Эрл Гарднер - Дело о сбежавшем трупе Страница 23

– Это очень больно? – спросила она.

– Что именно?

– Смерть от газа.

Мейсон вскинул на нее глаза:

– Уверяют, это безболезненно. Человек делает вдох и умирает через десятую долю секунды.

– Ну, вы немного меня успокоили. Кто-то говорил, люди кашляют, задыхаются, долго мучаются перед тем, как умереть.

– Кто вам это сказал? Полицейский?

– Один из здешних заключенных.

– Женщина?

– Да.

Мейсон решительно заявил:

– Держитесь от нее подальше. Ни с кем не разговаривайте. Не заводите ни с кем дружбу. Сидите тихо. Все эти «доброжелатели» могут действовать с определенной целью. Предоставьте мне вести ваше дело.

– Так вы и дальше согласны представлять меня, мистер Мейсон?

Адвокат подтвердил свое намерение.

– Я боялась, что вы можете… вы отступитесь.

– Нет, я не отступлюсь. Даже если вы виновны, то имеете право на справедливый суд. Имеете права, которые вам дарует закон. Моя обязанность – проследить за тем, чтобы вас ни в чем не ущемили.

– Благодарю вас.

– Вы виновны?

– Нет.

– Но вы отравили Гортензию Пакстон?

– Не я.

– А мужа?

– Только не я.

– Вам придется кое-что объяснить, – устало произнес Мейсон. Подтянув стул, он сел напротив нее.

– Знаю.

Мейсон придирчиво наблюдал за ней.

– Ваша приятельница, Сара Энзел, ополчилась против вас.

– Теперь она снова на моей стороне.

– Откуда вы знаете?

– Она звонила по телефону.

– Они разрешили вам с ней разговаривать?

– Да.

Мейсон опять сердито нахмурился:

– Они записали ваш разговор… Что она вам сказала? Что-нибудь существенное?

– Только о своих сомнениях во мне, о разговоре с полицией, которой она выложила известное ей и свои предположения, но потом хорошенько обо всем подумала, и ей стало стыдно за такое поведение.

– За свое предательство, вот как это называется, миссис Дейвенпорт. Ее никто не тянул за язык, а она сообщила полиции, что наблюдала за тем, как вы выкопали яму и зарыли в нее какие-то яды.

Мирна подняла голову и посмотрела в глаза Мейсону. На какое-то мгновение на ее лице появилось паническое выражение.

– Неужели она рассказала об этом полиции?

Мейсон от возмущения только рукой махнул.

– Зачем? – почти простонала Мирна, сложив на коленях руки, потом опустила голову и сказала со вздохом: – Конечно, у нее были все основания сомневаться во мне.

– Вы укладывали чемодан мужу, когда он уезжал в поездки?

– Да.

– Он возил с собой конфеты?

– Да, всегда.

– Их покупали вы?

– Да.

– Конфеты в его портфеле были отравлены.

– Знаю. Мне об этом сказали.

– Вы их не отравили?

– Нет.

– Кто тогда?

– Не знаю.

– Вы жили в доме в Парадайзе?

– Да.

– А после того как заболел ваш дядя, Уильям Делано, перебрались к нему?

– Да.

– А что делал ваш муж?

– Большую часть времени он проводил в Парадайзе, но иногда приезжал нас навестить.

– Вашему мужу не нравилась идея вашего переезда в Лос-Анджелес?

– Нет.

– Почему?

– Он сказал, я слишком много вожусь с лекарствами, превратилась в форменную сиделку, тем более, когда дядя Уильям умрет, я не получу ни цента из его состояния.

– Что заставляло его так говорить?

– Он считал, что по завещанию все получит Гортензия. Даже после того, как она умерла, Эд не хотел, чтобы я оставалась там.

– Что так?

– Ему не нравилась тетя Сара. По какой-то причине Эд думал, что ей удастся получить львиную долю денег дяди Уильяма.

– Если вас осудят за убийство Гортензии Пакстон, она еще сможет на это рассчитывать, – сообразил Мейсон. – Тут возникает весьма любопытный юридический вопрос.

– Я не убивала Гортензию. Я ее очень любила.

– Ваш муж так и не перебрался в дом в Лос-Анджелесе, верно?

– Перебрался, но только после того, как умер дядя Уильям. Но все равно он проводил много времени в Парадайзе, тот дом он превратил в свой офис. Он говорил, ему легче управлять своими горнорудными делами оттуда.

– Вы укладывали ему чемодан и портфель. Вспомните, как вы это сделали, когда он уезжал в последний раз в Парадайз.

– Я прекрасно помню.

– Что именно вы запаковали?

– Кое-что из одежды, так как большая часть его гардероба находится в Парадайзе. Я уложила несколько рубашек, носки, пижаму.

– Вы помните пижаму?

– Да.

– Как она выглядела?

– Белая с красными небольшими фигурками.

