Сборник - Нат Пинкертон и дом смерти Страница 2

– Что ты вздор говоришь? Опомнись, Лора! Что у тебя общего с мертвецами? Ты принадлежишь жизни, тебе предстоит светлое будущее, ты снова будешь весела и радостна!

Она закрыла лицо руками и зарыдала:

– Никогда уж этого больше не будет! – воскликнула она, – оставь меня, Эрих! Уйди и никогда не возвращайся ко мне! Я не стою, чтобы ты смотрел на меня! Я не перенесу твоего присутствия!

Он никак не ожидал подобной вспышки. Надеясь смягчить ее настроение и изгнать мысли о каких-то мертвецах, он быстро подошел и обнял ее.

– Лора, милая моя Лора! – шептал он. – Ведь я так люблю тебя!

Она пронзительно закричала и вырвалась из его объятий.

– Никогда я не буду принадлежать тебе, Эрих! Мертвецы загубили мое счастье! Я не вынесу этого, я знаю, что ты все снова и снова будешь приходить ко мне! Вот почему я уйду… в дом мертвых!

Она схватила черную шаль, лежавшую на стуле, и быстро выбежала из комнаты.

Эрих побежал за нею и увидел, как она открыла дверь и вышла в сад.

– Бога ради, Лора! Куда ты идешь?

Она не слушала его, а побежала по улице. Он погнался за ней, но тут ему пересек дорогу вагон трамвая. Он в ужасе видел, как слабая девушка побежала рядом с вагоном и вскочила на полном ходу.

Если бы несколько мужчин, стоявших на площадке, не подхватили ее, она неминуемо споткнулась бы и наверно попала под колеса.

В первую секунду Эрих остановился как вкопанный, так что вагон успел отъехать на довольно большое расстояние. Придя в себя, молодой человек громко крикнул:

– Остановитесь! Остановитесь!

Его вагон уже заворачивал за угол.

Эрих пустился догонять его, что ему, конечно, не удалось. Тут он увидел коляску, вскочил в нее и крикнул кучеру:

– Поезжайте по пути трамвая! Гоните лошадь, не жалейте ее! Если вам удастся нагнать вагон, который прошел здесь с минуту назад, я вам заплачу вдесятеро!

Обрадованный возница погнал лошадь во всю мочь. Так они ехали, пока наконец вагон трамвая не завернул на 148-ю улицу.

Погоня продолжалась с четверть часа. Наконец коляска у одной из остановок нагнала вагон. Но Эрих видел уже издали, что на задней площадке никого не было.

Он в сильном волнении спросил кондуктора:

– Где молодая девушка в черном, которая вскочила на полном ходу недалеко от авеню Амстердам?

– Она соскочила на полном ходу вблизи Манхэттена.

– Не видели ли вы, куда она ушла?

– Этого не могу сказать. У нас там остановки не было, и я не обратил на нее внимания.

Эрих снова сел в коляску и поехал к Манхэттену. Тут он стал расспрашивать всех прохожих, но ничего не добился, Лора исчезла, и Эриху даже не удалось установить, куда именно она направилась.

Усталый и расстроенный, он, в конце концов, вернулся в дом Брауна.

Сам старик, Ильза и вся прислуга были в сильнейшем волнении.

Отец Лоры видел, как она вскочила на площадку вагона, как Эрих помчался за вагоном, и все они в ужасном волнении ожидали его возвращения.

Но когда юноша вернулся один, старик Браун пришел в полнейшее отчаяние, которое еще усилилось, едва Эрих сообщил, что говорила Лора до своего бегства.

Браун немедленно заявил о происшедшем полиции. Были снаряжены тщательные розыски, не приведшие, однако, ни к какому результату.

Распростившись со стариком Брауном – Ильза ушла раньше – Эрих ушел домой.

Вдруг у него блеснула мысль, к исполнению которой он сейчас же и приступил.

Он отправился к знаменитому нью-йоркскому сыщику Нату Пинкертону.

Сыщик весьма любезно встретил юношу и внимательно выслушал его рассказ. Он сейчас же изъявил готовность взяться за это дело, так как своеобразная обстановка происшествия сильно заинтересовала его.

Он пожал Эриху руку и сказал:

– Успокойтесь, мистер Эринг. Я обещаю вам сделать все, что могу, чтобы разыскать молодую девушку. Весьма вероятно, что тут замешаны гнусные преступники. А теперь поедем к мистеру Брауну.

Они вышли и направились к Амстердам-авеню.

Глава II

Интересные открытия

Около восьми часов вечера Нат Пинкертон вместе с Эрихом прибыли в дом фабриканта.

У Брауна сидел полицейский инспектор Мак-Коннел. Оба очень обрадовались, когда слуга доложил о прибытии Ната Пинкертона, и Браун протянул ему обе руки.

– Добро пожаловать! – воскликнул он. – Если и вам не удастся вернуть мне мою несчастную дочь, то никому это не удастся!

