Рекс Стаут - Второе признание (сборник) Страница 22

– Что за деталь? О чем это вы?

– О машине. Я сыщик и по идее должен разбираться, что к чему. Мне, безусловно, полагается знать, что если я задавил человека, то на машине останутся такие следы, что даже бойскаут с завязанными глазами сразу все поймет. Однако я, невзирая на это, вернулся к дому, припарковал автомобиль, а потом целую ночь и все утро делал вид, будто я тут ни при чем, пока в полдень к нам не нагрянул Бен Дайкс и не объявил: «Ага! Это была машина Ниро Вульфа!» Как хотите, но я на это не куплюсь. Да надо мной станет потешаться весь Нью-Йорк! От такого позора мне уже не оправиться. Кстати об ордере: не думаю, чтобы судья или присяжные тоже купились.

– Мы могли бы устроить…

– Ничего вы не можете. Скажу вам еще кое-что. Думаю, Бен Дайкс тоже не поверил в эти сказки, да и вы сам, скорее всего, не верите. Не знаю, может, Бен меня недолюбливает, но он отлично знает, что я не кретин. Он честно старался вытянуть из меня признание, потому что вы ему велели. Не мог же он ослушаться босса. Про вас ничего сказать не могу, но я не виню вас за то, что вам не хочется копать под людей вроде Сперлингов. В конце концов, они нанимают самых лучших адвокатов. Что же до этого осла в полицейской форме, по имени Нунан, то… Ладно, не стану, пожалуй, высказывать свое мнение, чтобы не оскорблять ваш слух.

– Видите, что за субчик, сэр, – сдержанно произнес Нунан. – Говорю же, он считает себя крутым парнем. Если бы вы позволили мне забрать его в участок…

– Заткнись! – взвизгнул Арчер.

Может, насчет визга я погорячился, но все-таки был недалек от истины. Он разозлился, и мне было его очень жаль. Вдобавок ко всему остальному, взглянув на часы, он сообразил, что опаздывает на заседание суда. Проигнорировав меня, он обратился к Дайксу:

– Мне пора, Бен. Займись этими бумагами. Если кто-то захочет уехать – никого не задерживайте, пусть едут. Только попроси их не покидать пределы округа.

– А что с Вульфом и Гудвином?

– Я сказал: никого. Мы не имеем права удерживать их без ордера, а с ним придется обождать. Но машина должна остаться тут. Забери ключи и выставь около нее охрану. Отпечатки пальцев снимали?

– Нет, сэр, я думал…

– Снимите. Отовсюду. Поставь одного часового у машины и еще одного – у ворот. Не мешало бы еще раз поговорить с прислугой, в первую очередь с помощником садовника. Передай мистеру Сперлингу, что я вернусь позже, где-нибудь между пятью и шестью часами, – это будет зависеть от того, когда закончится заседание суда. Скажи ему, что я буду признателен, если все они сочтут возможным к этому времени быть здесь.

И он стремительно вышел, не удостоив меня взглядом, хотя мне было не ясно, чем я ему досадил.

Я ухмыльнулся Бену Дайксу, развязной походочкой вышел из комнаты и отправился на поиски Вульфа, желая слегка похвастаться. Он отыскался в теплице – изучал систему автоматического полива грядок.

Глава двенадцатая

Спустя пару часов мы с Вульфом сидели наверху, в спальне. Он установил, что даже самое большое кресло в комнате могло выдержать лишь кратковременную нагрузку, а потому был вынужден устроиться с книгой на кровати, подложив под спину подушку, хотя и ненавидел читать лежа. Его ядовито-желтая рубашка еще не утратила яркости, но успела изрядно помяться (дома такого никогда не случалось, потому что рубашки он менял каждый день); а на больших пальцах желтых носков образовались дырки, но удивляться тут было нечему, учитывая, что их тоже не снимали и на них второй день давила одна восьмая тонны.

У меня наконец-таки дошли руки до журналов, которые я притащил сюда еще вчера. В дверь постучали, и я сказал:

– Войдите.

Это был председатель правления собственной персоной. Он закрыл за собой дверь и подошел поближе. Я поздоровался. Вульф положил книгу на брюхо, но и только.

– Кажется, вы тут уютно устроились, – заметил Сперлинг как гостеприимный хозяин.

Вульф хмыкнул. Я из вежливости что-то пробормотал в ответ.

Сперлинг развернул к нам кресло и сел.

– Значит, вам таки удалось отбрехаться? – спросил он.

– Сомневаюсь, что это полностью моя заслуга, – скромно ответил я. – Просто картинка получается размытая, вот и все. Я лишь указал на то, что понадобится слишком много ретуши.

Он кивнул:

– Насколько я уяснил из слов Дайкса, окружной прокурор гарантировал вам неприкосновенность, если вы подпишетесь под признанием.

– Не совсем. Он оказался не готов предоставить письменную гарантию. Не то чтобы я заподозрил его в мошенничестве, но мне по душе та неприкосновенность, которой я обладаю сейчас. Я слыхал, один парень говаривал, что добродетель никогда не останется в одиночестве.

– Где ты слышал эту фразу? – подал голос со своего ложа Вульф. – Это же Конфуций.

Я пожал плечами:

– Наверное, от него самого и слышал.

Наш хозяин оставил меня в покое и обратился к Вульфу:

– Окружной прокурор вернется в шестом часу. Он передал, что просит всех нас к его возвращению быть здесь. Что все это значит?

– Очевидно, – сухо ответил Вульф, – это значит, что он ощущает необходимость снова приняться за нас, хотя предпочел бы этого не делать. Кстати, я бы не стал недооценивать мистера Арчера. Пусть его личные недостатки не вводят вас в заблуждение.

– Я отнюдь не заблуждаюсь. Однако какие улики заставили его думать, что это всего лишь несчастный случай?

– Я знаю не больше вашего. Может, и никакие. Даже если он придерживается версии о несчастном случае, ему все равно нужно найти того, кто сидел за рулем. Люди вроде вас, мистер Сперлинг, то есть состоятельные и уважаемые, обладают многими преимуществами и привилегиями, однако у вашего положения есть и свои недостатки. Мистер Арчер понимает, что ничего не сумеет поделать: обязательно поползут разговоры, будто он спустил дело на тормозах, потому что вы человек влиятельный. Вот бедолага.

– Понимаю. – Сперлинг демонстрировал поразительное самообладание – чего стоил один тот факт, что он при свидетелях пообещал заплатить за поврежденную оранжерею. – А как насчет вас? Днем вы потратили целых три часа на то, чтобы опросить моих родных, гостей и прислугу. Случайно не собираетесь сбежать домой, а?

– Господи, конечно нет! – По тону Вульфа можно было подумать, что его спросили, не собирается ли он заняться баскетболом. – Вы же наняли меня, чтобы расследовать смерть мистера Рони. Я отрабатываю свой гонорар. Признаю́, что в данный момент все выглядит так, будто я валяюсь с книжкой на кровати, но у меня была тяжелая ночь с воскресенья на понедельник, а теперь я жду вечера, чтобы узнать, какую позицию займет мистер Арчер. Который час, Арчи?

– Четверть пятого.

– Значит, примерно через час он будет здесь.

Сперлинг поднялся.

– У меня в конторе накопилось много дел, – сказал он, просто констатируя факт, и зашагал прочь из комнаты.

– Ему идет корона, – заметил я.

– И даже нигде не натирает, – согласился Вульф и снова уткнулся в свою книжку.

Немного погодя я понял, что дырки на желтых носках, беспрестанно маячившие перед глазами, начинают меня раздражать, бросил журналы на столик, вышел из спальни, спустился вниз и отправился на улицу. Со стороны бассейна доносились какие-то звуки, и я двинулся туда. Ветер совсем стих, светило теплое ласковое солнце, и все, кто предпочитал асфальту и небоскребам траву, деревья и цветы, должно быть, чувствовали себя как в раю.

Конни Эмерсон и Мэдлин плескались в бассейне. Пол Эмерсон в хлопчатобумажной рубашке и свободных брюках, не отличавшихся чистотой, стоял на облицованном мрамором бортике, хмуро наблюдая за ними. Гвен в легком летнем платье темной расцветки расположилась на шезлонге под зонтиком, откинув голову назад и прикрыв глаза.

Мэдлин, демонстрировавшая блестящее владение кролем, заметив меня, остановилась и крикнула:

– Залезай к нам!

– Я без плавок! – прокричал я в ответ.

Услышав нашу перекличку, Гвен повернула голову и смерила меня долгим взглядом, однако ничего не сказала, затем опять отвернулась и закрыла глаза.

– Не отсыреете? – спросил я у Эмерсона.

– В субботу у меня случилась судорога, – заявил он таким тоном, будто мне самому следовало об этом знать. – Как обстоят дела теперь?

– С судорогой?

– С Рони.

– О, он все еще мертв.

– Надо же. – Прославленный журналист окинул меня беглым взглядом, но затем все-таки предпочел моей физиономии солнечные блики, игравшие на поверхности воды. – Спорим, в конце концов он восстанет из могилы. Я слышал, его сбила ваша машина.

– Ну да, вернее, машина мистера Вульфа. Так утверждают.

– Однако вы без охраны и без наручников. Может, вам даже выдадут медаль?

– Надеюсь и уповаю. А что, вы полагаете, я ее заслужил?

Эмерсон на мгновение поджал губы, была у него такая привычка.

– Зависит от того, нарочно вы его сбили или нечаянно. Если это был несчастный случай, думаю, хватит с вас и поощрительной премии. Так как обстоят дела? Может, замолвить за вас словечко?