Эрл Гарднер - Дело туфельки магазинной воровки Страница 21

— Что ж, это вполне возможно, — рассудил Дрейк.

— Нет, ясной картины все же не получается. Во-первых, он отправил домой ключи от машины. Ясно, что он собирался запить. А вот прихватил ли он с собой бедфордовские бриллианты — вопрос спорный. Положим, прихватил. Все равно трудно поверить, что он заложил чужие бриллианты; вряд ли он настолько потерял голову. Если бы он перед этим пьянствовал два-три дня и утопил в вине чувство реальности и ответственности — тогда другое дело.

— И к чему ты клонишь? — спросил Дрейк.

— А вот к чему: если Трент не закладывал бриллианты в «Золотой тарелке» за шесть тысяч долларов, почему Галленс сообщил Ионе Бедфорд, что он их заложил? Если Трент не закладывал там камни и Галленс заблуждался, но тем не менее явился в «Золотую тарелку» и учинил хозяевам скандал, возможно, они причастны к тому, что с ним случилось. Выяснилось, что в доме Галленса в патрон вывернутой лампы сунули медный пенни и при включении мгновенно перегорели все пробки. Тут вряд ли работал новичок.

Более того, даже в сумке миссис Брил были бедфордовские бриллианты, — продолжал Мейсон. — И если это и впрямь была сумка миссис Брил, еще не доказано, что их извлекли из замшевого пояса, который был на Галленсе. А теперь добавь к сказанному еще один факт: Иона Бедфорд твердо заявила, что это не ее бриллианты, и получается полная неразбериха.

— Еще бы, — сказал Дрейк, — такая путаница, сам черт ногу сломит. И чем больше раскручиваешь дело, тем больше путаницы.

— И потому очень важно раскрутить все с самого начала, — заключил Мейсон. — Я хочу выяснить, закладывались ли бриллианты в «Золотой тарелке».

— Не представляю, чем тебе поможет свидетель, которого мы сейчас собираемся допросить, — усомнился Дрейк.

— Поможет, и вот в каком плане. Допустим, Галленс затеял какую-то игру и просто водил Иону Бедфорд за нос. Допустим, никто ему не говорил, что бриллианты были заложены в «Золотой тарелке»… Или он и не заглядывал в «Золотую тарелку», а просто был в сговоре с Биллом Голдингом.

— Понимаю, — сказал Дрейк. — Ты хочешь все проверить. Правильно?

— Все без исключения, — подтвердил Мейсон.

— Вот и приехали, — сказал Дрейк, подъезжая к стоянке. — Банк как раз напротив.

Они пересекли улицу и вошли в роскошный, облицованный мрамором вестибюль банка, где важно разгуливали полицейские в форме. Служащие за столами диктовали, делали записи, совещались. Кассиры деловито принимали вклады и оплачивали чеки.

— Кто здесь наш свидетель? — осведомился Мейсон.

— Вон тот седой парень слева, — указал Дрейк.

— У него совершенно неприступный вид, — заметил Мейсон.

Дрейк засмеялся:

— Вспомни историю про банкира со стеклянным глазом, Перри. Пошли.

Они приблизились к высокой мраморной перегородке, на которой была медная табличка с фамилией «Мистер Маркуад» Седоволосый с выражением полного безразличия слушал человека, сидевшего напротив. Посетитель ерзал на краешке стула и весь подался вперед; казалось, он хочет вползти на стол, чтобы быть поближе к банкиру.

Наконец мистер Маркуад отрицательно покачал головой.

Посетитель обрушил На него словесный шквал. Банкир снова покачал головой и, давая понять, что разговор окончен, взялся за какую-то корреспонденцию. Мейсон услышал, как он сказал:

— Сожалею, но это совершенно невозможно. — Посетитель медлил с уходом, и Маркуад добавил. — Разумеется, это мое личное мнение, если хотите, я передам вашу просьбу в консультативный совет… Хорошо, я передам им вашу просьбу. За ответом можете явиться завтра в половине одиннадцатого.

Маркуад что-то записал в блокноте, холодно улыбнулся уходившему посетителю и подошел к перегородке, возле которой стояли Мейсон и Дрейк. На его лице появилось выражение ни к чему не обязывающей благожелательности. Мейсон представил, как легко маска благожелательности может смениться на покровительственную учтивость или холодное неприятие.

Дрейк вопросительно взглянул на Мейсона. Тот кивнул:

— Я сам управлюсь, Пол.

Мистер Маркуад перевел взгляд на Мейсона.

— Вы читали сегодняшнюю утреннюю газету, мистер Маркуад? — спросил тот.

— Что вы имеете в виду? — ответил вопросом на вопрос банкир.

Мейсон протянул ему визитную карточку. Маркуад взглянул на нее, и лицо его несколько оживилось.

— Я слышал о вас, мистер Мейсон. О чем конкретно вы хотите справиться?

— Об убийстве Остина Галленса, — заявил Мейсон.

