Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник) Страница 21

Четверг принес нам очередное письмо от нашей клиентки.

«Думаю, Вас, мистер Холмс, не удивит, – говорилось в нем, – что я ухожу от мистера Каррутерса. Даже высокий оклад не может заставить меня смириться с неловкостью ситуации. В субботу я поеду в город и возвращаться не собираюсь. Мистер Каррутерс получил пролетку, так что, если на той одинокой дороге какая-то опасность мне и угрожала, теперь ее можно не бояться.

Впрочем, причина моего ухода заключается не только в мистере Каррутерсе, но и в возвращении мистера Вудли. Он и раньше казался мне неприятным человеком, а теперь выглядит и вовсе ужасно, поскольку, похоже, ввязался в какую-то драку и сильно пострадал. К счастью, я с ним не встретилась, только видела его из окна. Он о чем-то долго говорил с мистером Каррутерсом, и после этого разговора мой хозяин был очень возбужден. Очевидно, Вудли живет где-то неподалеку, потому что на ночь он у нас не остался, но сегодня утром я его снова видела, он возился в кустах аллеи, и мне показалось, что он там прятался. Если бы по двору бегал какой-нибудь дикий хищный зверь, я бы и то меньше боялась. Он у меня вызывает просто непередаваемое отвращение и страх. Почему мистер Каррутерс терпит у себя это существо? Хорошо, что в субботу мои мучения закончатся».

– Будем надеяться, Ватсон. Будем надеяться, – неуверенно произнес Холмс. – Вокруг этой девушки плетется какая-то паутина. Ватсон, мы с вами обязаны сделать так, чтобы до ее возвращения с ней ничего не случилось. Придется в субботу утром выкроить время и еще раз съездить в Фарнем, чтобы это интересное расследование все-таки закончилось благополучно.

Честно говоря, к тому времени я уже не так серьезно относился к этой истории, которая стала казаться мне скорее странной и причудливой, чем опасной. Что тут такого? Да, мужчина прячется у дороги, чтобы понаблюдать за хорошенькой девушкой, да, ездит за ней, но не такое уж это неслыханное дело, и, если он настолько робок, что не решается даже заговорить с ней, более того, бежит от нее, когда она сама направляется к нему, это говорит лишь о том, что такого преследователя можно не бояться. Но вот негодяй Вудли – другого поля ягода. Хотя он, за исключением одного случая, угрозы для нашей клиентки не представлял, а в этот свой приезд к Каррутерсу вообще, похоже, не интересовался ею. Неизвестный бородач на велосипеде – наверняка один из той компании, что собирается на выходных в Холле, о чем рассказал трактирщик. Но кто это и чего этот человек добивается, оставалось по-прежнему неясным. Однако я насторожился, когда заметил напряженное лицо Холмса и то, что, собираясь в поездку, он сунул в карман револьвер. Сердце мое наполнилось ощущением того, что эта странная цепь событий может таить в себе настоящую угрозу.

Дождливая ночь сменилась ясным утром, и сверкающие мокрые кустики цветущего утесника на заросшей вереском пустоши радовали наши привычные к тусклым краскам угрюмых лондонских улиц глаза. Мы с Холмсом шли по широкой песчаной дороге, наслаждаясь чистым утренним воздухом, пением птиц и свежим дыханием весны. С одного из холмов, куда завела нас дорога, мы заметили остроконечные крыши Чарлингтон-холла. Они возвышались над верхушками вековых дубов, и все же деревья эти были моложе, чем здание, которое они окружали. Холмс указал на длинную дорогу, желтой лентой змеящуюся между багрянцем пустоши с одной стороны и сочной зеленью парка – с другой. Вдали показалась черная точка, кто-то ехал на пролетке в нашу сторону. Холмс нетерпеливо вскрикнул.

– Я рассчитывал, что в запасе у нас будет полчаса, – сказал он. – Если это ее пролетка, значит, она хочет успеть на первый поезд. Боюсь, Ватсон, она будет у Чарлингтона раньше, чем мы.

Как только мы стали спускаться вниз, пролетка скрылась из виду. Мы шли очень быстро, но вскоре начал сказываться мой малоподвижный образ жизни, и я стал отставать. Холмс же, как всегда, был в прекрасной форме – ему помогал его неисчерпаемый запас нервной энергии. Он буквально летел вперед, не сбавляя шаг, пока, уйдя вперед ярдов на сто, вдруг не остановился и не вскинул руки жестом отчаяния. И в тот же миг из-за поворота с грохотом выехала пустая пролетка. Лошадь легким галопом быстро приближалась к нам, брошенные вожжи волочились по земле.

– Мы опоздали, Ватсон! Опоздали! – вскричал Холмс, когда я, задыхаясь, подбежал к нему. – Какой же я тупица! Как я мог не подумать о первом поезде? Это похищение, Ватсон! Похищение… Или убийство! Что угодно! Перекройте дорогу! Остановите лошадь! Так, теперь садитесь в пролетку, скорее, я должен исправить свою ошибку!

