Г. Китинг - Новые приключения Шерлока Холмса (антология) Страница 23

Чарльз Ровер сверился с карманными часами:

— Уже полдень. Ближе к часу дня мы начнем готовиться к дневному представлению. Так что говорите с кем хотите до часу, а затем — до свидания.

— Где мы можем найти мисс Эверидж?

— В главном шатре, она репетирует свой номер. Сегодня мы впервые включаем в нашу программу индийского тигра, и нужно изменить время, за которое она делает свои трюки.

Мы оставили Ровера, и я проследовал за Холмсом к главному шатру. По пути мы увидели, как торговцы лакомствами уже расставляют свои лотки и как пара ярко размалеванных клоунов, готовясь к выступлению, осматривают друг у друга грим. Когда ворота открылись, ручеек прибывающих зрителей обратился в ровный поток; их потчевали вставными номерами, но в главный шатер пока не допускали. Мы с Холмсом пренебрегли запретом и проскользнули внутрь через ближайший клапан шатра.

На большой цирковой арене полдюжины акробатов в трико, изобретенных Леотаром, кувыркались, делали сальто и ходили колесом. Один даже свешивался с трапеции. Во время короткой передышки Холмс спросил у ближайшей из женщин:

— Вы мисс Эдит Эверидж?

— Эдит! — позвала она, обращаясь к одной из своих товарок — шатенке, которая выглядела сущей школьницей. Ее точеная фигурка в облегающем костюме заставила меня покраснеть, когда она подошла к нам, хотя лицо казалось чересчур жестким для столь юного возраста.

— Вам меня? — спросила она со слабыми отзвуками выговора лондонских кокни.

Холмс назвался и сразу же приступил к делу:

— Мы расследуем недавние покушения на жизнь Виктории Костелло, так называемой Цирковой Красотки. Вы что-нибудь знаете о случае с лошадью?

— Лошадка просто ее сбросила. Никто на нее не покушался.

— Но она думает иначе. А как насчет отравления Диаса?

Эдит Эверидж покачала головой:

— Говорят, несчастный случай.

— Разве он не поранил ее, когда проделывал свой номер с метанием ножей?

— Ничего такого не было. Они же закадычные друзья.

— Но вам хотелось бы занять место Цирковой Красотки.

— Я заслужила! Я с пятнадцати лет вкалываю на Роверов. Даже номер на трапеции делать выучилась. Они ее взяли, хотя она ничегошеньки не умела. Только потому, что она победила в этом чертовом состязании. А уж мистер Филип следит, чтоб она его ублажала, если вы понимаете, о чем я.

Во время нашего разговора на арену выкатили клетку на колесах, накрытую брезентом, из-под которого доносилось рычание, не оставлявшее сомнений, что прибыл тигр. Клетку сопровождали укротитель с хлыстом и человек во фраке. Даже на расстоянии я узнал в нем повзрослевшего Чарльза Ровера. Видимо, у Холмса создалось такое же впечатление, ибо он спросил у нашей собеседницы:

— Это Филип Ровер?

— Он самый, — подтвердила Эдит. — Большая удача его увидать. Обычно-то он проводит время с Викторией или с той прыткой блондиночкой, которую всюду за собой таскает.

— И кто же она такая?

— Милли Хоган. Когда-то выступала в театре «Лицеум», поэтому ставит себя выше простых циркачей. В дни представлений она обычно не выходит из своего шатра, но я видела, как сегодня утром они с Филипом забавлялись с нашим новым тигром.

— Хватит, — крикнул Филип Ровер акробатам. — Уходите все с арены. Скоро начнем запускать публику. Я хочу, чтобы они увидели только клетку, когда будут занимать места.

Эдит поспешно убежала вместе с другими, а Ровер обратил свое внимание на нас:

— Очевидно, вы Шерлок Холмс. Мой брат сказал мне, что вы здесь, но я совершенно не представляю себе, для чего вы явились. Испанец погиб случайно. Бутылочку с ядом приготовили, чтобы усыпить старого питона. Диас выпил из нее по ошибке.

— Виктория, ваша прима, рассказывает эту историю по-другому. Она опасается за свою жизнь. У нее здесь есть враги?

— Никаких, — заверил нас Филип Ровер.

— А как же Эдит Эверидж?

— Эверидж? Кажется, это одна из акробаток?

— Насколько я понимаю, да, — ответил Холмс. — Возникала ли мысль о том, чтобы назначить ее Цирковой Красоткой?

— Кого, Эдит Эверидж? Разумеется, нет! Мы провели конкурс по всей стране, чтобы выбрать прекрасную женщину, которая будет исполнять эту роль. Победила Виктория. Кандидатура Эдит даже не рассматривалась.

— Однако на жизнь Виктории дважды покушались, и есть вероятность, что это сделала Эдит.

— Вы что, наслушались бредней моего братца? — На лице Филипа начал проступать гнев. — Должен вам заметить, наша Цирковая Красотка пользуется большим успехом среди здешних юнцов.

