Марсель Аллен - Фантомас и пустой гроб Страница 19

Сказав это, зловещий посетитель подошел к двери и запер ее на задвижку. После чего уселся перед столом председателя.

— Дело, которое нам предстоит обсудить, — продолжал он, — в сущности очень простое. И поскольку я вижу перед собой умного и рассудительного человека, мы быстро договоримся. Это в ваших интересах — и в интересах вашего сына…

При последних словах Себастьян Перрон подскочил на месте.

— Моего сына… — прохрипел он. — Вы говорите о моем сыне?

— Вот именно! — ответил человек в маске и, небрежно откинувшись в кресле, положил ногу на ногу. — Я пришел, чтобы сделать вам предложение, может быть, не очень для вас приятное, но с которым вам придется согласиться. А в обмен я сообщу вам приятную новость: ваш незаконный сын, маленький Юбер, жив.

— Он не умер? — пролепетал судья, — Маленький Юбер жив? Господи!

Посетитель остановил его повелительным жестом:

— Юбер не умер, но ему грозит большая опасность. Он находится в моих руках, точнее, в руках моих людей. Он будет вам возвращен, но при одном условии…

— При каком условии? Я готов на все!

— Он будет вам возвращен после того, как вы заплатите сто тысяч франков.

— Сто тысяч! Но у меня нет таких денег!

— Займите.

— Мне не у кого занять…

— Достаньте.

— Откуда?!

— Это меня не касается.

Себастьян Перрон увидел, как сидящий перед ним ужасный человек медленно поднимает руку с револьвером. Его голос оставался ровным и бесстрастным:

— Милостивый государь, будем называть вещи своими именами. Я пришел к вам в качестве шантажиста. Вы даете мне сто тысяч франков, я возвращаю вам вашего сына. Баш на баш. У вас пять минут на размышление.

Себастьян Перрон чувствовал, что силы оставляют его, что он вот-вот потеряет сознание. Конечно, он с радостью отдал бы за жизнь сына сто тысяч франков, но их у него не было! Он пробился на высокую должность, но он небогат. Его должность была почетной, но жалованье, как и у всех чиновников, достаточно скромным. Не имея иных источников дохода, все, на что он мог рассчитывать, — это государственная пенсия. Сто тысяч франков для него были немыслимой суммой. Лихорадочно перебирая в уме знакомых и сослуживцев, он не находил никого, кто мог бы ему ее одолжить…

— Три минуты прошли, — услышал он бесстрастный голос страшного посетителя.

— Это ужасно! Это ужасно… — стонал Себастьян Перрон.

Внезапно он решился:

— Хорошо, я принесу вам эти деньги… Но тоже на одном условии…

— Говорите.

— Вы укажете мне место, куда я должен буду доставить указанную сумму. Вы сами его выберете, так чтобы вам ничего не грозило. Но я требую, чтобы в этом месте находился мой сын и чтобы сразу по получении денег мне его передали с рук на руки. Или, если пользоваться вашим выражением, «баш на баш».

— Хорошо. Это деловой подход. Когда вы сможете заплатить?

— Я думаю, через… через четыре дня!

— Хорошо. Готовьте деньги. Через четыре дня вам сообщат, куда их надо доставить… На этом мы можем наш разговор закончить. Но прежде чем я уйду, — еще одна маленькая формальность. Прошу вас, милостивый государь, протяните мне руки… а также ноги! Не обижайтесь, но я вынужден вас связать. Как разумный человек, вы согласитесь, что я не могу поступить иначе…

В то время как в кабинете Себастьяна Перрона разыгрывалась эта ужасная сцена и несчастный судья вынужден был подчиняться драконовским требованиям гнусного шантажиста, в тайной надежде обмануть его и устроить ему засаду, — чем занимался инспектор Жюв?

Знаменитый детектив проснулся в своей квартире на улице Тардье в очень хорошем настроении. Он был чрезвычайно доволен расследованием, которое провел накануне в Тилли-сюр-Лизье. «Не может быть и тени сомнения, — говорил он себе, — что виновником похищения является Себастьян Перрон! Я немедленно отправляюсь во Дворец правосудия, чтобы поговорить с ним».

— Господин председатель принимает? — спросил он у служителя.

— Господин председатель занят и освободится не ранее чем через час.

