Агата Кристи - Кошка среди голубей Страница 2

Благодаря высоким гонорарам мисс Вулстроу могла держать большой штат воспитательниц и преподавателей. Подход к ученицам здесь был строго индивидуальным, что не мешало, однако, поддерживать дисциплину. Девиз мисс Вулстроу – «дисциплина без принуждения». Такой подход хорошо воспринимался ученицами, способствуя формированию чувства самоуважения и осознанного долга, тогда как принуждение, несомненно, вызывало бы у них раздражение.

Ее ученицы были различны по происхождению. Тут находилось несколько иностранок из известных семей, даже королевских. Обучались англичанки знатных и уважаемых фамилий, родители которых хотели, чтобы их дети серьезно приобщились к культуре и искусству. Встречались и девушки, которые хотели учиться не только для того, чтобы сдать экзамены; они нуждались в хороших учителях и особом внимании. Некоторые ученицы не слишком благосклонно воспринимали школьную жизнь и существующие здесь порядки. Однако мисс Вулстроу умела руководить. Она не приветствовала своенравия и проказ, у нее учились лишь те девушки, чьи родители ей нравились, да и то лишь если она видела в них хорошие задатки. Были совсем еще девчушки, чьи родители жили за границей; для них мисс Вулстроу самолично составляла планы проведения праздников. Последней и окончательной инстанцией для всех всегда и во всем была мисс Вулстроу.

Сейчас она стояла возле каминной полки, слушая мягкий, жалобный голос миссис Джеральд Хоуп. С обычной предусмотрительностью она не предложила миссис Хоуп сесть.

– Поймите, у Генриетты ужасно взвинчены нервы. В самом деле очень взвинчены... Наш доктор говорит, что...

Мисс Вулстроу кивнула, стараясь сдержать язвительные слова, которые она с удовольствием высказала бы этой недалекой особе: «Неужели вы не знаете, идиотка, что так говорит каждая глупая женщина о своем ребенке?»

Но предпочла сказать другое:

– Вам не нужно беспокоиться, миссис Хоуп. Мисс Роуэн, член нашего коллектива, – отличный психолог. Я уверена, вы приятно удивитесь, увидев, как изменится Генриетта после семестра или двух, проведенных здесь.

– О, я знаю. Вы сделали чудо с ребенком Ламбетта, настоящее чудо! И я счастлива... Ох, я совсем забыла! Мы уезжаем на юг Франции на шесть недель. Я думаю взять Генриетту с собой. Это немного развлечет ее.

– Боюсь, что это невозможно, – ответила мисс Вулстроу.

– Но... – На лице миссис Хоуп появилась гримаса раздражения. – Я вынуждена настаивать... Кроме того, это мой ребенок.

– Конечно. Но это моя школа, – спокойно парировала мисс Вулстроу.

– Но ведь я могу забрать ребенка из вашей школы в любое время.

– О да, – согласилась мисс Вулстроу, – конечно можете. Но тогда я не приму ее обратно.

После этих слов незадачливая мамаша явно увяла.

– Принимаете ли вы во внимание, сколько мы платим за обучение?

– Разумеется, – промолвила мисс Вулстроу. – Вы хотите, чтобы ваша дочь училась в моей школе? В таком случае поступайте так, как я говорю. Или заберите ее.

Мисс Вулстроу повернула миссис Хоуп к дверям и легонько подтолкнула ее.

– Не беспокойтесь. Кроме того, Генриетта заждалась вас. – Она представила себе Генриетту, очаровательную девушку с умным лицом, которая, несомненно, заслужила более разумную мать. – Маргарет, пригласите Генриетту Хоуп и мисс Джонсон.

Миссис Хоуп покинула гостиную, а спустя минуту руководительница школы уже разговаривала с французом.

– Конечно, ваше превосходительство, ваша племянница сможет учиться современным бальным танцам. И разумеется, языки, это ведь так необходимо... Да, здесь отличное общество...

Следующая посетительница вызвала ее раздражение дорогими духами, запах которых заставил мисс Вулстроу отвернуться.

«Должно быть, она каждый день выливает на себя по флакону этой гадости», – подумала она, приветствуя изысканно одетую женщину с тонкими чертами лица.

– Вы очаровательны, мадам.

Мадам хихикнула.

Большой бородатый мужчина в восточной одежде пожал мисс Вулстроу руку, поклонился и сказал на отличном английском языке:

– Честь имею доставить вам принцессу Шейсту.

Мисс Вулстроу знала, что ее новая ученица прибыла из швейцарской школы, но весьма смутно представляла себе, кто ее сопровождает.

«Это, конечно, не эмир, – решила она. – Может быть, министр или поверенный в делах?»

Как всегда в подобных сомнительных случаях, она использовала обращение «экселенс»[1] и уверила своего собеседника, что принцесса Шейста получит самое лучшее, что может предоставить школа.

