Эрл Гарднер - Прокурор идет на суд Страница 23

На этот раз он не откликнулся.

Она подняла свои холодные умные глаза и, подчеркивая официальность их встречи, спокойно произнесла:

— Дуг, я представляю в суде Джеймса Лейси и миссис Тельму Берк.

Он не смог сдержать изумления:

— Ты?

Она кивнула и чуть погодя спросила:

— А почему бы и нет? Я адвокат, ты же знаешь.

— А тебе известно, что они скрываются от правосудия?

Она покачала головой.

— Они здесь, в Мэдисон-Сити.

— И предстанут перед Большим жюри?

— Если ты пришлешь им повестку. Я хочу, чтобы все было сделано по правилам. Повестку можно отправить в отель «Мэдисон».

— И они будут давать показания под присягой?

— Не знаю.

Селби отвел глаза и несколько секунд задумчиво постукивал пальцем по краю письменного стола. Затем вынул трубку, набил ее табаком и зажег спичку.

— Может, перестанем тянуть время? — спросила она, когда первые душистые клубы дыма образовали голубовато-белую дымку вокруг его лица.

— Нет, — коротко произнес Селби, — я не буду спешить. — И продолжал молча курить еще несколько секунд, затем сказал: — Послушай, Инес, вероятно, я не должен этого делать, но я хочу рассказать тебе кое-что.

— Не говори ничего такого, чего бы ты не мог сказать адвокату, представляющему миссис Берк и мистера Лейси, — предупредила она.

Он нетерпеливо потряс головой, как бы отметая ее замечание.

— Инес, я не знаю, что за всем этим стоит. Уверен, что и ты не знаешь. У меня есть все основания полагать, что Джеймс Лейси наговорил кучу лжи. Вероятно, недооценивает нашу способность проверить его действия. Я думаю, он планирует предстать перед Большим жюри и напустить еще больше туману. Заявляю тебе, ему это не удастся.

— Почему? — спросила Инес.

— Потому что я не допущу этого. Речь идет об убийстве, и я никому не позволю играть со мной в кошки-мышки. Если он любит свою бывшую жену и хочет защитить ее, ему лучше помогать закону, а не противостоять ему. Если он, горячая голова, убил Берка за то, что тот пытался убить свою жену, а сейчас старается это скрыть, то я советовал бы ему выложить карты на стол.

Я думаю, то, что ты допущена к адвокатской практике, просто превосходно. Изучение закона — прекрасная вещь для любой женщины, способной логически мыслить. Но когда дело доходит до практики, до отправления правосудия… словом, Инес, мне неприятно видеть, что ты вступаешь в область уголовного права.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась она.

— Защиту людей, обвиняемых в преступлении.

— Даже если они невиновны? — спросила она.

— Очень немногие люди, обвиняемые в преступлении, на самом деле невиновны. Невиновные, как правило, отсеиваются к тому времени, когда дело передается в суд.

— Спасибо, Дуг, за совет, — небрежно сказала Инес.

— Что ты собираешься делать? — спросил он с любопытством.

— Я собираюсь изо всех своих сил защищать Тельму Берк и Джеймса Лейси. Я собираюсь приложить все старания, чтобы любые обвинения, которые ты выдвинешь против каждого из них или их обоих, провалились. При этом я собираюсь воспользоваться любыми средствами, которые предоставляет закон.

— Но предположим, они виновны, что тогда? — спросил Селби.

Она пожала плечами.

— Насколько я понимаю закон, они невиновны до тех пор, пока ты не докажешь их виновность, причем с полной обоснованностью. Не забывай, потребуется единодушное мнение двенадцати присяжных, чтобы мои клиенты могли быть осуждены. — Она встала. — Думаю, это все, что я хотела сказать вам, господин окружной прокурор.

Она повернулась и решительно направилась к двери, затем вдруг остановилась и взглянула на него.

— О, Дуг, — сказала она, — мне очень не хочется идти против тебя, и все-таки мне придется это сделать.

По-иному не получится. У нас с тобой была чудесная дружба. Она… она так много для меня значила. Мы веселились, смеялись и часто действовали не думая, под влиянием момента. У нас были свои маленькие шутки, свои маленькие секреты, и мир казался нам просто большой площадкой для игр, на которой мы славно веселились.