«Делать нечего, — подумал Жюв, — пойду пока прогуляюсь по Тюильри…» Он пересек Сену и дошел до площади Шатле. Здесь он вспомнил, что уже давно собирался купить свежую пару перчаток, и, свернув в сторону, пошел под аркадами улицы Риволи. В тот момент, когда он пересекал улицу Лувра, он внезапно вздрогнул и замер на месте. Недалеко от него остановился фиакр, из которого вышел человек, показавшийся Жюву знакомым. Стараясь оставаться незамеченным, полицейский подошел поближе: сомнений быть не могло — Это был доктор Дроп. «Интересно, что он тут делает?» — подумал Жюв, следуя за ним. Тот вошел в большой магазин игрушек. Казалось бы, в этом нет ничего необычного, по чутье сыщика заставило Жюва насторожиться. Зачем человек, у которого но было детей, пошел в магазин игрушек?

Комиссар подошел к фиакру, который остался дожидаться у края тротуара, и взглянул на счетчик. Счетчик показывал восемьдесят пять сантимов. Это означало, что место, откуда приехал Дроп, находилось где-то совсем неподалеку.

Остановившись сбоку от витрины, Жюв наблюдал сквозь стекло за покупками, которые делал хирург. Он увидел, что тот приобрел набор кукол-полишинелей. «Черт возьми! — подумал комиссар. — Зачем ему нужны полишинели, да еще сейчас, когда сын его жены исчез неизвестно куда?»

Между тем Поль Дроп вышел из магазина со своей покупкой и сел в дожидавшийся его фиакр. Жюв не расслышал адрес, который тот назвал кучеру. «А впрочем, какое все это имеет значение, — подумал полицейский, глядя вслед удалявшемуся экипажу. — Поскольку похитителем является Себастьян Перрон, через несколько дней я верну маленького Юбера, и тогда Поль Дроп сможет вернуться в этот магазин за новыми покупками!»

Но тут же он спохватился и подумал, что, как бы там ни было, а не следует терять нить, которая оказалась у него в руках. «Посмотрим, что будет завтра, а сегодня я должен выяснить, для кого доктор Дроп купил эти игрушки!». И, схватив проезжавшее мимо такси, он приказал шоферу следовать за фиакром.

Поль Дроп вышел из фиакра возле заставы Майо и пешком направился в сторону улицы Мадрид. Следуя за ним на почтительном расстоянии, комиссар ворчал себе под нос:

— Зря ты распалился, старина Жюв! Все происходит самым банальным образом, доктор возвращается к себе в клинику. Возможно, у него есть какой-нибудь маленький больной, которому он решил сделать подарок.

Дроп поравнялся с воротами своей лечебницы, но не вошел в них, а продолжал свой путь и даже как будто ускорил шаги, словно не желая, чтобы его видели. «Интересно!» — подумал Жюв, торопясь вслед за доктором. Но тут же он хлопнул себя по лбу и обозвал дураком. Дроп просто обошел здание, с другой стороны находился вход в его личные апартаменты. Остановившись у подъезда, Жюв услышал, как внутри зашумел лифт. Подождав еще минуту, он вошел в вестибюль. Лифт уже поднимался внутри зарешеченного колодца, таща за собой гибкий кабель. Поднимался он дольше обычного, и по длине свисающего кабеля Жюв понял, что Поль Дроп не остановился на площадке третьего этажа, где располагалась его квартира, а поднялся на четвертый, «Что бы это значило?» — подумал полицейский и, перескакивая через две ступеньки, взлетел на четвертый этаж. Он успел заметить, что доктор достал из кармана связку ключей, отпер дверь и исчез за ней.

Жюв осторожно подошел к двери и прислушался. Вдруг необычайное волнение отразилось на его лице. За дверью он услышал чистый и звонкий детский голосок, радостно благодаривший Дропа за подарок. Что же это был за ребенок? Несмотря на то, что это противоречило его строго логической версии, Жюв не мог не подумать, что это был не кто иной, как маленький Юбер, смерть которого горестно оплакивал его настоящий отец Себастьян Перрон!

15. СВИДАНИЕ

Жюв стоял на лестничной площадке в полном смятении мыслей и чувств.

— Я снова попал пальцем в небо! — бормотал он. — Себастьян Перрон не виновен в похищении малыша, — его украл Поль Дроп! Себастьян Перрон — честный человек, а Поль Дроп — негодяй! Однако я не могу уйти, пока не увижу все собственными глазами…

Он попытался заглянуть в замочную скважину, но ему это не удалось; замок был такой конструкции, которая не позволяла подглядывать. «Не везет…» — вздохнул Жюв. Он уже поднял руку, чтобы позвонить в дверь и разом покончить со всеми сомнениями, когда до него донесся голос Поля Дропа:

— Ну же, будь умницей, не плачь! Играй с этими прелестными полишинелями и позволь мне уйти.

Жюв отскочил от двери и проворно спустился на один марш. Он услышал, как дверь открылась и Дроп начал спускаться по лестнице. Комиссар тоже сделал вид, будто идет вниз, однако не торопился и дал доктору догнать себя.