Эрл Гарднер - Топор отмщения Страница 23

– Нет? – спросила Берта, и в ее голосе появились признаки раздражения. – Тогда что вы хотите?

– Как я понимаю, вчера вы были свидетельницей автомобильной аварии.

– Ах вот оно что! – сказала Берта.

– По причинам личного характера, – продолжал Крейл, – я хотел бы, чтобы это дело не дошло до суда. Я предпочел бы, чтобы был достигнут компромисс и дело было закрыто.

Берта навострила ушки. В ее глазах читались хитрые расчеты.

– И как же вы предполагаете решить это?

– Мне не хотелось бы встречаться с адвокатами обеих сторон. И мне пришло в голову, что вы, как профессионал, могли бы помочь мне все уладить, заплатив определенную сумму отступного, так, чтобы дело было прекращено.

– Могу я узнать, какое отношение к этому имеете вы? – осведомился я.

– На этот вопрос мне бы не хотелось отвечать.

– Один из участников этого инцидента записал номера всех машин, которые были рядом, – сказал я.

– Тогда вы знаете ответ на ваш вопрос, – сказал Крейл, повернувшись в кресле.

– И что ж я – мы – будем за это иметь? – требовательно спросила Берта.

– Если бы вы смогли уладить все дело за двадцать пять сотен, я мог бы предложить вам пятьсот долларов. Тогда мои расходы составили бы три тысячи долларов.

– Другими словами, – бойко сказала Берта, – вы платите три тысячи долларов за то, чтобы уладить дело. А вся разница между суммой отступного, о которой мы договоримся, и тремя тысячами…

– Я не говорил этого, – с достоинством прервал ее Крейл. – Я сказал, что готов заплатить вам пятьсот долларов, если вы добьетесь соглашения на сумму, не превышающую двадцати пяти сотен.

– А если мы договоримся на двух тысячах долларов отступного?

– Ваш гонорар будет пятьсот долларов.

– Тот же, как если бы мы сошлись на двадцати пяти сотнях?

– Да.

– Это не дает нам стимула стараться снизить цену отступного.

– Именно так, – сказал Крейл. – Я формулирую так свое предложение по вполне определенной причине. Мне не хотелось бы, чтобы вы затягивали решение вопроса, пытаясь выторговать для себя большую сумму. Я хочу, чтобы все было решено как можно быстрее.

– Давайте уточним, – сказала Берта. – Вы хотите только одного – быстрого улаживания дела об автомобильной аварии. И это все?

– Да, это все. Что еще тут может быть?

– Я просто хочу все выяснить, чтобы эта работа не помешала расследованию других дел, над которыми мы сейчас работаем.

– Не вижу причины, чем моя просьба может вам помешать, миссис Кул. Мое предложение крайне просто.

– Мы хотели бы получить часть гонорара вперед. Хотя бы две сотни аванса.

Крейл вытащил из кармана чековую книжку, открутил колпачок своей ручки, но потом передумал, надел колпачок на ручку и убрал ее в карман, закрыл чековую книжку, достал бумажник и отсчитал двести долларов десятками и двадцатками.

Берта тут же выписала ему расписку, которую он, сложив пополам, положил в тот же бумажник. Поднявшись, он пожал нам руки и вышел.

– Ну что, дружочек, не так уж плохо. Две сотни баксов здесь, две сотни там…

– Как ты полагаешь, почему он так хочет уладить это дело?

Берта подняла брови:

– Думаю, по той простой причине, что он не хочет, чтобы выяснилось, что его жена следила за Стенберри.

– На месте миссис Крейл я не стал бы рассказывать об этом мужу.

– Что бы сделал ты и что сделала она – это две большие разницы, – заключила Берта.

– Возможно, но мне начинает казаться, что в этом деле есть еще одна сторона, которую мы не учитываем.

– Что за дьявол в тебе сидит, Дональд, – раздраженно сказала Берта. – Ты все время возражаешь против очевидных фактов. Сейчас ты пойдешь вместе с Бертой и хорошенько поешь, чтобы с тобой опять не случился голодный обморок, как вчера.

– Я поздно позавтракал.

– Это уж точно, что поздно! Кстати, где же ты все-таки был прошлой ночью? Я…

И тут опять зазвонил телефон. С минуту Берта смотрела на меня, потом схватила трубку. Я услышал, как Элси Бранд сказала:

– Пришла Эстер Уитсон.

– Господи, совсем забыла, что она должна прийти! Пусть войдет. – С этими словами Берта бросила трубку и сказала: – Если мы сумеем и с нее взять двести долларов, это будет просто замечательно.

