Элизабет Джордж - Прах к праху Страница 2

Тут можно читать бесплатно Элизабет Джордж - Прах к праху. Жанр: Детективы и Триллеры / Классический детектив, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Элизабет Джордж - Прах к праху

Элизабет Джордж - Прах к праху краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Элизабет Джордж - Прах к праху» бесплатно полную версию:
В загородном коттедже Мириам Уайтлоу погибает ее друг и протеже — известный игрок в крикет Кеннет Флеминг. Как выясняется, смерти Флемингу могли желать: брошенная им жена, сын, не простивший отцу ухода из семьи, и блудная дочь миссис Уайтлоу, имевшая основания опасаться, что Флеминг унаследует немалое состояние ее матери. Но у каждого из этих троих есть алиби. Возникает предположение, что Флеминг погиб по ошибке, вместо своей невесты Габриэллы, Однако у возможных недоброжелателей девушки алиби тоже железное.

Элизабет Джордж - Прах к праху читать онлайн бесплатно

Элизабет Джордж - Прах к праху - читать книгу онлайн бесплатно, автор Элизабет Джордж

— Существуют заботы выше наших личных, — всегда говорила она, когда с печалью в голосе не вопрошала: «Сегодня ты опять собираешься плохо себя вести, Оливия?»

Но мать не просто женщина, которая вот уже тридцать лет носится по Лондону, словно доктор Бариардо1 двадцатого столетия. На то есть причина. И вот здесь на сцену выходит самозащита.

За время жизни с ней в одном доме у меня было много времени, чтобы попытаться понять материну страсть творить добро. Я пришла к выводу, что она служила другим, чтобы одновременно служить себе. Пока она суетилась в жалком мире лондонских неудачников, у нее не было времени задумываться о своем собственном мире. И в частности, о моем отце.

Я знаю, что сейчас модно, ссылаясь на детство, копаться в брачных отношениях родителей. Нет лучшего способа для оправдания крайностей, скудости и явных пороков собственной натуры. Но прошу вас отнестись снисходительно к этому маленькому путешествию в мою семейную историю. Оно объясняет, почему мать такая, какая она есть. А мать — тот человек, которого вам необходимо понять.

Хотя она никогда не признается, но, мне кажется, моя мать приняла моего отца не потому, что любила его, а потому что сочла его приемлемым. Он не воевал, что несколько снижало его привлекательность с точки зрения общества. Но несмотря на шумы в сердце, трещину в коленной чашечке и врожденную глухоту правого уха, папа по крайней мере имел совесть испытывать чувство вины за то, что избег военной службы. Он смягчил это чувство тем, что в 1952 году вступил в одно из обществ, занимавшихся восстановлением Лондона. Там он и познакомился с моей матерью. Она посчитала, что его присутствие там указывает на социальную чуткость под стать ее собственной, а не на желание забыть о состоянии, которое он и его отец сколотили, с 1939 года и до окончания войны печатая в своей типографии в Степни пропагандистские листовки по заказу правительства.

Поженились они в 1958 году. Даже теперь, когда папы нет уже столько лет, я иногда задумываюсь, какими были для моих родителей первые годы брака. Мне интересно, сколько времени понадобилось матери на осознание того, что диапазон проявления папиных чувств весьма скромен — от молчания до странной ласковой улыбки. Я всегда думала, что в постели их отношения ограничивались судорожным объятием, ощупыванием, затем пот, толчок, стон и брошенные в конце слова: «очень хорошо, моя дорогая», и именно этим я объясняла то, что была у них единственным ребенком. Я появиласьиа свет в 1962 году, маленький залог дружеского расположения, порожденный, я уверена, соитием дважды в месяц в миссионерской позе.

Надо отдать ей должное, мать три года играла роль преданной жены. Она заполучила мужа, достигнув одной из целей, вставших перед женщинами послевоенного поколения, и, как могла, старалась для него. Но чем больше она узнавала этого Гордона Уайтлоу, тем яснее осознавала, что он оказался не тем, за кого себя выдавал. Он не был страстным мужчиной, с которым она надеялась обвенчаться. Он не был бунтарем. Не имел цели. В душе он был просто печатником из Степни, хорошим человеком, мир которого ограничен бумажными фабриками и объемом готовой продукции, поддержанием техники в рабочем состоянии и противостоянием профсоюзам в их попытках обобрать его до нитки. Он занимался своим бизнесом, приходил домой, читал газету, съедал ужин, смотрел телевизор и шел спать. Интересов у него было немного. Сказать ему было практически нечего. Он был положительным, верным, надежным и предсказуемым. Короче, скучным.

Поэтому мать бросилась на поиски чего-нибудь способного расцветить ее мир. Она могла выбрать между адюльтером и алкоголем, но вместо этого принялась творить добро.

Она никогда ни в чем таком не признавалась. Признаться в том, что она всегда хотела в жизни чего-то большего, чем давал ей папа, означало бы признаться, что ее брак совершенно не оправдал ее надежд. Даже теперь, если вы поедете в Кенсингтон и спросите ее, она, без сомнения, нарисует вам райскую картину своей жизни с Гордоном Уайтлоу. Но поскольку это было не так, она выполняла свой общественный долг. Добрые дела заняли у матери место душевного покоя. Благородство жертвенных усилий заменило физическую страсть и любовь.

Зато мать обрела место, где могла укрыться в минуту уныния. Она жила с чувством выполненного долга и ощущением собственной значимости. Ее искренне и сердечно благодарили те, чьими нуждами она ежедневно занималась. Ее превозносили везде — от классной комнаты и зала совета директоров до больничной палаты. Ей пожимали руки, целовали в щечку. Тысячи разных голосов произносили: «Благослови вас Бог, миссис Уайтлоу. Да пребудет с вами Господь, миссис Уайтлоу». Ей приходилось отвлекать себя до того дня, когда умер папа. Она действительно получала все ей необходимое, держа в голове на первом месте нужды общества. Когда же умер мой отец, она в конце концов заполучила для себя и Кеннета Флеминга.

