Фриман Крофтс - Неуловимый убийца Страница 19

Контраст между Фрэнком и капитаном был разительный. Джулиет особенно остро почувствовала это незадолго до отъезда своего кузена.

Однажды за обедом тот начал бахвалиться своими охотничьими подвигами, и в этот момент Джулиет случайно посмотрела на Фрэнка. На его лице была написала откровенная брезгливость. Во время очередного краткого свидания она ловко навела разговор на «прелести» охоты.

– Честно говоря, – признался Фрэнк, – мне всегда приходилось скрывать свое истинное отношение. Ведь никому не хочется выглядеть рохлей. Я понимаю, что это глупо – быть таким сентиментальным, но ничего не могу с собой поделать!

– Сентиментальным? Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли… я ненавижу охоту. Нет-нет, я никого не осуждаю. Но лично мне такие развлечения кажутся дикими. Как можно получать удовольствие от того, что укокошил несчастную зверушку?

– О-о! – Джулиет ощутила насказанный восторг. – Как я рада это слышать! Наконец-то у меня нашелся единомышленник! Я ведь тоже не выношу всего этого безобразия! Сколько я ругалась из-за этого со своим кузеном. Он просто невыносим. Он презирает всех, кто не любит гоняться по нолю за ни в чем не повинными тварями. Он считает, что охоту не любят только трусы и абсолютные тюфяки.

– В принципе, любителей охоты можно понять, во всем можно найти свои «за» и «против», – сказал Фрэнк. – В конце концов, я знаю милейших людей, и при этом они страстные охотники. Хотя обожают всяких кошек и собак. Вероятно, тут сложно давать однозначные оценки…

– Ты совершенно прав! – воскликнула Джулиет. – Меня тоже всегда поражало, что вполне порядочные и добрые люди могут быть заядлыми охотниками. Зачем им это нужно?

– Ну как зачем… Наверное, хотят, чтобы их считали в обществе настоящими мужчинами. А о своих жертвах они просто ни разу не задумывались.

Джулиет и сама была немного ошарашена тем, что ее так обрадовал отъезд Дерика Фермора, она просто блаженствовала. И причина была не в том, что она так уж не любила своего кузена, просто из-за него она гораздо меньше времени проводила с Фрэнком. Она совершенно искренне считала, что увлечена совместной работой над пьесой, а не им самим. Но то, что его отношение к ней делаемся все более нежным, Джулиет приметила сразу. Представить его в роли будущего мужа она пока не пыталась, но уже мечтала о том, чтобы он никогда не уезжал из поместья.

Через три дня после отъезда капитана Фенимора произошло одно событие, которое открыло ей истинную картину.

В свободные вечера Фрэнк и Джулиет часто обсуждали свою пьесу, которая обретала все более четкие очертания, по крайней мере, количество страниц точно увеличивалось. Джулиет продолжала старательно скрывать от близких свое творчество – боялась насмешек. Но дело было не в насмешках. Сама того не понимая, она лукавила, причина скрытности была иной.

Как бы то ни было, Фрэнк считал, что такая осторожность вполне оправданна. Иногда за ленчем они при всех договаривались о прогулке, но гораздо чаще отправлялись на место встречи порознь.

Однажды они отправились осматривать развалины вышеупомянутого замка. Когда они карабкались на какую-то руину, у Джулиет из-под ноги сорвался камень, и она резко покачнулась, едва не упав. До земли было всего футов десять, но это был дворик, усеянный острыми обломками, так что пораниться можно было серьезно. Фрэнк, шедший сзади, успел подхватить свою спутницу. Чтобы самому не свалиться, ему пришлось крепко ее обнять.

И тут произошло это… Ее руки обвились вокруг его шеи, а Фрэнк стал осыпать страстными поцелуями ее щеки и губы. Ни он, ни она даже не поняли, как это случилось.

– Фрэнк! – со стоном выдохнула Джулиет, обнимая его еще крепче.

Однако он вдруг резко отшатнулся.

– Нет! – испуганно воскликнул он. – Мы не должны… Так нельзя! Мы ведь никогда не сможем стать мужем и женой. Дорогая моя, мое сокровище, нам нельзя терять голову!

– Это почему же? – спросила она, задорно рассмеявшись. – Иногда просто необходимо ее терять. Чем мы хуже других?

– Но мы не должны, – повторил он, и Джулиет почувствовала, как он весь напрягся, пытаясь преодолеть свой порыв. – Я никогда не смогу на тебе жениться.

В этот момент Фрэнк совершил самую главную – роковую – ошибку. Ему было достаточно упомянуть имя Далси, и все разрешилось бы само собой. Но он струсил, и подходящий момент был упущен.

