джеймс Джоветт мгновенно превратился в несмелого человека, который боялся и одновременно мечтал, чтобы они выразили желание посмотреть его проект.

— Прошу… — он открыл небольшую дверь в стене. За ней была маленькая комнатка. Впрочем, рассмотреть что-либо было невозможно, поскольку ветви деревьев вплотную касались окна. Джоветт повернул выключатель, и под потолком загорелась сильная голая лампа, висящая на шнуре. В центре маленького прямоугольного стола они сразу же увидели гипсовую модель памятника летчикам Манчестера, погибшим в последнюю войну.

Из плоской, безукоризненно гладкой поверхности косо выступала серебристая голая плоскость, крыло разбившегося самолета. Но это не было крыло, лишь воображение о нем в трагическом, неожиданном ударе о землю. И ничего больше.

Алекс стоял молча. Потом он потрясенно сказал:

— Прекрасно… Прекрасно. Здесь все — смерть, падение с высоты и тишина. Вы сказали этим больше, чем многие другие, написавшие толстые книги о героизме. Прекрасно!

— Правда? Вам нравится? — Джоветт покраснел, как маленький мальчик.

— Это как Египет… — тихо сказала Каролина. — Там тоже владели этим потрясающим сокращением, которое говорит так многое! Иначе, конечно… Боже мой, как много можно сказать с помощью таких простых средств?!

Джоветт осторожно вращал макет вокруг оси.

— Он будет стоять на большой пустой площади в новом районе города.

Алекс развел руки в своем любимом беспомощном движении:

— Я много слышал о вас, но не предполагал, что вы сумеете так много сказать настолько вот просто!

Глава 8

Каролину Бекон, внучку брата моего…

Он проводил их до дверей и простился со словами:

— Вы вернули мне веру в мой памятник! Я боялся, что он будет не понятен. Благодарю вас. Я немного задержусь здесь и, вероятно, на ужин не приду.

Двери закрылись. Уже наступили сумерки. Каролина и Джо медленно двинулись к дому.

Наконец Джо нарушил затянувшееся молчание.

— Я не предполагал, что наш приятель Джоветт такой талантливый художник… Но будущее он не умеет предсказывать, как видно! Вот наша приятельница, мисс Мерил Перри, в полном одиночестве!

Каролина подняла голову. Они уже приближались к клумбе перед домом, где было еще немного светло. Мерил заметила их слишком поздно, чтобы отступить в тень, не показавшись невежливой. Она попыталась улыбнуться, когда они проходили мимо нее, но Каролина, пристально смотревшая на Мерил, легко коснулась плеча Джо.

— Она плачет, — шепнула Каролина, когда их разделяло всего несколько шагов. — Подожди меня в холле.

Девушка направилась к Мерил. Секунду спустя Джо увидел их, идущих рядом. Голова Мерил была опущена, она что-то тихо говорила. Джо пошел дальше и оказался у входной двери в тот самый момент, когда из них бесшумно вынырнул Чанда.

Увидев Джо, он сделал легкий поклон в его сторону.

— Не знаете ли вы, мистер Алекс, где мисс Бекон? Генерал Сомервилль просит, чтобы вы вместе пришли к нему в кабинет.

— Мы расстались минуту назад, — Джо показал на аллею, темнеющую между деревьями. — Она решила немного прогуляться с мисс Перри и просила подождать ее в холле.

— В таком случае и я подожду ее там, если вы позволите.

Они вошли в дом. Чанда предложил гостю мягкое кресло у окна, а сам уселся в одно из низких кресел, окружавших черный лакированный столик.

— Надеюсь, что Мандалай-хауз и окрестности понравились вам? И погода сегодня прекрасная…

Он прервал себя и улыбнулся так мирно, словно был уверен, что Алекса в Мандалай-хауз привело исключительно желание провести солнечный уик-энд у моря. Но Джо отреагировал менее церемонным образом.

— Вы столько лет связаны с генералом Сомервиллем, и я глубоко уверен в вашей лояльности по отношению к нему, а потому позволю себе задать вам один прямой вопрос…

— Слушаю вас, мистер.

— Как вы считаете, генералу Сомервиллю действительно что-то угрожает?

Минуту Чанда не отвечал, затем слегка улыбнулся.

— Если бы я сказал, что, по-моему скромному убеждению, генералу ничто не грозит, а потом оказалось бы, что все же был кто-то, желавший ему зла и воспользовавшийся случаем, это было бы преступным легкомыслием. Есть некое дело…

Он вновь замолчал, развел руками.

— Вы не чувствуете себя вправе говорить об этом?

— Да. Генерал Сомервилль любит сам разыгрывать свои битвы. Естественно, это не означает, что в минуту опасности, если бы такая наступила, меня не было бы в его распоряжении. Впрочем, насколько я знаю, генерал хочет завтра утром обсудить с вами проблему.

— А раньше? Раньше ничего не может случиться? Вы слышали о письмах, полученных Скотланд-Ярдом? Некто настойчиво извещает, что намерен убить генерала.

— Если бы в жизни все угрозы осуществлялись, в мире осталось бы немного людей. Враги есть у каждого.

— Безусловно. Вот и расскажите мне о врагах генерала. В конечном счете я приехал сюда именно по этой причине.

— Я не сомневаюсь, что генерал Сомервилль подробно расскажет вам обо всем, — лицо Чанды сохраняло полнейшую невозмутимость. — К сожалению, я не уполномочен им вести разговоры на эту тему. Могу лишь уверить вас, мистер Алекс, что, по моему мнению, в течение ближайших часов генералу ничто не грозит, и ночь у нас пройдет спокойно.

— А завтра?

— Там, откуда я родом, никто с легкостью не произносит это слово! Завтра может быть таким же отдаленным, как вечность. Или таким же близким.

Он снова улыбнулся.

— Одного я не понимаю. — Джо передернул плечами, — почему генерал, а вслед за ним и вы, с таким легкомыслием и спокойствием отказываетесь от помощи полиции? Если генералу претит мысль о ее вмешательстве, то почему вы так неразумно отказываетесь от моей скромной помощи? Для чего же генерал писал мне, обратившись с просьбой о помощи?

— Если бы это зависело от меня, — вежливо отвечал Чанда, — генерал не написал бы вам. Но он не послушал меня. Впрочем, тут-то все понятно. Кто я такой, чтобы меня слушались?

Джо пристально смотрел на него.

— Вы часто бываете в Лондоне? — медленно спросил он. — Мне было бы очень приятно, если бы однажды вы навестили меня. Я почти ничего не знаю о Бирме. А все, кто там был, уверяют, что Бирма — удивительно красивая страна.

— В моих глазах она лучшая из стран мира, — серьезно ответил Чанда. — Но это понятно. Я не объективен. Для меня будет большой честью рассказать вам, мистер Алекс, о моей стране пусть даже самым несовершенным образом. Я часто бываю в Лондоне. У генерала много дел, но ему уже не по силам покидать Мандалай-хауз. Так сложилось, что за последние две недели я был в столице несколько раз. Поеду туда и на будущей неделе. У Грина проводится аукцион древностей из Индии. Некоторые позиции в каталоге заинтересовали генерала.