Эрл Гарднер - Дело бродяжки-девственницы Страница 21

– И что вы обнаружили?

– Я заготовил пластичную массу, с помощью которой снимают отпечатки протектора. По этой массе я проехал на его машине, выполнив поворот. После этого я сделал снимок оставленных следов.

– И что же вы обнаружили? Я полагаю, что в этом вопросе вы можете считаться экспертом?

– Следы абсолютно идентичные. В этом не может быть сомнений.

– Снимки у вас при себе?

– Да, сэр.

Все углубились в рассмотрение снимков. Было очевидно, что на судью Китли идентичность отпечатков произвела большое впечатление.

– Теперь вы можете задавать вопросы свидетелю, – обратился Бергер к Мейсону.

Мейсон указал на вырезанный кусок стекла:

– Вы собственноручно вырезали его?

– Да, сэр.

– И теперь он в том же состоянии, когда был частью всего оконного стекла?

– Да, сэр. За исключением того, что я его вырезал. На нем по краям остались следы стеклореза.

– Это я понимаю. Я говорю лишь об отверстии и расходящихся от него трещинах.

– Да, сэр.

– Эти трещины расходятся всего на два-три дюйма. Так это обычно и бывает?

– Да, сэр.

– Вы можете сказать, какая сторона стекла была наружной, а какая – обращенной к спальне?

Свидетель улыбнулся и отрицательно мотнул головой:

– Нет, сэр, не могу.

– Вам не показалось, что это стоило отметить, когда вы вырезали стекло?

– Нет, сэр. Ведь обе стороны совершенно одинаковы.

– Но одна из них наружная, а другая – нет.

В расспросы Мейсона вмешался Гамильтон Бергер:

– Вряд ли суду столь необходимо это знать. Какая разница между двумя сторонами стекла? Никакой!

– Ну а что сталось с остальной частью стекла? – спросил Мейсон.

– Его забрали для опытов в лабораторию, – ответил Бергер.

– Каких опытов?

– Сквозь него стреляли из пистолета 38-го калибра, – пояснил Бергер. – Затем измеряли диаметр отверстия. И, мне кажется, свидетелю известно об этом.

– Это верно? – спросил Мейсон свидетеля.

– Да, сэр.

– Кстати, – торжествующе сообщил Бергер, – размеры отверстий, полученные во время опыта, в точности совпали с размерами отверстия, оставленного пулей, поразившей Феррела.

– И вы собираетесь представить их тоже как вещественное доказательство? – спросил Мейсон.

– Я не вижу оснований для этого, – заявил Бергер. – После проведения испытаний стекло разбито. Но остались фотографии и осколки стекла. Мне кажется, свидетель может пояснить это.

– Да, сэр, – начал Неффс. – Стекло мы не стали сохранять. Отверстия оказались слишком близки к краю стекла. Когда попытались вырезать кусок стекла, оно треснуло и раскололось.

– Все. У меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон.

Бергер, несколько удивленный лаконизмом Мейсона, вызвал следующего свидетеля – специалиста по дактилоскопии.

Свидетель показал, что он обнаружил в загородном доме убитого отпечатки пальцев Лоррейн Феррел, Джона Райсера Эддисона и, кроме того, отпечатки пальцев двух неизвестных лиц, по его мнению женщин.

Следующим свидетелем обвинения был Фрэнк Парма – еще один помощник шерифа.

– Вы прибыли в загородный дом Феррела днем двенадцатого числа? – спросил Бергер.

– Да, сэр.

– В какое время?

– Примерно в час.

– Вы вели специальное расследование?

– Да, сэр.

– И что вы обнаружили?

– «Смит-и-вессон» калибра 38 номер 64805.

– Где вы нашли его?

– Если можно, я покажу на карте. Вот здесь. Примерно в восьмидесяти с чем-то футах от дома. Прямо напротив окна комнаты, где нашли труп. Револьвер лежал под камнем в русле высохшего ручья.

– У вас сохранились фотографии этого места?

– Да, сэр. У меня также есть снимок булыжника, о который он ударился, когда его, видимо, выбросили из…

– Не следует утверждать, что «его, видимо, выбросили», говорите лишь о том, что вы точно установили, – прервал Бергер.

– Да, сэр. На револьвере остались отметины от удара о булыжник, находившийся примерно в двух футах от него. На камне остались следы краски и волокна дерева. У револьвера была деревянная ручка. Кусочек ее откололся при ударе.

– На пистолете нашли какие-нибудь отпечатки пальцев?

– Никаких, сэр.

– Совсем никаких?

– Нет, сэр. Оружие было тщательно протерто.

Бергер открыл небольшой саквояжик и извлек из него револьвер.

– Он самый, сэр, – узнал оружие свидетель.

– Вы не установили личность владельца оружия?

– Да, сэр. Установлено, что примерно семь месяцев назад его приобрел Джон Райсер Эддисон.

– Вы предъявили оружие обвиняемому?