— Не исключая и Чарльза?

Холмс внимательно изучал собеседника своими пронизывающими серыми глазами, но, прежде чем тот успел ответить, оттуда, где стояла клетка тигра, донесся вопль.

Филип Ровер, развернувшись, зашагал к кричавшему клоуну.

— В чем дело? — рявкнул Ровер.

Клоун подбежал к нему, пытаясь говорить тихо.

— Мистер Ровер, беда! Я только что заглянул под брезент — а там Виктория, рядом с тигром. Кажется, она мертвая.

Последовали кошмарные минуты. Отталкивая огромного зверя длинными шестами, служителям наконец удалось отпереть клетку и вырвать жертву из его когтей. Когда труп извлекли из клетки, на меня как на врача легла обязанность осмотреть тело Виктории. Я без затруднений констатировал летальный исход, но меня наполнило глубокой печалью зрелище ее залитого кровью лица, истерзанного когтями зверя, и платья, почти целиком содранного с тела. Повсюду, от ее крошечных ступней до шеи, виднелись следы когтей.

Холмс молча созерцал все это и не заговорил до тех пор, пока я не завершил осмотр.

— Каково ваше мнение, Ватсон? Ее убил тигр?

Не в первый раз я почувствовал, что мысли Холмса опережают мои собственные. Я перевел взгляд на зияющую рану на шее.

— Он не мог бы нанести такую рану. К тому же на его морде и клыках, похоже, нет крови.

— Я об этом и думал! Ее поместили в клетку уже мертвой. Клетка накрыта брезентом, и убийца рассчитывал, что труп не найдут до начала представления. — Он повернулся к бледному Филипу Роверу: — У кого имелся ключ от клетки?

— Только у укротителя. И у меня в шатре есть запасной.

— А у вашего брата?

— Вряд ли.

Тут к нам присоединился Чарльз Ровер: его вызвал инспектор манежа.

— Что здесь произошло? — спросил он.

— Кто-то убил Викторию и подложил ее тело в клетку к тигру, — ответил его брат.

— Господи! Будем отменять дневное представление?

Филип Ровер усмехнулся такому вопросу.

— Уже явились пять сотен зрителей, и каждую минуту прибывают новые. Представление будет идти как полагается, только уберите тигриную клетку. Полиция захочет ее осмотреть.

Как я заметил, Холмса что-то тревожит — помимо страшного факта собственно преступления.

— Вы застраховали жизнь Виктории Костелло, господа? — осведомился он.

Филип отмахнулся:

— Нет, у нас хватает других расходов. По-моему, ни один цирк не страхует артистов. А почему вы спрашиваете?

— В случае, когда погибший получает травмы лица, следует исключить ошибку при опознании. Всегда возможно какое-то мошенничество.

— Сходи посмотри на тело, — велел Филип младшему брату. — Докажи мистеру Холмсу, что это именно она.

Спустя короткое время Чарльз вернулся, бледный как полотно.

— Это Виктория, — заверил он нас. — Сомнений быть не может. Инспектор манежа тоже ее опознал.

Шерлок Холмс кивнул.

— Тогда нам следует приступить к поискам ее убийцы.

— Цирк не нанимает вас для этой работы, — прямо заявил Филип. — Это дело местной полиции.

— Вот как! Но в Оксфорде они не слишком хорошо справились со своей работой, не так ли? Тайна смерти испанца осталась нераскрытой.

— Я уже вам говорил, тут нет никакой загадки, — упрямо возразил Филип. — Несчастный случай. У нас нет денег для оплаты ваших услуг, мистер Холмс.

— Меня наняла Виктория Костелло, чтобы я ее защитил, — объявил он им. — А теперь я обязан найти ее убийцу.

— Наняла? — повторил младший из братьев. — Как такое могло быть?

— Вчера она явилась ко мне на Бейкер-стрит и рассказала о случае с лошадью и об отравлении Диаса в Оксфорде. Она опасалась, что в третий раз убийца может преуспеть.

Он передал им некоторые подробности ее рассказа.

— Но это неправда! — вскинулся Филип. — Она свалилась с лошади, такое с ней бывало и раньше. А с испанцем, я вам уже говорил, произошел несчастный случай, он сам допустил ошибку. Яд предназначался больному питону.

— Зачем бы ей лгать? — произнес Холмс. — Пожалуй, ее смерть — лучшее доказательство того, что она говорила правду.

Но Роверы уже поспешно удалялись, чтобы встретить полицию.

Вскоре тело убрали через задний вход, и в большой шатер наконец допустили зрителей. Толпа гудела от слухов и толков. Публика видела, как подъезжает полицейская карета, и понимала: что-то не так. Мы с Холмсом заняли места в одном из первых рядов и стали ждать от устроителей какого-нибудь сообщения о случившемся. Но оно оказалось туманным и кратким. Инспектор манежа взял мегафон (новомодный американский усилитель голоса) и объявил: