Эдмунд Криспин - Шагающий магазин игрушек Страница 20

— Так вот, мисс Карстерс, у меня есть для вас хорошая новость! Мисс Снейс оставила вам по завещанию большую сумму денег.

Виола широко раскрыла глаза:

— Вы хотите сказать, что та старая дама, которая…

Россетер покачал головой:

— Я совершенно не в курсе дела, как и при каких обстоятельствах вы познакомились с мисс Снейс. Факты таковы: пройдет еще шесть месяцев, пока разрешатся все формальности по завещанию. Но вы можете положиться на меня, я свяжусь с вами при первой необходимости.

— Но это какая-то ошибка, — сказала Виола.

— Никакой ошибки, мисс Карстерс. Эти документы подтверждают ваши права. Разумеется, пройдет еще некоторое время, пока вы получите деньга, но я не сомневаюсь, что банк пойдет вам навстречу и выдаст авансом любую сумму.

— Послушайте, — сказала Виола с отчаянием. — Я видела мисс… мисс Снейс всего два раза в жизни. Она пришла в магазин как покупательница. Боже мой, не могла же она оставить мне деньги только потому, что посмотрела несколько коробок носовых платков и ни одного не купила?!

Россетер сдернул очки с носа, протер их платком и водрузил на место.

— Моя покойная клиентка была очень эксцентричная дама, мисс Карстерс, очень эксцентричная, несомненно. Ее поступки редко кто мог бы назвать разумными.

— Уж я-то это знаю, — сказала Виола. — Но к чему все эти загадки с конвертами и объявлениями? Почему она не могла завещать мне это самым обыкновенным путем?

— А вот тут-то и сказалась еще одна из ее странностей. Видите ли, мисс Снейс жила в постоянном страхе быть убитой. Это была ее мания. Она предпринимала самые тщательные меры предосторожности и жила как в осажденном замке, боясь собственных слуг и родственников. Естественно, оставляя деньги незнакомцам, она делала все, чтобы они заранее не знали об этом и чтобы, даже если у них и были кровожадные намерения, не возникло соблазна, как бы это выразиться, ускорить события.

— Да, да, — сказала Виола, припоминая, — она сказала мне, что оставит мне какую-то безделушку, совсем дешевую. Какая же она была странная, вы знаете, мне, право, жаль ее. — Она помолчала. — Скажите, мистер Россетер, я не хочу быть любопытной, но все же я не понимаю…

— Для чего эти конверты? Это очень просто. Мисс Снейс предпочла оставить деньги тайной опеке — это значит, что в завещании я был назван наследником. Настоящие наследники, как вы, например, должны обратиться ко мне за своей долей. Бумаги, которые вы получили и дубликаты которых находятся в банке, составлены так, чтобы я не мог обмануть вас при дележе наследства.

Россетер позволил себе скромно хихикнуть.

— О, — озадаченно произнесла Виола, — я понимаю. — Она встала и хотела уже уходить, когда новая мысль остановила ее. — А сколько же я унаследовала?

— Почти сто тысяч фунтов стерлингов, мисс Карстерс.

— Я… простите, я не расслышала…

Россетер повторил сумму. Виола была ошарашена. Она никогда даже не мечтала о чем-либо подобном. Сто тысяч! Астрономическая. неправдоподобная цифра. Какая девушка в такой момент не представила бы себе блаженные видения — шикарные туалеты, автомобили, путешествия, роскошь, свободу и праздность? Виола, во всяком случае, сейчас же представила себе все это. А она-то ожидала в лучшем случае сто фунтов!

Она снова села, у нее подкосились ноги, и подумала, что это все ей снится.

— Довольно большое состояние. — дружелюбно сказал мистер Россетер. — Поздравляю вас, мисс Карстерс. Вам, конечно, понадобится теперь кто-нибудь для ведения ваших дел. Могу я предложить вам свои услуги?

— Я… да… Полагаю, что да. Понимаете, это было настоящее потрясение.

Это было действительно настолько сильное потрясение, что, когда Виола покинула, наконец, контору мистера Россетера, она вынуждена была все время напоминать себе, что этот разговор был наяву, что это не бред. Странное чувство суеверия заставило ее скрыть эту новость от всех, даже от матери. Виола уже имела опыт и знала, что цыплят по осени считают, а не то можно горько разочароваться. Поэтому она решила продолжать жить своей обычной жизнью.