Глава 13

Эстер Уитсон вошла в кабинет, улыбаясь и показывая все свои зубы. В двух шагах позади нее шел коренастый лысый мужчина, приветливо улыбаясь нам. За очками в роговой оправе прятались голубовато-серые глаза. Похоже было, что он начитался книг о том, как производить на людей впечатление, и хорошо усвоил прочитанное. Он был крепко сбит и держался чересчур напористо. Короткие рыжие усики, жесткие и топорщившиеся во все стороны над его толстой верхней губой, напоминали щетку для мытья бутылок. Его толстые пальцы сжимали ручку портфеля.

– Знакомьтесь, это мой адвокат, мистер Мисгарт, Джон Карвер Мисгарт. Он ведет мои дела уже много лет, – сказала Эстер Уитсон.

Мисгарт поклонился, и проникающие через окно солнечные лучи отразились от его лысины.

– Это миссис Кул, – продолжила представление Эстер Уитсон, – и мистер Лэм.

Мы пожали друг другу руки, и Мисгарт объявил, что очень рад с нами познакомиться.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила Берта.

– Я привела своего адвоката, так как хотела, чтобы он объяснил вам юридическую сторону ситуации, – сказала Эстер Уитсон. Она повернулась к Мисгарту и улыбнулась ему.

Мисгарт откашлялся. Дружелюбное выражение внезапно исчезло с его лица, и он сразу стал похож на типичного юриста, произнеся с напыщенным видом:

– Это грубое нарушение закона, миссис Кул. Глубоко сожалею, что нашу профессию позорят такие юридические фирмы, как «Косгейт и Глимсон».

– Проходимцы? Ведут сомнительные дела? – спросила Берта.

– Не совсем то, что вы называете «проходимцами». Они достаточно хитры, агрессивны, компетентны и скрупулезно придерживаются буквы закона. И это все. Да, миссис Кул, это все. Как вы понимаете, это конфиденциальное заявление, и я бы не хотел, чтобы меня цитировали. Это сведения, которые ни в коем случае не подлежат разглашению…

– Он уже имел с ними дело раньше, – вмешалась Эстер Уитсон.

Мисгарт открыл свой портфель.

– Возьмем, к примеру, их отвратительную попытку повлиять на ваши показания, миссис Кул. Она законна в том смысле, что нет закона, ее запрещающего, но кроме этого, существует этика, о которой служитель закона никогда не должен забывать. Вы понимаете, не так ли?

– Они подали на меня в суд.

– Совершенно верно. Они назвали вас в качестве ответчика по иску, чтобы доставить вам неприятности, чтобы напугать вас, заставить вас беспокоиться и довести до того, что, давая показания в суде, вы бы думали только о том, как им угодить.

– Им меня не запугать! – воскликнула Берта.

– Вот именно это я и сказала мистеру Мисгарту, – с энтузиазмом закивала Эстер Уитсон.

– Рад был от вас это услышать, миссис Кул, – засиял Мисгарт. – Моя идея состоит в том, чтобы обратить этот вызывающий жульнический ход против них самих. Вас полагается известить заранее за пять дней о том, что вы должны давать под присягой свои показания, но эти адвокаты, конечно, вам об этом не сказали. Они хотят заставить вас давать показания в их пользу, запугать вас. Однако мы выработали надежную защиту против их хитроумного плана, миссис Кул. Моя клиентка не только абсолютно невиновна, но она и очень щедрая, сердечная, добрая женщина, прекрасно представляющая, какие неудобства вам причинили.

Миссис Кул, моя клиентка, мисс Эстер Уитсон, сообщила мне, что она берет на себя все расходы, связанные с тем, чтобы представлять вас в суде. Другими словами, моя клиентка поручила мне составить от вашего имени ответ и далее действовать как ваш адвокат, пока дело не будет закрыто, и это не будет стоить вам ни цента, миссис Кул, – ни цента. Все расходы моя клиентка берет на себя.

Берта просто сияла:

– Вы хотите сказать, что мне не придется нанимать адвоката?

– Нет. Мистер Мисгарт будет вас представлять. Он обо всем позаботится, – повторила Эстер Уитсон.

– И мне не придется ничего платить?

– Ни цента, – повторил Мисгарт.

Облегченно вздохнув, Берта потянулась за сигаретой. Пока она закуривала, все молчали, и я видел, что она обдумывает, как бы дипломатичнее сделать следующий шаг. Вдруг она выпалила:

– А нельзя ли нам вообще как-нибудь уладить миром это дело?

– Договориться с ними! – Мисгарт выговорил это, как будто заставляя себя произнести нечто совершенно недопустимое. – О чем вы говорите, моя дорогая миссис Кул. Здесь просто не о чем договариваться, абсолютно не о чем.

Берта пару раз кашлянула и посмотрела на меня, ожидая помощи. Я молчал. Тогда она сказала:

– В конце концов, вы знаете, что ведение судебного дела обходится очень дорого, и мне пришло в голову, что можно было бы избежать всех этих проблем с процессом. Короче говоря, я могла бы сделать предложение адвокату истца заключить с ними определенное соглашение в обмен на то, что он полностью откажется от своих претензий.