– Что за фигурки?

– Подобие геральдических линий.

– Вы видели эту пижаму на нем, когда было найдено тело?

– Нет.

– Они ее вам не показывали?

– Нет.

– Полиция не просила вас взглянуть на труп?

– Нет.

– Возможно, они еще это сделают, – предупредил Мейсон. – Вы должны подготовиться к шоку.

– Да, я знаю.

– Думаете, вам удастся сохранить спокойствие?

– Да, конечно.

– Почему вы говорите «конечно»?

– Я не слишком впечатлительна.

– Да, с этим я могу согласиться, – сердито произнес Мейсон. – Похоже, вы не понимаете, в какое затруднительное положение попали!

– Я все понимаю.

– Итак, когда вы в последний раз укладывали вещи мужа перед отъездом из дома, вы положили в портфель коробку с конфетами?

– Да.

– Где вы взяли конфеты?

– Купила в кондитерском магазине. Две коробки. Одну положила в портфель, вторую оставила в ящике бюро.

– Вы не открывали ни одной из этих коробок?

– Нет.

– Вы уверены?

– Да, конечно.

– Вы даже не нарушили обертку?

– Нет. Коробки оставались в том виде, как они получены из кондитерской. Я только сняла оберточную бумагу. Коробки были упакованы в целлофан. Его я не повредила.

– В таком случае вы уверены: полиция не может обнаружить следов ваших пальцев ни на одной конфете?

– Конечно нет.

– Кто-то вскрыл коробку и наполнил конфеты ядом, вернее, двумя ядами разных видов.

– Так мне сказали.

– Это не ваша работа?

– Нет, конечно.

– Подобная обработка шоколада – дело трудоемкое. На поверхности конфет непременно должны остаться отпечатки пальцев.

– Прекрасно. Это не мои.

– Я могу быть в этом уверенным?

– Несомненно. Я обещаю, даю честное слово.

– Сколько чемоданов было у вашего мужа, когда он уезжал?

– Один в форме большого портфеля. Вы знаете такие.

– Какого рода?

– Самый обычный большой портфель.

– Обождите минуточку, – сказал Мейсон. – Он где-то приобрел чемодан до приезда во Фресно.

– Не представляю, для чего он это сделал.

– Но у него с собой было два чемодана, вернее, большой портфель и чемодан.

– Не знаю, откуда взялся другой. Я хочу сказать, почему он оказался у него. Почти все его вещи находились в Парадайзе. Он брал с собой лишь самое необходимое для короткого визита, когда приезжал сюда.

– Он не оставлял никаких чемоданов в Парадайзе, когда вы переехали?

– Не думаю. Вещи были уложены в дорожные баулы и отправлены в Лос-Анджелес. Все эти баулы находятся там.

– Сколько, не скажете?

– Четыре или пять.

– Так вы ничего не знаете о тех двух чемоданах, с которыми явился ваш муж?

– Нет.

– И не знаете, куда они девались?

– Нет.

– Вам известно, что в чемоданах он возил образцы руд?

– Нет, но думаю, это возможно.

– Вы не знаете, не должен ли он был с кем-то повидаться во время этой поездки?

– Нет. Он говорил мне о намерении продать какую-то шахту. Уверял, если сделка состоится, он получит хорошую прибыль.

– И это все, что он вам сказал?

– Да.

– Он не звонил вам из Парадайза и не сообщал дополнительных сведений?

– Нет.

– Вы хотите сказать, он вообще не звонил вам из Парадайза?

– Один раз звонил. В воскресенье. Сказал, что уезжает и приедет в понедельник поздно вечером. То есть вчера.

– Больше он вам не звонил?

– Нет.

– За какой период времени?

– Больше чем за неделю, дней за десять.

– Почему всего раз?

– Не знаю. Возможно, из-за тети Сары.

– А она тут при чем?

– Он был уверен, что она подслушивает наши разговоры по параллельному телефону. Сначала он звонил мне гораздо чаще. Потом сказал: ему не нравится, когда его подслушивают, сократил звонки до минимума, причем если и звонил, то был предельно краток. Он не любил тетю Сару.

– А она не любила его?

– Да.

– Вам что-нибудь известно о деловых связях вашего мужа?

– Очень мало.

– Он намеревался с кем-то встретиться и заключить выгодную сделку?

– Так он мне сказал.

– Где?

– Как я поняла, где-то в районе Фресно или Модесто, во всяком случае в этом районе.

– Вы не знаете никого, с кем он должен был встретиться в Сан-Бернардино?

– Нет. Он в Сан-Бернардино не собирался.

– Откуда вы знаете?

– Он же ехал прямиком домой.

– А откуда такие сведения?

– Так он мне сказал.

– Когда?

– Когда звонил.

– Когда звонил в первый раз?

– Он вообще звонил один раз.

– Вы имеете в виду последнюю поездку?