Но на следующее утро она получила письмо. На нем стоял обратный адрес: 193-А, Корнмаркет. За исключением подписи, письмо было напечатано на машинке. Оно гласило:

«Дорогая мисс Карстерс! Я надеюсь, вы простите мою дерзость, но я хотел бы просить вас о небольшом одолжении. Еще одна наследница мисс Снейс, некая мисс Тарди приезжает сегодня вечером в Оксфорд, и совершенно необходимо, чтобы она немедленно повидалась со мной. Мисс Тарди совсем не знает Оксфорда и, кроме того, она совершенно беспомощная пожилая женщина. Не будете ли вы так добры и любезны встретить ее и привезти ко мне на квартиру, Ифли-роуд, 447? Конечно, я сделал бы это сам, но меня задерживают неотложные дела, а мой клерк, которого я, конечно, послал бы вместо вас, уехал в отпуск. Поезд прибывает в 10.12. Мисс Тарди — пожилая дама в золотом пенсне. Если вы сможете оказать эту услугу, то не утруждайте себя ответом, если нет, то попрошу вас позвонить мне в контору — Оксфорд 07033. Приношу извинения за причиненное беспокойство. Искренне ваш Аарон Россетер».

Виола была свободна и вечером отправилась на вокзал.

…Виола взглянула на присутствующих в тесной гостиной коттеджа.

— Не знаю, может быть, я излагаю все запутанно и непонятно, — сказала она извиняющимся тоном.

— Ничуть, — мрачно ответил Фэн. — Многое становится кристально ясным.

— Подлец! — неожиданно взорвался Уилкс в благородном негодовании.

Кадогэн вкратце обрисовал ему происходящее, пока Хоскинс практиковался в своем хитром искусстве.

— Что вы сделали с письмом? — спросил Фэн.

— К сожалению, я сожгла его, — беспомощно ответила Виола, — я же не думала, что оно важное, понимаете?

— О, ну тут уж ничего не поделаешь. Знаете, мне бы хотелось поточнее знать даты. Сегодня пятое октября… Минутку…

Он вышел в переднюю, поговорил с кем-то по телефону и вскоре вернулся.

— Я так и думал, — сказал он. — Я позвонил в редакцию «Оксфорд мейл» и попросил их заглянуть в архив. Мисс Снейс покинула этот грешный мир четвертого апреля сего года, то есть вчера исполнилось ровно шесть месяцев с того дня.

— Значит обусловленный в завещании для мисс Тарди срок истек вчера в полночь, — вставил Кадогэн.

— Да, вчера в полночь. Но самое интересное заключается в том, что объявление Россетера должно было появиться в газете СЕГОДНЯ, а появилось ПОЗАВЧЕРА, не так ли? — Виола Кивнула. — На два дня раньше. Продолжайте, Виола. Мы еще не дошли до самого главного. Возьмете сигарету?

— Нет, спасибо, не сейчас. — Виола наморщила лоб. — Да, самое худшее еще впереди. Я встретила поезд, встретила мисс Тарди и объяснила ей, что я от мистера Россетера. Это ее не удивило. Все было хорошо. Мы взяли такси и поехали на Ифли-роуд. Между прочим, поезд опоздал на десять минут и было уже совсем темно. Мисс Тарди мне очень понравилась, она ужасно много путешествовала и очень увлекательно рассказывала об этом и еще массу интересного о детских домах и приютах, с которыми она возилась всю жизнь. Но я ничего не сказала ей о завещании.

Квартира мистера Россетера помещалась над ужасной лавчонкой игрушек — мы вошли через магазин в дверь, находящуюся за прилавком, и поднялись по лестнице в гостиную. Комната выглядела нежилой, все покрыто пылью, и мы очень удивились, что там никого не было. Я подумала, что мы попали не в ту комнату. Попросив мисс Тарди присесть на минутку, — она не отличалась крепким здоровьем, и лестница утомила ее, бедняжку, — я отправилась на поиски. Подойдя к следующей двери по коридору, я постучала. И тут я получила первое потрясение. Из двери вышел человек с забинтованным лицом. Я не знаю, кто это был. Но он объяснил мне, что с ним произошло несчастье — он обжог лицо, — а мистер Россетер еще не вернулся. Он также извинился за запущенность квартиры, объяснив, что в собственном доме мистера Россетера лопнули трубы, и ему пришлось временно переехать в эту квартиру. Затем он сказал, что мистер Россетер просил его заняться с мисс Тарди, пока он не вернется, и представился мне как мистер Скадмор. Я познакомила его с мисс Тарди и вскоре ушла. Вернее, сделала вид, что ушла. На самом деле я почувствовала, что тут что-то не так.

Мне хотелось своими глазами увидеть, что мисс Тарди уйдет оттуда в целости и сохранности. Поэтому я громко хлопнула входной дверью (она к тому же еще и заскрипела) и присела на пол за прилавком. Мне было страшно, и я толком не знала, зачем я это делаю, но чувство тревоги не покидало меня.

Вскоре я поняла, что в доме, помимо мисс Тарди и человека, назвавшегося мистером Скадмором, были еще люди. Я слышала шаги и голоса, затем последовало долгое молчание. Минут через двадцать сверху послышался громкий шум какой-то возни. Я хотела узнать, в чем дело, и стала прокрадываться к лестнице. И вдруг, прежде чем я успела опомниться, я увидела мистера Россетера, спускающегося по лестнице навстречу мне. С ним были мужчина и женщина, оба в масках. Увидев меня, он остановился как вкопанный и дрожащим голосом пробормотал: