Загадка подзабытого убийства - Гарднер Эрл Стенли Страница 21

— Нам удалось узнать, кто она, — сказал Бликер. — Но найти ее нам пока что не удалось. Но то, что вы догадались обо всем, — это что-то необыкновенное, будь я проклят!

— Продолжайте, — попросил Грифф, — и расскажите поподробнее обо всем.

— Буквально через полчаса после того, как вы мне звонили по междугородному из Ривервью, нам удалось напасть на след, — сказал Бликер. — Один из наших репортеров, Билл Осборн, случайно наткнулся на заявление в полицию, которое было получено от мисс Элис Лортон, проживающей по адресу: Робинсон-стрит, 319, «Элайт Апартментс». В заявлении она сообщала об исчезновении своей соседки по квартире Эстер Ордуэй, двадцати двух лет.

Энергия, которой Грифф, казалось, был просто переполнен накануне, сегодня улетучилась без следа. Он удобно вытянулся в кресле, весь как-то расслабился, и только нервное попыхивание сигаретой свидетельствовало о его неослабном внимании.

— Вот поэтому, — улыбнулся он, — я и предпочитаю работать с вами, ребята. Вы и необходимую информацию быстро отыщите и сообщите ее, как газетную заметку: кратко, сжато и информационно. А теперь расскажите-ка мне подробнее об этой Элис Лортон.

— По-моему, вы перепутали. Вы, наверное, хотели сказать — об Эстер Ордуэй, это та девушка, которая исчезла.

Сидней Грифф покачал головой.

— Нет, — промолвил он, — я бы хотел узнать что-нибудь об Элис Лортон, той девушке, что сообщила об исчезновении своей соседки.

Его просьба, казалось, ошеломила Бликера.

— Да я, в общем-то, сам с ней не разговаривал, — пробормотал он. — Всю информацию собирали мои люди. Насколько мне известно, она блондинка, голубоглазая, довольно хорошенькая — ну, не то чтобы красавица, конечно, но весьма привлекательная, милая девушка. По-моему, ей не больше двадцати четырех лет.

— Продолжайте, — попросил Грифф. — Мне нужно как можно больше сведений о ней. Чем больше мне будет известно, тем лучше я смогу представить всю картину в целом.

— Давайте я сначала расскажу все, что мне известно о квартире и об Эстер Ордуэй.

Грифф опять по привычке вытянул вперед правую руку с растопыренными пальцами, казалось, он с трудом прокладывает себе дорогу в лабиринте путаных мыслей.

— Хорошо, давайте, — как-то задумчиво, почти сонно сказал он.

— Элис Лортон сообщила, что мисс Ордуэй исчезла как-то таинственно, не оставив никакой записки, никого не предупредив. По-видимому, она взяла с собой дорожную сумку и какую-то одежду. Когда прошло несколько дней, а Элис Лортон так и не получила никакой весточки от своей исчезнувшей приятельницы, она уведомила полицию и бюро по розыску пропавших.

Мы бы никогда не обратили внимание на этот случай, если бы вы нас специально не предупредили, а также если бы не тот факт, что она исчезла почти в то же время, когда был убит Морден. Мы послали в их квартиру специалиста снять отпечатки пальцев. Он воспользовался отмычкой, благо в квартире никого не было. Его никто не заметил, когда он входил. Он постарался выявить везде, где только можно, скрытые отпечатки пальцев, там, где бы мог оставить их мужчина, если бы входил в квартиру: на пепельнице, на металлическом изголовье кровати, на дверных ручках и в других подобных местах. И вы представляете, мы обнаружили отпечатки пальцев Мордена на листке бумаги. Наконец-то, слава Богу! Мы нашли именно его отпечатки. Значит, вне всякого сомнения, Морден был в этой квартире.

— Вы сообщили в полицию?

— Нет, мы решили сначала рассказать все вам, а до того попридержать эту информацию. Мы тут решили, что, пока полиция не будет знать об этом, будет больше пользы для нас.

— Что представляет собой эта мисс Ордуэй? — спросил Грифф. Теперь его руки спокойно вытянулись на подлокотниках кресла, глаза полузакрылись, казалось, он целиком и полностью отдался ощущению безмятежного покоя.

— Нам удалось получить довольно подробное ее описание: ей двадцать два года, она брюнетка с черными глазами, не худенькая, но и не полная. Обычно она довольно сильно красится и вообще любит окружать себя атмосферой таинственности. Элис Лортон сказала, что ей лично почти ничего не известно о жизни ее соседки; просто они жили в одной квартире, и та девушка всегда без задержек вносила свою долю; как ей казалось, ее соседка не работала, но искала работу, а между тем денег у нее всегда было в избытке.

— Весьма неполное описание, — отметил с недовольной миной Грифф. — А фотографий ее у вас нет?

— Довольно странно получилось с этими фотографиями, — сказал Бликер. — Нам ведь так и не удалось найти ни одной. Конечно, возможен и такой вариант, что девчонка просто хитра как дьявол и прихватила все фотографии с собой на всякий случай. Элис Лортон сказала, что у нее точно была парочка моментальных снимков в таком альбомчике, знаете, у большинства девушек есть такие. А еще она сказала, что у Эстер на шкафу стояла большая фотография в рамке, но похоже, что, уезжая, девчонка все прихватила с собой.

— Очень мило, — недовольно поморщился Грифф.

— Да уж, совершенно с вами согласен, — подхватил Бликер. — Неудачно получилось.

— Что-нибудь еще удалось узнать? — спросил Грифф.

— Да, мои люди проследили за этим детективом, Карлом Ресайном. Вообще говоря, это было плевое дело. По всей вероятности, он даже ни о чем и не подозревал, и у моих ребят не возникло с ним никаких проблем. Да, кстати, в этом деле есть один непонятный для нас момент. Мои люди передали, что этот Ресайн занимался поисками некоей миссис Бланш Мэлоун. Он просматривал регистрационные книги, телефонные справочники, наводил справки в электро— и газовых компаниях, пытаясь отыскать здесь, в городе, какие-то следы этой неизвестной миссис Мэлоун.

— И вы не знаете, кто она, как она выглядит, сколько ей лет? Вообще, хоть что-нибудь о ней удалось узнать? — спросил Грифф.

— Нет. Все, что нам известно, это что он разыскивает женщину с таким именем, и это все.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался Грифф.

— Да так, кое-какие подробности, — сказал Бликер. — Медицинский осмотр тела Мордена показал, что он был убит во вторник, около полудня, плюс-минус несколько минут. Более точно определить просто невозможно. Анализ содержимого желудка показал, что он еще не обедал. Должно быть, мотался туда-сюда по городу, наводя справки. При нем не обнаружили никаких записей, но в кармане у него нашли записную книжку, он туда записывал все свои расходы, так вот, похоже, ему пришлось просадить кучу денег на такси в тот день.

Грифф снова прикрыл глаза.

— Суммы помните? — спросил он.

— Нет, точно не помню, — сознался Бликер. — Могу только сказать, что две или три были совсем ничтожные, затем он пометил, что за какую-то поездку сразу заплатил два доллара пятьдесят, как будто ему пришлось добираться на такси куда-то довольно далеко.

Грифф недовольно поморщился.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— Нет, это все.

Грифф встал с кресла и принялся мерять комнату быстрыми, нервными шагами, полы его верблюжьего халата развевались и хлопали по длинным, худым ногам. Раз или два он, глубоко задумавшись, вытягивал вперед руки с растопыренными пальцами, как слепой, пытающийся ощупью найти дорогу. Бликеру, который следил за ним, слегка опешив от этого зрелища, даже показалось, что Грифф каким-то образом пытается кончиками пальцев ощутить окружающую его атмосферу.

Какое-то время Грифф еще продолжал метаться по комнате, а Бликер не сводил с него глаз.

Наконец Грифф вдруг резко повернулся, и, когда он заговорил, голос его звучал также напористо, как и у самого Бликера иногда в определенных обстоятельствах.

— Дело, похоже, довольно щекотливое, — сказал он. — Придется быть очень, ну просто предельно осторожным, как хирургу, когда он оперирует. Но я уверен, что раскрыть до конца дело вполне в наших силах. Оно и так уже почти раскрыто, вся трудность состоит в том, что мы где-то что-то упустили или проглядели. Должна быть какая-то деталь, может быть, она лежит на поверхности, просто бросается в глаза, что-то совершенно очевидное, черт его подери! И тем не менее мы не видим, не замечаем эту деталь. Я просто интуитивно чувствую это. А интуиция меня еще никогда не подводила. Что-то есть в этом деле такое, что я проглядел, что-то значительное, жизненно важное, что-то такое, что, вполне возможно, мы видели и запомнили, но это просто не бросилось нам в глаза, — что-то настолько явное и очевидное, что наши глаза просто скользнули, ничего не отметив.