Рут Ренделл - Волка - убить Страница 23

— Тише! — с болью в голосе воскликнул Кэркпатрик. — Ладно, все верно. Я постоянно думаю, что мне придется рассказать вам правду. Вот почему я так погано себя чувствую. Дело не в ней, — он посмотрел на мальчика и девочку. — Дело в них, в детишках. В случае развода детей всегда отдают матери, и никого не волнует, что это за мать.

Бэрден раздраженно передернул плечами.

— Вы когда-нибудь видели эту вещь?

Кэркпатрик залился краской. Это явно свидетельствовало о сильных переживаниях, но инспектор не мог понять, какие чувства обуревают торговца. Вина? Стыд? Ужас? Он молча ждал.

— Это зажигалка Энн.

— Вы уверены?

— Я видел её у Энн в руках, — ответил Кэркпатрик, а потом, оставив притворство, добавил: — Энн швырнула эту штуку мне в лицо.

В кабинете было тепло, но Кэркпатрик не снял плащ. Как сказал Уэксфорду Бэрден, торговец пришел по собственной воле, чтобы спокойно поговорить, пока жены нет рядом.

— Вы подарили эту зажигалку мисс Марголис? — спросил Уэксфорд.

— Я? Разве я могу позволить себе такое?

— Откуда же вы знаете, что это её зажигалка?

Кэркпатрик сложил руки и склонил голову.

— Это случилось около месяца назад, — начал он чуть ли не шепотом. — Я заехал за Энн, но её не оказалось дома. Марголис, похоже, не желал со мной общаться, и я сидел в машине, дожидаясь её возвращения. — Он болезненно поморщился. — Но не в этой дурацкой машине. Тогда у меня была другая, черная. — Кэркпатрик вздохнул и продолжал ещё тише, чем прежде: — Спустя полчаса Энн вернулась со станции техобслуживания. Я пересел в её машину. Эта самая зажигалка лежала на приборном щитке. Прежде её там не было. А когда я увидел надпись: «Энн, огоньку моей жизни», то понял, в каких она отношениях с человеком, который подарил ей зажигалку. Я ведь знаю Энн. — В его голос закрались истерические нотки. — Я пришел в ярость. Тогда я был готов убить её. Господи, да что я такое говорю? — Он провел рукой по губам, будто хотел поймать эти неосторожные слова. — Я имел в виду совсем другое, вы же знаете.

— Я мало что знаю о вас, мистер Кэркпатрик, — тихо ответил Уэксфорд. — Похоже, вы страдаете раздвоением личности. То вы говорите, что мисс Марголис была только ключом к картинной галерее её брата. На другой день вы безумно ревнуете её. Какая же из этих двух личностей сильнее?

— Я любил её, — ответил Кэркпатрик с каменным лицом. — Любил и ревновал.

— Еще бы не ревновать, — насмешливо бросил Уэксфорд.

— Расскажите о зажигалке, — попросил Бэрден.

Но Кэркпатрик плаксиво завел такую песню:

— Моя жена не должна ничего знать. Боже, я был дураком, сумасшедшим. Мне следовало держаться подальше от этой девки! — Вероятно, он заметил, что Уэксфорд не обещает ему сохранить тайну, и понял, чем это грозит. А поняв, пылко воскликнул: — Я не убивал ее! Я ничего об этом не знаю!

— Что-то вы не очень скорбите, мистер Кэркпатрик. Тоже мне влюбленный! Давайте, пожалуй, вернемся к зажигалке.

Кэркпатрика била дрожь.

— Я чертовски ревновал, — сказал он. — Энн взяла у меня из рук зажигалку и странно посмотрела на нее.

— Что значит, «странно»?

— Как будто все это было смешно! — злобно ответил он. — Словно речь шла о какой-то веселой шутке. — Кэркпатрик провел рукой по лбу. — Она стоит у меня перед глазами в этом своем пятнистом меховом полушубке. Прекрасная, свободная… Сам я никогда не был так свободен. Она держала в руках этот кусочек золота, читала вслух надпись и хохотала. Я спросил: «Кто её тебе подарил?» И она сказала: «А мой щедрый друг неплохо строит фразы, правда? Ты никогда не додумался бы до такого. У тебя два плюс два — шестнадцать». Не знаю, что она имела в виду, — он впился пальцами в ладонь другой руки, и кожа побелела. — Вот вы тут говорили о скорби. Я любил её, или думал, что любил. Вроде, по умершим любимым положено скорбеть, верно? Но если я не мог безраздельно владеть ею, пусть бы она лучше умерла!

— Что вы делали в Стауэртоне во вторник вечером? — перебил его Уэксфорд.

— Я не обязан отчитываться перед вами, — вяло и совсем не вызывающе ответил Кэркпатрик, расстегивая плащ, как будто ему вдруг стало жарко.

— Я бы не стал этого делать, — сказал Бэрден. — Ведь вы собираетесь на улицу. Как вы верно заметили вчера, у нас нет причин задерживать вас в участке.

Кэркпатрик поднялся. Он выглядел вконец измученным.