Шейста вежливо улыбнулась. Она была модно одета и надушена. Ей было – мисс Вулстроу это знала – пятнадцать лет, но, как это свойственно многим женщинам Востока, она выглядела старше – совсем созревшей девушкой. Мисс Вулстроу рассказала ей о плане обучения и была приятно удивлена, когда девушка ответила ей на великолепном английском языке и без всякого жеманства. Однако движения ее были угловаты, а манеры неловки, как, впрочем, и у любой пятнадцатилетней девушки из английской школы. После взаимного обмена комплиментами девочка со своими провожатыми удалилась, а мисс Вулстроу открыла окно, чтобы проветрить комнату: запах духов был совершенно невыносим.

Следующей вошла миссис Эпжон со своей дочерью Джули.

Миссис Эпжон оказалась весьма приятной особой: около сорока лет, светлые волосы, веснушки, шляпа, которая была ей совершенно не к лицу и позволяла заключить, что ее владелица обычно ходит без головного убора.

Джули – тоже веснушчатая, с высоким лбом, умным личиком и лукавыми искорками в глазах, свидетельствующими, что она наделена чувством юмора.

Все было закончено довольно быстро, и Джули в сопровождении Маргарет была отправлена к мисс Джонсон. На пороге она обернулась:

– До свидания, мама. И пожалуйста, будь поосторожней, когда зажигаешь газ.

Мисс Вулстроу с улыбкой повернулась к миссис Эпжон, однако сесть и ей не предложила. Возможно, что в отсутствие Джули ее мать тоже поведет речь о взвинченных нервах своей дочери.

– Вы хотели бы поговорить со мной без Джули?

Миссис Эпжон ответила очень просто:

– О нет. Джули обыкновенный ребенок. Она совершенно здорова. Я думаю, она неглупая девочка. А что еще мать может сказать о своем ребенке?

– Матери бывают разные, – заметила мисс Вулстроу.

– Чудесно, что она попала сюда, – сказала миссис Эпжон, подходя к окну. – Какой у вас прекрасный сад, и такой ухоженный. У вас, должно быть, хорошие садовники.

– У нас их трое, – сказала мисс Вулстроу. – И все равно постоянно нужны люди для разных работ.

– Конечно, в наши дни с этим трудно, – кивнула миссис Эпжон. – Нередко приходится назначать садовником не садовника: это может быть какой-нибудь разносчик молока или восьмидесятилетний старец. Я иногда думаю... Неужели?.. – вдруг воскликнула она, пристально глядя в окно. – Не может быть!

Мисс Вулстроу оставила без внимания это неожиданное восклицание. Она случайно глянула в другое окно, выходившее к зарослям рододендронов, и то, что она увидела, повергло ее в трепет. Бросая по сторонам странные взгляды, по тропинке двигалась женщина в высокой черной вельветовой шляпе. Конечно же это была леди Вероника Карлтон-Сандвей, а по ее поведению нетрудно было понять, что леди совершенно пьяна.

Леди Вероника была прелестной женщиной, глубоко привязанной к своим близнецам-дочкам, очень восторженной, экзальтированной, но... лишь пока оставалась трезвой. Стоило ей выпить, и она становилась жалкой и несчастной. Ее муж, майор Карлтон-Сандвей, пытался бороться с ее пагубной страстью. С ними жил ее кузен, они вдвоем ухаживали за ней, и, пока им удавалось не допускать ее к спиртному, она оставалась трезвой, следила за собой и была образцовой матерью.

Но случалось, что леди Вероника ускользала от своих доброжелателей и, основательно нагрузившись, отправлялась навестить дочерей. Обе девочки прибыли в Мидоубанк поездом рано утром, и никто не ждал визита леди Вероники.

Миссис Эпжон продолжала говорить, но мисс Вулстроу ее совсем не слушала. Она обдумывала способы воздействия на леди Веронику, которая казалась настроенной весьма агрессивно. Неожиданно, словно в ответ на ее мольбы, появилась пышущая здоровьем мисс Чедвик и направилась к леди Веронике.

«Милая Чедвик, – подумала мисс Вулстроу. – Вот кто умеет отправлять пьяных родителей подальше!»

– Возмутительно! – послышался громкий голос леди Вероники. – Пытаться прогнать меня прочь! Не хочу уходить отсюда! Где Эдит?.. Хочу отдохнуть... Где машина?.. Положите их спать... Эта старуха – это не человек... Полицию надо позвать... Я говорю, позовите машину... А, ерунда! Позовите мисс Вулстроу! Я возьму девочек домой... Хочу домой... Материнская любовь!.. Прекрасная вещь – материнская любовь!..

– Великолепно, леди Вероника, – сказала мисс Чедвик. – Мы так рады видеть вас. Да, я хотела показать вам наш новый спортивный павильон. Он вам понравится.