Да, правда. Спустя столько лет. Того самого Кеннета Флеминга.

Глава 1

За четверть часа до того, как обнаружить место преступления, Мартин Снелл развозил молоко. Он уже завершил объезд двух из трех Спрингбурнов — Большого и Среднего — и на своем сине-белом фургончике направлялся в Малый Спрингбурн по Водной улице, наслаждаясь любимым участком маршрута.

Водная улица была узкой проселочной дорогой, отделявшей деревни Средний и Малый Спрингбурн от Большого Спрингбурна, торгового городка. Дорога вилась между рыжевато-коричневых известняковых стен, шла мимо яблоневых садов и засеянных рапсом полей. Она опускалась и поднималась, следуя холмистому рельефу местности, которую пересекала, и над ней весенней зеленой аркой нависали ветви ясеней, лип и ольхи, на которых наконец начали распускаться листочки.

День стоял роскошный — ни дождя, ни облаков. Только легкий ветерок с востока, молочно-голубое небо, и солнце подмигивает, отражаясь от рамки овальной фотографии, которая покачивается, свисая на серебряной цепочке с зеркала заднего вида.

— Хороший денек, Величество, — сказал Мартин, обращаясь к фотографии. — Прекрасное утро, как считаете? Слышите вон там? Это снова кукушка. И там… еще и жаворонок вступил. Правда, чудесная песенка? Песня весны, так-то.

У Мартина уже давно сложилась привычка дружески болтать с фотографией королевы. Он не видел в этом ничего странного. Она была монархом этой страны, и, насколько представлял себе Мартин, кто, как не женщина, сидящая на английском троне, могла по достоинству оценить красоту Англии.

Однако их ежедневные беседы включали не только обсуждение флоры и фауны. Королева была духовницей Мартина, выслушивала его сокровеннейшие мысли. Что ему в ней нравилось, так это ее несомненная благожелательность, несмотря на благородное происхождение. В отличие от его жены, которая лет пять назад неузнаваемо переродилась в результате общения с одним производителем цемента — знатоком Библии, королева никогда не падала на колени в молитве в разгар его очередной неумелой попытки пообщаться. В отличие от его сына, который замыкался в молчании семнадцатилетнего юнца, разум которого одинаково занимали совокупление и прыщи на лице, она никогда в резкой форме не отшивала Мартина. Она всегда слегка наклонялась вперед и, ободряюще улыбаясь, махала рукой из кареты, пока ее вечно везли на коронацию.

Но в течение последнего месяца их путевые беседы обрывались на самой высокой точке Водной улицы, откуда на восток тянулись поля хмеля, а на запад, к ручью, где рос водяной кресс, резко спускался поросший травой склон. Здесь Мартин сворачивал свой фургончик на узкую полоску амаранта, служившую границей, чтобы провести несколько минут в тихих размышлениях.

Этим утром он не изменил своей новой привычке; заглушил мотор и обвел взглядом поля хмеля.

Мартин даже вздохнул от удовольствия. С каждым днем вид все больше радовал глаз. Когда растения разрастутся, между рядами на поле будет прохладно. Он и его возлюбленная станут прогуливаться там рука об руку. До этого — всего лишь вчера, если честно, — он показывал ей, как накручивать нежные усики растений на бечевку. Она опустилась на землю на колени, ее легкая голубая юбка раскинулась, как лужица воды, упругая молодая попка уперлась в пятки. Неопытная работница, она отчаянно нуждалась в деньгах, которые… посылала своей бедной матери, вдове рыбака из Уитстейбла, оставшейся с восемью маленькими детишками, которых нужно было кормить… Так вот, она возилась с лозой и боялась попросить о помощи, чтобы ничем не выдать своей некомпетентности и лишить голодающих братьев и сестер единственного источника средств к существованию помимо тех денег, что зарабатывала плетением кружевных воротничков и дамских шляпок ее мать, денег, которые ее отец безжалостно просаживал в пабе, напиваясь и не приходя домой ночевать, пока не потонул, болтаясь в шторм по морю в попытке наловить достаточно трески, чтобы оплатить операцию, призванную спасти жизнь самому младшему из детей. На девушке белая блузка с рукавами-фонариками и глубоким вырезом, так что когда он, суровый контролер за выполнением работ, наклоняется, чтобы помочь ей, он замечает бисеринки пота на ее груди. Девушка часто дышит, взволнованная его близостью и мужественностью. Он берет ее за руки и показывает, как закреплять хмель на бечевке, чтобы не повредить побеги. При его прикосновении девушка начинает дышать чаще, а грудь ее — вздыматься выше, и он чувствует прядь ее светлых, мягких волос на своей щеке. «Вот как это делается, мисс», — говорит он. Ее пальцы дрожат. Она не смеет поднять на него глаз. Никогда раньше мужчина до нее не дотрагивался. Она не хочет, чтобы он ушел, не хочет, чтобы отнял свои руки. Его прикосновение доводит ее до полуобморочного состояния. Да, она теряет сознание, и он несет ее на край поля; длинная юбка девушки бьет его по ногам, пока он решительно шагает между рядами, голова ее запрокинулась, открыв его взору шею — такую белую, такую нежную, такую беззащитную. Он кладет девушку на землю, подносит к ее губам маленькую жестяную чашку, которую подает ему беззубая карга, сопровождающая полевых рабочих в своей повозке и продающая им воду по два пенни за чашку. Девушка открывает глаза и видит его. Она улыбается. Ол подносит ее руку к губам и целует…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.