— Я могу идти? — спросил торговец, нащупывая дрожащими руками пояс плаща. — Все равно мне больше нечего вам сказать.

— Может быть, что-то вспомните, — ответил Уэксфорд. — Пожалуй, мы ещё заглянем к вам сегодня.

— Когда дети уснут, — добавил Бэрден. — Может, ваша супруга знает, что вы делали в Стауэртоне.

— Если вы так поступите, — яростно вскричал Кэркпатрик, — я лишусь своих детей!

Он отвернулся к стене и громко засопел.

— Пускай поостынет в обществе Дрейтона, — сказал Уэксфорд за чашкой кофе в «Карусели». Кафе было расположено напротив полицейского участка, и Уэксфорд предпочитал ходить туда, а не в столовую. Благодаря ему кафе покинули некоторые нежелательные посетители, и сейчас Уэксфорд и Бэрден были одни, не считая кофейного и музыкального автоматов да резиновых растений в горшках. В зале звучала мелодия Мантовани.

— Странно, что Руби узнала его, — сказал Бэрден. — Тем не менее, она не уверена, что это — Джефф Смит.

— Уж и не знаю, что делать, Майк. По вашему, да и моему нравственному кодексу, он вел себя не совсем красиво, но отнюдь не подозрительно. Она не обратила бы на него особого внимания.

— Но разглядела, что он был маленький, молодой и смуглый. А Кэркпатрик не так уж мал ростом. Должно быть, пять футов восемь дюймов. Что меня озадачивает, так это вымышленное имя. Смит — понятно. Но почему Джефф? Почему не Джон или Уильям?

— Может, отца Кэркпатрика звали Джеффри? Надо будет спросить его.

Уэксфорд отодвинул свое кресло с прохода. В кафе вошла худенькая светловолосая девушка в юбке и направилась к столику за загородкой.

— Молодая мисс Гровер, — шепнул Уэксфорд. — В кои-то веки забыла про дела. Будь её отец здоров, она не покинула бы лавку и на пять минут.

— Я слышал, он малость самодур, — сказал Бэрден, наблюдая за девушкой. Казалось, она замечталась и мысленно была далеко отсюда. — Интересно, как это у него сместился диск? Ведь Гровер не вкалывает на тяжелой работе.

— Не беритесь расследовать дела, за которые вам не платят, — с ухмылкой сказал Уэксфорд.

Линда Гровер заказала малиновый молочный коктейль. Бэрден видел, как она потягивала его через соломинку. Когда в стакане ничего не осталось, и раздалось тихое бульканье, Линда в легком смущении оглянулась по сторонам. К её верхней губе прилипла розовая пена. Мягкие, шелковистые, как у ребенка, волосы девушки добавляли золотого сияния к золотистой гамме погожего дня.

— Кэркпатрик — их завсегдатай, — вспомнил Бэрден. — Покупает вечерние газеты. Интересно, там ли он приобрел нож?

— Давайте вернемся на службу и узнаем, — предложил Уэксфорд.

В такой теплый солнечный день прогулка от кафе до участка показалась им слишком короткой.

— Как же погода меняет окружающий мир, — заметил Уэксфорд, когда они поднялись на крыльцо и очутились среди холодных каменных стен полицейского участка.

Дрейтон сидел в одном углу кабинета, Кэркпатрик — в другом. Они были похожи на двух ждущих поезда незнакомцев, безразличных и даже немного враждебных друг другу. Кэркпатрик поднял глаза и скривил губы.

— Я уж думал, вы никогда не придете, — с отчаянием в голосе сказал он Уэксфорду. — Если я поведаю, что делал в Стауэртоне, вы сочтете меня сумасшедшим.

Лучше сумасшедшим, чем убийцей, подумал Уэксфорд, пододвигая себе стул.

— А вы попробуйте.

— Она не поехала со мной, — пробормотал Кэркпатрик. — Из-за этой проклятой машины. Я не верил, что она идет на вечеринку. — Его голос зазвучал вызывающе. — Я поехал в Стауэртон, чтобы убедиться. Я был там в восемь и прождал несколько часов. Она так и не появилась. Господи, я сидел там и ждал, а когда она не приехала, понял, что меня обманывают. Энн нашла кого-то другого, моложе, богаче и круче, чем я. О, черт возьми! — Он надрывно закашлялся. — Вот и все, что я делал. Ждал. — Кэркпатрик посмотрел на Бэрдена. — Когда вчера утром вы застали меня в коттедже, я собирался выяснить отношения, спросить, что она о себе возомнила и как смеет обманывать меня.

Дрейтон стоял спиной к свету, будто черная скала, и всем своим обликом выражал презрение.

Интересно, о чем он думает? — спросил себя Уэксфорд. О том, что, благодаря своей мужественности, сейчас почти оскорбительной, он никогда не падет так низко?

— Стемнело, — продолжал Кэркпатрик. — Я поставил свою машину у гаража Которна, под деревом. В доме стоял страшный шум. Крики, музыка. Энн не было. Из дома вышел какой-то пьяный, декламируя Омара Хайяма. Я ждал больше трех часов…