Смятение овладело Фрэнком, гораздо более мучительное, чем то, что испытала Далси, впервые соглашаясь поддержать его обман. Боже! Он ведь был стольким обязан Далси. Они не были помолвлены, но это подразумевалось как бы само собой. Он не имел права ее предать, такую великодушную, такую самоотверженную… Он не любил ее, но она-то его любила, в этом у Фрэнка не было ни малейших сомнений… Он некоторое время собирался с духом – нужно сказать Джулиет правду. Немедленно! Но с каждой секундой решимость его таяла. В конце концов он подумал: а стоит ли? Судьба только что предоставила ему выигрыш, который он не мог даже вообразить, сравнимый разве что с получением портфеля премьер-министра. Оставалось только протянуть руку и взять этот потрясающий выигрыш. Деньги, положение, уверенность в завтрашнем дне, даже власть! Все это было бы ему обеспечено. Если бы Джулиет стала его женой…

Пока он мучился сомнениями, Джулиет сама сказала ему такое, что отступление стало почти невозможным.

– Фрэнк, милый… – пролепетала она, прижимая его к груди. – Неужели это все – правда? Я и не представляла, что на свете бывает такое счастье. Пообещай, что не оставишь меня. Я тебя ни за что не отпущу. Никогда-никогда!

При этих словах стыд и раскаянье охватили Фрэнка: Далси, он был не в состоянии отогнать мысли о ней!

– Дорогая, это невозможно, – пробормотал он, борясь с искушением выложить все как есть. – А на что мы будем жить? Что я могу тебе предложить? У меня – ни положения, ни мало-мальски приличных доходов.

– Ты можешь предложить мне себя! Любовь моя, не терзайся ты так! Деньги для нас не проблема. У меня и сейчас кое-что есть – тетушка завещала мне часть своего состояния. И учти: я главная наследница отца. О деньгах можешь вообще не волноваться.

Стремление Фрэнка рассказать о том, что у него уже есть невеста, слабело с каждой минутой.

– Милая моя, неужели ты думаешь, что я позволю своей жене меня содержать? Есть некоторые вещи, в принципе недопустимые для нормального мужчины. И это – одна из них.

Она снисходительно улыбнулась.

– Глупый мальчишка! Все эти условности важны для тех, кто не знает, что такое любовь. Но раз мы любим друг друга, какая разница, на чьи деньги мы будем жить. Главное – что они есть.

– Джулиет, я страшно тронут, у меня просто нет слов… но пойми, ведь существует такое понятие, как мужская честь и элементарная порядочность, в конце концов.

– Мужская честь, мужская порядочность, – с досадой выпалила она, – какая ерунда! Только жалкие личности могут пожертвовать любовью ради своих амбиций. Мой Фрэнк – выше всего этого!

И тут Фрэнк не выдержал. Он снова крепко ее обнял.

– Милая моя девочка! – прошептал он. – Ты меня почти убедила. – Он прильнул к ее губам, потом, словно вдруг опомнившись, резко отстранился. – Сокровище мое, не будем тешить себя напрасными надеждами. Подумай о своем отце. Думаешь, он обрадуется?

– Сначала он, естественно, будет артачиться. Как все родители. Но потом смирится, ему придется смириться.

– Да, похоже, ничего хорошего мы от него не услышим. Что ж, это логично. Наша любовь останется лишь сказкой, прекрасной сказкой.

– Никаких сказок! Сейчас же пойдем и все им скажем.

Он еще раз ее поцеловал.

– Дорогая, нужно трезво оценивать ситуацию. Твой отец тут же выставит меня из дома. Ты же знаешь, что он миндальничать со мной не будет.

Джулиет задумчиво молчала.

– Сначала, может, и выставит, – сказала она, – но потом поймет, как это для меня важно, и позовет снова.

– А вот это уже вряд ли. При теперешнем моем статусе он ни за что этого не сделает.

Однако Джулиет ничего не желала слушать. У Фрэнка больше не было сил сопротивляться, и тогда он решился предложить свой вариант.

– Ну ладно, уговорила, хотя я не могу даже представить, что вдруг заявлю такое твоему папеньке. В любом случае, пока не стоит его волновать. Будем пока хранить все в тайне.

– Но я не хочу никаких тайн!

– Я прекрасно тебя понимаю. Но посуди сама, радость моя, если ты сейчас выйдешь замуж за какого-то секретаря, сэру Роланду придется с тобой порвать. И это будет для него ударом, жесточайшим ударом. Надо действовать очень деликатно, нам нужно дождаться подходящего момента, когда он сам будет готов нас, так сказать, благословить.

Они еще долго спорили, но потом наконец достигли единодушия хотя бы в одном. Отныне они жених и невеста, но о своей помолвке пока никому рассказывать не станут. Они будут терпеливо ждать благоприятного момента, чтобы открыться сэру Роланду. А пока об их планах на будущее – никому ни слова.