Мак-Коннел обменялся рукопожатиями со своим знаменитым другом и сказал:

– Вы легки на помине, мистер Пинкертон! Я только что думал о вас! Видите ли, для меня это происшествие представляет полнейшую загадку!

Все сели, и Нат Пинкертон начал:

– Мистер Эринг уже дал мне подробное объяснение происшествия, и теперь я попрошу вас, мистер Браун, сообщить мне данные о состоянии и поведении вашей дочери за последнее время.

Старик рассказал об угнетенном состоянии Лоры, которая в последнее время только и говорила о каких-то мертвецах.

– Давно ли мисс Лора впала в такое состояние?

– Это началось месяца два назад. Я как-то был в отъезде, и она вышла из дома, заявив лакею, что идет прогуляться. Она вернулась поздно вечером, и лакей, открывший двери, ужаснулся при ее виде: Лора была мертвенно-бледная и сейчас же прошла в свою комнату! С того вечера она совершенно изменилась!

– Вам не удалось узнать, куда именно она уходила в тот вечер?

– Нет! Я ее спрашивал сотни раз, но так и не добился ответа!

– Она стала избегать общества?

– Да, наотрез отказавшись бывать где бы то ни было!

– А с кем она виделась?

– Собственно говоря, ни с кем! Даже лучшая ее подруга миссис Мэри Стирман…

– Где она живет? – перебил сыщик.

– В квартале Бронкс на авеню Берген, в доме двадцать два.

– Не справились ли вы у этой дамы? Быть может, ваша дочь бежала к ней?

– Нет, я опросил уже всех знакомых!

– Какой врач пользовал вашу дочь?

– Доктора Стивенсон и Прут!

– Не говорили ли врачи, что ваша дочь страдает душевным расстройством?

– Они не могли этого утверждать с достоверностью и ни разу не высказывались об этом вполне определенно, ссылаясь, что перемена в состоянии моей дочери могла быть вызвана каким-нибудь ужасным происшествием!

– А каково ваше мнение, мистер Пинкертон? – спросил инспектор Мак-Коннел. – Считаете ли вы возможным, что в данном случае мы имеем дело с душевным расстройством?

– Отнюдь нет! Напротив, я пришел к убеждению, что в это дело замешаны преступники, и только потому и взялся за расследование. Если бы я был склонен предположить умственное расстройство, то предоставил бы все дело врачам.

Старик Браун схватился за сердце и простонал:

– Боже праведный! Моя дочь в руках преступников! Ведь это ужасно! Приложите все усилия, мистер Пинкертон! Надо привлечь негодяев к ответственности, во чтобы то ни стало!

– Само собою разумеется, сделаю все, что могу! – отозвался сыщик.

– Но какая же может быть цель у преступников? Для чего им нужно так воздействовать на мою дочь?

– Это мы сейчас увидим! – ответил Нат Пинкертон с тонкой улыбкой. – Скажите, мистер Браун, вы не обнаружили никакой пропажи в вашем доме?

– О чем вы говорите?

– Я хочу сказать, все ли ваши деньги и ценные вещи в целости?

– Я не проверял их!

– Мистер Эринг рассказал, что ваша дочь заявила ему, что она бесчестная и негодная девушка. Вот это-то и наводит меня на определенную мысль. Она добавила, что стала такою из-за мертвецов.

– И вы допускаете мысль, что Лора…

– Буду просить вас убедиться воочию. Много ли у вас в доме драгоценностей?

– Только те, что принадлежали моей покойной жене. Они находятся в большом черном кожаном футляре, который хранится в шкафу в моем кабинете.

– Не угодно ли вам будет пройти туда?

Старик Браун слегка пошатывался, когда пошел впереди других. Им овладело ужасное опасение, возраставшее все больше, по мере того, как они приближались к кабинету.

Он вынул из шкафа большой черный футляр.

– Футляр этот я не открывал уже несколько лет, – проговорил он. – В нем находится список всех вещей.

Открыв замок и откинув крышку футляра, он в тот же момент вскрикнул и без чувств свалился на кресло.

Футляр был пуст, в нем не оказалось ни одной драгоценности.

– Так я и думал! – пробормотал Нат Пинкертон.

Когда старика привели в чувство, он, вспомнив, что случилось, затрясся всем телом от сдерживаемых рыданий.

Он открыл еще и верхнее отделение шкафа и вынул оттуда маленькую шкатулку.

– В этой шкатулке хранятся двадцать тысяч долларов наличными деньгами, – прошептал он, – шкатулка стоит здесь давно; благодаря случайности я еще не внес эти деньги в банк. Теперь только я о них вспомнил.

Он хотел открыть шкатулку, но не сумел сделать этого, так сильно тряслись его руки. Он передал ключ Нату Пинкертону, а сам опустился в кресло.

– Откройте шкатулку! – шепнул он.

Шкатулка была пуста.