Жорж Сименон - Мегрэ и субботний клиент Страница 19

В половине девятого позвонил уже Лапуэнт. Он был в баре на улице Лепик, просторном и светлом, где завсегдатаи играли в карты и где тоже отыскался след Планшона.

— Он всегда заказывал коньяк, шеф!.. Здесь знали, кем он был и где жил: однажды днем его видели за рулем грузовика, на борту которого большими буквами были выведены его фамилия и адрес мастерской… Его жалели… Он приходил сюда уже сильно навеселе… Ни с кем не разговаривал… Один из игроков в белот припомнил, что видел его в последний раз в понедельник… Планшон съел два крутых яйца, достав их из проволочной сетки, стоявшей на прилавке…

Жанвье попался, должно быть, неудачный маршрут: он позвонил второй раз и сообщил, что безрезультатно обошел пять кафе и баров, поскольку человек с заячьей губой там не бывал.

Персонажей трагедии Корнеля сменили на экране певцы, когда около одиннадцати часов Лапуэнт позвонил снова. Голос его звучал возбужденно:

— Есть новости, шеф… Нам бы лучше встретиться и поговорить на набережной Орфевр… Через дверь телефонной кабины я слежу за одной женщиной и боюсь, как бы она не смылась… Звоню из пивной, с площади Бланш… Здесь застекленная терраса, ее подогревают двумя жаровнями… Вы слушаете?

— Да-да, я тебя слушаю…

— Первый же официант, к которому я обратился, сказал, что знает Планшона в лицо… Похоже, тот всегда приходил сюда поздно вечером и зачастую уже нетвердо держался на ногах… Он усаживался на террасе и заказывал пиво…

— Хотел, вероятно, выгнать весь коньяк, который выпивал до этого в других барах?

— Не знаю, бывали ли вы в этой пивной… Две или три женщины постоянно маячат на террасе и призывно смотрят на всех проходящих мимо мужчин… В основном, они работают у выхода из соседнего кинотеатра… Официант указал мне на одну из них и посоветовал: «Кстати, вы можете обратиться к Клементине… Это ее имя… Она расскажет вам больше, чем я… Несколько раз я видел, как они уходили вместе…» Женщина сразу догадалась, что я из полиции, и вначале никак не хотела признавать, что была знакома с Планшоном. «Что он натворил? — спрашивала она меня. — Почему его ищет полиция? А вы уверены, что я его знаю?» Но понемногу она разговорилась, и, думаю, ее показания вас заинтересуют. Пока она готова их дать, нужно составить письменный протокол… Что мне делать?..

— Отведи ее в управление. Я там скоро буду… Мадам Мегрэ с безропотным видом уже искала ботинки мужа.

— Тебе вызвать такси?

— Да…

Комиссар надел пальто и шарф. Во рту он еще ощущал вкус грога, который выпил незадолго до этого, чтобы побороть простуду.

На набережной Орфевр он поздоровался с одиноко стоящим у входа дежурным полицейским, поднялся по сероватой и плохо освещенной широкой лестнице, прошел по пустому коридору, зажег свет в своем кабинете. Затем толкнул дверь в комнату инспекторов и увидел Лапуэнта, не успевшего снять шляпу. Сидевшая женщина поднялась со стула.

В тот же самый час во всем Париже сотни ее товарок, похожие, как сестры, пританцовывали, пытаясь согреться, в темных улочках и старались заманить клиентов в меблированные комнаты.

На худых длинных ногах женщины были туфли с непомерно высокими острыми каблуками. Выше бедер фигура у нее казалась более широкой из-за короткой меховой шубы с длинным ворсом, похожей на козью шкуру.

Лицо у женщины было цвета розовой конфеты, а густо накрашенные угольного оттенка брови казались кукольными.

— Мадемуазель любезно согласилась приехать со мной в управление… — пояснил Лапуэнт.

Та без всякой злобы, но с иронией возразила:

— Откажись я поехать, так вы привели бы меня сюда силой!..

Чувствовалось, что комиссар произвел на нее сильное впечатление: она внимательно оглядела его с головы до ног.

Мегрэ снял пальто и знаком предложил женщине снова сесть. Лапуэнт, расположившийся за печатной машинкой, приготовился вести протокол.

— Как вас зовут?

— Антуанетта Лезур… Но все называют меня Сильвией… Антуанетта — это старо… Так звали мою бабушку, и я…

— Вы были знакомы с Планшоном?

— Я не знала, как его зовут… Он приходил в пивную каждый вечер и всегда еле держался на ногах… Вначале я думала, что он вдовец и напивался с горя… У него был такой несчастный вид…

— Он первый заговорил с вами?

— Нет. Я сама подошла к нему… Он испугался и готов был убежать… Тогда я сказала ему: «Не унывай, неприятности случаются со всеми… Я тоже намучилась, когда была замужем за одним шалопаем… Кончилось тем, что он меня бросил и увез с собой дочь…» Стоило мне было упомянуть о дочери, как он размяк…

Повернувшись к Лапуэнту, женщина спросила:

— Вы что, все это будете печатать?

— Только главное, — перебил ее Мегрэ. — Когда вы познакомились?

— Несколько месяцев назад… Подождите… Летом я ездила работать в Канны, куда прибыли американские моряки… Вернулась в Париж в сентябре… Должно быть, мы познакомились где-то в начале октября…

— Он пошел с вами в первый же вечер?

— Нет. Угостил меня кружкой пива, а потом сказал, что уже поздно, а ему рано вставать, чтобы идти на работу… Он пошел со мной только два или три дня спустя после этого…

— К вам домой?

— В свою квартиру я клиентов никогда не вожу… Да и консьержка этого не позволила бы… Жильцы в моем доме — люди порядочные… На втором этаже живет даже судья… Обычно я веду клиентов в меблированные комнаты на улице Лепик… Вы там бывали? Только прошу вас, не надо чинить им неприятности… Если соблюдать все эти новые законы…

— Планшон часто вас туда сопровождал?

— Нет, не часто… Может, раз десять всего?.. Да и потом, бывало, что у него ничего не получалось…

— О чем он с вами говорил?

— Как-то раз он сказал: «Вот видишь! Они правы…Я уже даже и не мужчина…»

— О своей личной жизни он вам ничего не рассказывал?

— Разумеется, я видела у него на руке обручальное кольцо… Однажды вечером я его спросила: «Над тобой измывается жена?» Он ответил, что его жене не повезло выбрать такого мужа, как он…

— Когда вы видели его в последний раз? По тому, как на него посмотрел Лапуэнт, Мегрэ понял, что тот тоже считал этот вопрос самым важным.

— В понедельник вечером…

— Вы уверены, что это был понедельник?

— Да, потому что на следующий день меня замели, и я провела целые сутки в полицейском участке… Вы можете справиться у своих коллег… Моя фамилия должна быть у них в списке… Они привезли тогда целый фургон задержанных…

— В котором часу он появился в понедельник в пивной?

— Около десяти часов… Я только что вышла из дома: рано начинать работу на Монмартре бесполезно…

— В каком он был состоянии?

— Едва держался на ногах… Я сразу заметила, что он был пьян больше обычного… Сел рядом со мной на террасе возле жаровни… Даже руки не мог поднять, чтобы подозвать официанта, и попросил чуть слышно: «Рюмку коньяка… Для мадам тоже…» Мы с ним чуть не поссорились… Видя, в каком он состоянии, я запрещала ему пить, а он упрямился и твердил: «Мне плохо… Добрая рюмка коньяка меня только взбодрит…»

— Он ничего не сказал такого, что вас удивило?

— Да, в самом деле… Мне показались странными слова, которые я еле разобрала… Он несколько раз произнес: «И он тоже мне не верит…»

— Он не пояснил, что означали эти слова?

— Только проворчал: «Не бойся… Я знаю, что говорю… Ты тоже когда-нибудь это поймешь…»

Мегрэ вспомнил, каким тоном в тот понедельник Планшон сказал ему по телефону, когда звонил с площади Аббес: «Я благодарю вас…» Тогда комиссару показалось, что он уловил в его голосе не только горечь и разочарование, но и смутную угрозу.

— Вы направились в отель вместе?

— Да, он сам этого захотел… Но едва мы вышли на улицу, как он растянулся на тротуаре во весь рост… Я помогла ему подняться… Вид у него был униженный… «Я докажу им, что я настоящий мужчина»… — прокричал он. Мне пришлось взять его под руку… Хозяин отеля не позволил бы ему войти туда в таком состоянии, и я еще боялась, как бы его не стошнило в комнате. Я спросила, где он живет. «Там…» — неопределенно показал он рукой. «Где это там?» — «Улица То… Улица То…» — с трудом шевелил он языком. «Улица Толозе?» — догадалась я. «Да… Там в… Там в…» Уверяю вас, мне было вовсе не до смеха! Я боялась, что появится полицейский и еще подумает, что я нарочно напоила его, чтобы обокрасть… Ничего дурного о полиции не хочу говорить, но, согласитесь, что иногда…

— Продолжайте… Вы вызвали такси?

— Еще чего!.. У меня не было ни сантима… Мы пошли пешком, и я его поддерживала… Почти полчаса мы брели на самый верх улицы Толозе, так как он постоянно останавливался, ноги его подкашивались, и перед каждым баром он повторял, что рюмка коньяку ему не помешала бы… Наконец он уперся в решетку и снова упал… Ворота были открыты… Во дворе стоял грузовик, а на борту у него какие-то буквы, которые я не разобрала из-за темноты… У самой двери я его отпустила…