— Ну и ну!

— Я проверяю, чем занимался Галленс незадолго до смерти, — пояснил Мейсон, — У меня есть фотография и в дополнение к ней прекрасный словесный портрет. Если вы не читали газету, мистер Маркуад, позвольте обратить ваше внимание на эту статью.

Мейсон достал из кармана газетную вырезку, развернул ее и протянул банкиру. Маркуад бегло взглянул на нее и молча кивнул.

— Прочтите, пожалуйста, словесный портрет, — настаивал Мейсон.

Банкир прочитал и пожал плечами.

— Не понимаю, чем могу быть вам полезен, мистер Мейсон.

— Вы его знали?

— Нет, — ответил банкир — В глаза не видел.

— Постарайтесь вспомнить, мистер Маркуад. По-моему, вы видели его вчера вечером.

— Вчера вечером?

— Именно так.

— А почему вы так думаете?

— По моим сведениям, Галленс побывал в «Золотой тарелке» незадолго до убийства.

— «Золотая тарелка»? Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Мейсон, — холодно ответил банкир.

— Это кафе и казино на Восточной Третьей улице, — напомнил Мейсон.

— Навряд ли у них есть счет в нашем банке, — высокомерно сказал Маркуад.

Мейсон непроизвольно распрямил плечи и поднял голову.

— Речь не о банковском счете. Я спрашиваю, были ли вы вчера вечером в «Золотой тарелке»?

— Я? — В голосе банкира прозвучало негодование. — В заведении такого рода? Право же, мистер Мейсон…

Мейсон вопросительно покосился на Пола Дрейка. Сыщик кивнул.

— Ладно, мистер Маркуад, если желаете начистоту — извольте. Вы были вчера в «Золотой тарелке» с хорошенькой белокурой девчушкой.

— Извините, мистер Мейсон, но вы переходите все границы, — с видом оскорбленного достоинства произнес Маркуад. — Имейте в виду, в вестибюле дежурит полицейский.

Дрейк достал из кармана записную книжку.

— Вы ушли из «Золотой тарелки» в одиннадцать сорок пять, мистер Маркуад, — напомнил он. — Доставили красотку домой — 9362 на Филлис-авеню. Припарковали машину и поднялись к ней. Квартиру под номером 906 снимает некая Руби Бенджамин. Вы включили свет и опустили шторы. В два сорок пять вы вышли из дома и…

Банкир с нескрываемым беспокойством поглядел по сторонам и, понизив голос, попросил:

— Тише, джентльмены, пожалуйста, тише!

— Хорошо, — согласился Мейсон. — Так что скажете в ответ?

Банкир нервно облизнул пересохшие губы.

— Это шантаж? — спросил он.

— Нет, это не шантаж, — заверил его Мейсон. — Я пытаюсь установить, заходил ли Остин Галленс в «Золотую тарелку» от семи до восьми часов вечера.

Полагаю, вы его там видели. Вернитесь мысленно к прошлому вечеру и расскажите, что вы вспомнили.

— Вы намерены вызвать меня свидетелем по этому делу? — осведомился Маркуад.

— Если я получу от вас нужную информацию, разговора с вами будет достаточно. В противном случае придется вызвать вас повесткой в суд, доказать, что вы были в «Золотой тарелке», и подвергнуть вас допросу в качестве свидетеля.

— Вы не посмеете, — возразил Маркуад.

— Черта с два не посмею. — Мейсон вытащил из кармана сложенный листок. — Вот прямо сейчас и выпишу повестку.

Маркуад сделал рукой движение, будто отталкивал бумажку.

— Нет, нет, не надо, мистер Мейсон, — взмолился он, — прошу вас, не надо. Неужели вы не понимаете? Я же здесь на виду.

— Идет, — согласился Мейсон. — Так видели вы Галленса в тот вечер?

Маркуад поднял глаза на Мейсона, задумался.

— В клубе была небольшая суматоха. Не помню точно, когда она началась. Я пил аперитив у стойки. Джентльмен, по приметам схожий с тем, что в газете, находился у хозяина. Разговор там велся на повышенных тонах. Вскоре бармен услышал что-то и скрылся в кабинете, но через некоторое время тот джентльмен спокойно вышел.

— Вы слышали, о чем они говорили?

— Нет, я различал лишь тон разговора.

— Он был дружеский или враждебный?

— Ясно враждебный.

— А что вы еще заметили?

— Больше ничего.

— А когда мы пришли, вы еще были в казино? — справился Мейсон.

Маркуад кивнул.

— Сколько времени вы там пробыли?

— Мне кажется, почти час. Моя э… девушка, которая была со мной, сидела в баре, но время от времени подходила к столу, где шла игра… Джентльмены, я рассчитываю, что вы не предадите это огласке.

— Вы пили? — спросил Мейсон.

— Очень мало. Бармен может подтвердить, мистер Мейсон. Не больше трех бокалов за весь вечер.