– Да, сэр.

– И что он сказал?

– Обвиняемый опознал револьвер и заявил, что он дал этот револьвер Эдгару Феррелу, когда тот собирался на рыбную ловлю.

– Что вы можете сказать о патронах?

– Их не было. Барабан был пуст.

– В каком состоянии был ствол?

– В стволе остались следы пороха.

– Вы ничего больше не хотите спросить? – обратился Бергер к Мейсону.

– У меня нет вопросов, – ответил адвокат.

– Попросите доктора Паркера К. Лоретта, – сказал Бергер.

Доктор Лоретт, занявший свидетельское место, назвался врачом-хирургом, упомянув, что его часто привлекают для вскрытий и он связан с полицией, что по просьбе полиции он произвел вскрытие трупа Эдгара Феррела.

– Что было причиной смерти? – спросил Бергер.

– Пулевое ранение. Пуля вошла в левую часть черепной коробки, немного сзади уха, и застряла в лобной кости.

– Значит, пуля проникла в мозг?

– Да. Она вызвала сильнейшее повреждение тканей мозга и внутреннее кровотечение в черепной коробке.

– И эта рана была причиной смерти?

– Да, сэр.

– Сколько, по-вашему, может прожить человек, получивший такую рану?

– Самое ничтожное время. Потеря сознания и смерть наступают практически в течение нескольких секунд.

– Получив такую рану, человек уже не может двигаться?

– Нет. Не может. Правда, падая, человек изменил положение тела. Но это уже от него не зависело.

– Вы нашли пулю?

– Да, сэр, нашел.

– В каком состоянии она была?

– Сплюснута на конце, но в основном не повреждена.

– То есть?

– Я хочу сказать, что в основном она сохранила свою цилиндрическую форму и отметины, которые остаются на пуле после выстрела, даже если пуля никуда и ни в кого не попала.

– Вы как-нибудь пометили найденную пулю?

– Да, сэр.

– Как?

– Я выцарапал на ней свои инициалы.

– Я покажу вам пулю и попрошу ответить, та ли это пуля, о которой вы говорили.

Бергер театральным жестом открыл небольшой запечатанный конверт и вытряхнул на ладонь кусочек свинца.

Доктор Лоретт поднес пулю к глазам, внимательно разглядывая ее.

– Да, та самая пуля, – сказал он.

– Что вы с ней сделали, когда нашли ее?

– Я передал пулю Джорджу Медлену из отдела баллистики при шерифе.

– У меня все. Что у вас? – покосился Бергер на Мейсона.

– Никаких вопросов, – ответил Мейсон.

– Пригласите Джорджа Медлена, – велел Бергер.

Джордж Медлен был коренаст, невысок, лысоват, выглядел солидно, говорил сухим хрипловатым голосом. Твердым шагом он прошел на свидетельское место, принес присягу и взглянул на Гамильтона Бергера.

– Ваше основное занятие?

– Я помощник шерифа, сэр.

– Давно вы на этом посту?

– Двадцать три года, сэр.

– За это время вы специализировались в какой-нибудь отрасли криминалистики?

– Да, сэр. В баллистике и в дактилоскопии.

– Насколько подробно вы изучили баллистику?

– Я прочел большую часть стандартных учебников. Посещал лекции в школе полиции. Четырнадцать лет практической работы.

– Я прошу вас осмотреть пулю, которую доктор Лоретт только что идентифицировал как роковую. Вы видели ее до этого?

– Да, сэр.

– Что это за пуля?

– Свинцовая пуля 38-го калибра производства компании «Петерс». Выстрел сделан из револьвера 38-го калибра.

– Я прошу вас обратить внимание на отметины на пуле и ответить, что они означают.

– Это следы нарезки ствола, из которого была выпущена пуля.

– Есть ли возможность установить по ним, из какого оружия произведен выстрел?

– Да, сэр.

– Пожалуйста, поясните это суду.

Медлен повернулся к судье:

– Каждый ствол имеет некоторые особенности нарезки. Например, число каналов, их формы, размеры. Кроме того, каждый ствол имеет отличия в отливке металла, которые тоже оставляют свой след на пуле. Эти отметины на пуле столь же индивидуальны, как отпечатки пальцев.

– Вы пытались установить тип оружия, из которого была выпущена пуля?

– Да, сэр. Я взял «смит-и-вессон» 38-го калибра, который был представлен как вещественное доказательство, зарядил его пулями «Петерс», полностью идентичными роковой пуле по весу и размерам, и несколько раз выстрелил в тюки с ватой. Затем нашел пули в тюках и рассмотрел их под специальным микроскопом. Он состоит как бы из двух отдельных микроскопов, так чтобы объект можно было поместить под любой из них, а затем сравнить получающиеся картины, вращая ствол. Естественно, если картины совпадают, то получается одно изображение. Я поместил под микроскоп обе пули, и царапины, микронеровности, следы нарезки – все совпало. Вот так мы и определяем.