Мы оба запрыгнули в пролетку, Холмс развернул лошадь, хлестнул ее кнутом, и мы понеслись обратно по дороге. Когда мы заехали за поворот, нашим глазам открылся весь участок дороги между Холлом и пустошью. Я схватил Холмса за руку.

– Это он! – крикнул я.

Нам навстречу ехал одинокий велосипедист. Он низко наклонил голову и округлил плечи, изо всех сил крутя педали. Скорость, которую он развил, сделала бы честь и гонщику. Внезапно он поднял бородатое лицо, увидел нас, резко остановился и спрыгнул с велосипеда. Черная как уголь борода подчеркивала бледность незнакомца, глаза его горели, как в лихорадке. При виде нас брови его удивленно взлетели вверх.

– Эй, ну-ка остановитесь! – закричал он, перекрывая велосипедом дорогу. – Откуда у вас эта пролетка? Остановитесь, я говорю, или, Богом клянусь, я застрелю лошадь. – В подтверждение своих слов он выхватил из кармана револьвер.

Холмс бросил вожжи мне на колени и выпрыгнул из пролетки.

– Вы-то нам и нужны. Где мисс Вайолет Смит? – с напором выкрикнул он.

– Это я хочу узнать у вас. Вы едете в ее пролетке. Это вы скажите мне, где она.

– Мы встретили эту пролетку на дороге, и в ней никого не было. Мы развернули лошадь и поехали в обратном направлении, чтобы помочь леди.

– Боже! Боже! Что же теперь делать? – в отчаянии воскликнул незнакомец. – Теперь она в их руках! Это Вудли и мерзавец священник. Давайте, господа, если вы действительно ее друзья, поторопитесь, вместе мы спасем ее. Даже если для этого мне придется умереть в Чарлингтонском лесу.

Не помня себя от волнения, он, размахивая револьвером, побежал к одной из прогалин в кустах. Холмс метнулся за ним. Я, оставив лошадь пастись у дороги, кинулся за Холмсом.

– Здесь они прошли, – на ходу крикнул он, указывая на отпечатки нескольких ног на раскисшей тропинке. – Стойте, стойте! А что это?

В кустах лежал молодой парень лет семнадцати, судя по кожаным шнурам и крагам, конюх. Он лежал на спине, согнув в коленях ноги, на голове у него зияла страшная рана, но он дышал, хоть и был без сознания. Осмотрев рану, я сразу понял, что кость осталась целой.

– Это Питер, конюх, – воскликнул незнакомец. – Он ехал с ней. Эти звери стянули его с пролетки и ударили палкой. Пусть лежит, мы ему ничем не поможем, но мы еще можем спасти ее! Ей угрожает самое страшное, что может произойти с женщиной.

Мы бросились по петляющей между деревьев тропинке. Когда подбежали к кустам вокруг здания, Холмс остановился.

– Они не пошли в дом. Вот их следы, слева… Видите? Рядом с лавровым кустом. Ага! Я же говорил.

В эту секунду раздался истошный женский крик. Крик ужаса, пробирающий до самой души. Он донесся из-за густых зеленых зарослей прямо перед нами. Внезапно на самой высокой ноте крик захлебнулся.

– Сюда! Сюда! Они на аллее для игры в кегли, – вскричал незнакомец и стал продираться через кусты. – Трусливые собаки! За мной, господа! Поздно, слишком поздно! Боже мой, мы опоздали…

Неожиданно мы выскочили на красивую зеленую поляну, окруженную древними деревьями. В дальнем конце в тени могучего дуба мы увидели удивительную компанию. Девушка, наша клиентка, едва стояла на ногах и готова была вот-вот лишиться чувств, рот ее был завязан платком. Напротив нее, широко расставив ноги в крагах, упершись левой рукой в бок, стоял рыжеусый молодой человек с бульдожьим лицом. В правой руке его поигрывал стек{37}, и весь вид этого молодца выражал наглое самодовольство. Между ними стоял пожилой мужчина с седой бородой в светлом твидовом костюме, поверх которого был надет короткий стихарь{38}. Он, несомненно, только что закончил обряд бракосочетания, поскольку, когда мы оказались на поляне, он прятал в карман требник и поздравлял злодея жениха, с улыбкой похлопывал его по плечу.

– Их поженили! – вырвалось у меня.

Наш проводник, издав отчаянный крик, бросился через поляну, мы с Холмсом – за ним. Пока мы приближались, леди пошатнулась и оперлась спиной о ствол дерева. Вильямсон, бывший священник, деланно вежливо поклонился нам, а Вудли бешено захохотал.

– Можешь снять бороду, Боб, – выкрикнул он. – Все равно я тебя узнал. Ты пришел со своими друзьями как раз вовремя. Разрешите представить вам миссис Вудли.

Наш проводник сорвал и швырнул на землю фальшивую черную бороду обнажив вытянутое бледное, гладко выбритое лицо. После этого поднял револьвер и наставил его на Вудли, который медленно приближался, похлопывая себя по голени стеком.