Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер Страница 19

– И с тех пор ты ее не видел? – поинтересовался парнишка.

Джим глянул на него с подозрительностью:

– А тебе про что? Ты случаем не свистун?

Джек подорвался с сидения и спрыгнул на мостовую.

– Скажешь тоже, – отмахнулся он. – Любопытно просто. – Потом махнул на прощанье рукой и сиганул в сторону Бартлетт-корт – упустить такую ниточку было нельзя. А инспектор, глядишь, еще и не хватился его... А если и хватился, так еще спасибо скажет, когда Джек ему нужную информацию предоставит – вдруг после этого еще и отпустит его... с деньгами.

И сам над собой рассмеялся... Вот ведь дурак, все еще в чудеса верит!

Быстрый бег выветрил странные мысли из его головы, и когда колокольчик над дверью аптеки тревожно тренькнул, Джек, изобразив из себя эдакого матерого волка, вальяжно облокотился на аптечный прилавок... Склянки с лекарствами вдоль стены буквально зачаровали его, и он нехотя оторвался от их созерцания, переключив внимание на тощего аптекаря в маленьких очочках.

– Чего тебе, парень? – осведомился тот не самым приветливым голосом. – Лакрицу мы нынче не продаем.

Джек усмехнулся:

– Да я вроде как не в том возрасте. – И поинтересовался: – Говорят, у вас вчера леди одна отоваривалась... черноволосая, красивая очень, – он вызвал перед глазами лицо мертвой девушки и тяжело сглотнул. – С родинкой над верхней губой...

Мужчина нахмурился.

– Тебе зачем? Что с этой девицей не так?

– Да так все, – отмахнулся парнишка, и как бы поверяя доверительную информацию, добавил: – Муженек ее ищет. Денег обещал приплатить, если найду...

Аптекарь многозначительно глянул сначала на прилавок, а потом – в сторону Джека... Тот покачал головой.

– Слушай, – возмутился он, – так я ж ее еще не нашел. – И как бы сдаваясь, полез в карман за монетой: – Ну ты и жлоб, – посетовал он, с жалостью расставаясь с последними сбережениями, – вот, у меня только трехпенсовик. Больше нет ничего!

И аптекарь невозмутимо произнес:

– В Темзе ищи свою дамочку, парень. Она вчера за содой приходила, смекаешь? – смахнул монету в задвижку и весело хохотнул.

Джек ничего не понял, только и произнес:

– Чего? – И тощий аптекарь прибег к красноречивому жесту, изобразив руками огромный живот.

– Да обрюхатили твою дамочку, парень, вот, верно, она и решила убедиться так ли это... Сода тому вернейший подсказчик. Смекаешь теперь?

Теперь Джек кивнул головой. Суть-то он понял, а вот частности...

– А как это?.. – начал было он, только колокольчик над дверью снова пронзительно тренькнул, впуская нового посетителя, и аптекарь сурово прикрикнул: – Иди уже. Работать мне надо... – И Джек, абсолютно сбитый с толку, выскочил за дверь.

Августовское солнце палило во всю: в распаленном жаром воздухе витал запах несвежей рыбы, цветочных духов, прогорклого масла и... ежевики. Джек постоял, принюхиваясь к странному сплетению разрозненных ароматов, а потом неторопливо побрел вдоль уличных ларьков, размышляя о разговоре с аптекарем. Вот ведь, тощий, как жердь, а последние три пенса у него вытянул...

Вывернув карман, Джек выскреб последние крошки от припрятанного было хлеба, и в очередной раз повторил: «вот сейчас и беги, куда подальше», и даже оглянулся, когда отчетливый голос произнес: «Ты ведь не трус, Джек. Обещал, так держи слово!»

Он мотнул головой. Подумаешь, пообещал инспектору не сбегать из города – слово нищего оборванца мало что значит, если подумать. Вот возьмет и сбежит...

Прямо сейчас...

Джек рефлекторно дернулся, заприметив вдалеке двух полисменов в форме: неужели его ищут? Да нет, много чести... да и времени немного прошло. Хотя с этой пухлолицей домоправительницы станется поднять переполох раньше времени.

Джек еще с секунду постоял, раздумывая над своим шатким положением, а потом побрел в обратном направлении… к дому на Риджент-стрит.

– Явился, голубчик! – миссис Вилсон посмотрела на Джека с плохо скрываемым раздражением и покрепче перехватила кухонное полотенце. Парень некстати подумал, что в руках экономки оно похоже на опасное оружие, и когда скрученное в жгут то, с шумом взрезав воздух, огрело его по спине, парень скаканул в другой край кухни с болезненным вскриком.

– Послушайте, больно же! Держите себя в руках. Я ведь вернулся... Не злобствуйте!

И женщина сделала шаг в его сторону:

– Вернулся, говоришь, шельмец окаянный! Ух я тебя... – И позвала громким голосом: – Абигейл, зови хозяина! Скажи, беглец объявился. Да поживее, пока он снова не убёг!

– И никуда я не убегу, – возразил ей парень, одаривая экономку широкой улыбкой. – Если уж вернулся, то тут и останусь... Вот.

В этот момент на кухне появилась высокая фигура инспектора Ридли, который мгновенно оценил ситуацию, и кончики его усов странно дрогнули... В неодобрении, подумала миссис Вилсон. К нагоняю, решил Джек...

На самом деле инспектор Ридли внутренне улыбнулся.

– Вернулся, значит, – произнес он нейтральным голосом. – Ну-ну... – И уже в сторону экономки: – Спасибо, миссис Вилсон, вы прекрасно справились с возложенной на вас миссией. – И поманил Джека за собой.

Оставшись одна, недоглядевшая за парнем экономка тяжело выдохнула: мистер Ридли был хорошим хозяином, и терять доброе место из-за уличного мальчишки ей совсем не хотелось... К счастью, пострел вернулся – а уж как хозяин глянул на нее, узнав, что паренька нет в доме, как глянул... Чуть не прожег насквозь. Даже страшно стало! Чур ее, еще раз пережить подобное...

Ридли между тем провел Джека в свой кабинет и присел за рабочий стол, аккуратные стопки бумаг на котором внушили его визави благоговейный трепет, как при посещении церкви.

– Сейчас ты расскажешь мне обо всем случившемся этой ночью, парень, – мужчина положил перед собой белый лист бумаги. – Я желаю знать каждую мелочь, которая только может прийти тебе в голову... Говори, как есть, и только попробуй меня обмануть.

Джек, так и оставшийся стоять посреди комнаты, переступил с ноги на ногу.

– Сэр, я не просто так ушел...

Но Ридли перебил его строгим:

– Я буду записывать каждое твое слово. Начинай!

И Джек, скрепя сердце, начал излагать события прошедшей ночи... Вспоминать их не хотелось – от ядреного запаха крови у него до сих пор ком в горле стоял! – но