Потом ты заинтересовался политикой, и тебя выбрали на ответственный пост. С тех пор ты работаешь До изнеможения и не способен видеть ничего, кроме работы. Это зашло так далеко, что ты потерял ко мне уважение… Поэтому… Нет, Дуг, не прерывай меня. Я знаю, что говорю, и я знаю тебя. Ты в самом деле потерял ко мне уважение, не как к женщине, но как к другу. Мир вдруг превратился для тебя в место серьезной работы, и тебя стали интересовать только серьезные работники. Поэтому я решила, что единственный способ завоевать когда-нибудь твое уважение — стать таким работником. — Минуту она постояла в нерешительности, ее губы странно дергались — она пыталась улыбнуться. — Все в порядке, господин окружной прокурор, — продолжала она. — Теперь вам придется заметить меня. И посмотреть на меня очень внимательно. Работая над делом, ты, даже если не захочешь заметить меня, поймешь, что это невозможно.

Дуг, я скорее готова отрезать свою правую руку, чем сделать что-нибудь, что причинит тебе боль, но я адвокат и представляю моих клиентов. Я намерена помогать им по мере сил. И предупреждаю тебя — будь осторожен. Дело, наверное, привлечет большое внимание. Газеты будут полны им. Начинается что-то вроде одной из наших партий в теннис, Дуг. Я буду стараться победить тебя, если смогу.

— Даже если два преступника уйдут от правосудия? — спокойно спросил Селби.

— Даже если так, Дуг, и помни — ты сам на это напросился.

Она повернулась к двери и вышла из кабинета, не говоря больше ни слова. А Селби остался сидеть за столом, задумчиво глядя прищуренными глазами на дверь, которая медленно закрылась за ней.

Спустя несколько минут вошел Брэндон и спросил:

— Ну, Дуг, как самочувствие?

— Не очень хорошее, — признался Селби с усмешкой. — Есть что-нибудь новенькое?

— Я сделал так, как мы планировали. Вызвал из Лос-Анджелеса двух специалистов по дактилоскопии. Они отправились в дом Берка и прошлись там по всему, чтобы получить комплект его отпечатков.

— Ну а каков же результат?

Брэндон сказал:

— Дуг, я не думаю, что мертвый бродяга был Джоном Берком. По-моему, все это просто мошенничество с целью получить страховку или, что более вероятно, здесь некая комбинация, придуманная самим Берком, с помощью которой он собирался исчезнуть.

— Что заставляет тебя так думать, Рекс?

— Это доказывают отпечатки пальцев. Мы обошли дом Берка от погреба до чердака. Брали отпечатки с зеркал, с дверных ручек, с подоконников, с винных бутылок — всюду, где только можно. У нас есть серия отпечатков, которые, как мы думаем, принадлежат миссис Берк, и ряд отпечатков, которые, должно быть, принадлежат Джону Берку.

— И они не совпадают с отпечатками бродяги?

— Нет, не совпадают.

— Но его жена без колебаний опознала труп на фотографии, Рекс.

— И многие другие тоже. Но Уолтер Бриден считает, что это не Берк, так же думает и Артур Уайт. Ты, как и я, хорошо знаешь, что их показания сводят на нет всю нашу работу. Мы бесцельно рискуем. Большое жюри будет настаивать, чтобы мы что-нибудь предприняли. В данный момент мы уже пропустили восемь мячей.

Арестуй мы сейчас кого-нибудь за убийство Берка, нам не удастся убедительно доказать, что это его тело. Если же мы будем исходить из допущения, что убитый не Берк, мы не сможем сформулировать мотив убийства, во всяком случае пока не можем.

— Но рано или поздно мы опознаем этого убитого, — сказал Селби. — Берк был в дружеских отношениях с Оливером Бинеллом. Должно быть, бывал в его доме.

И вполне возможно, вел автомобиль Лейси.

Шериф хмуро кивнул в знак согласия.

— Но это ничуть нам не помогает. Вчера днем Оливер Бинелл был жив и здоров. А бродяга — или кто он там есть? — в среду утром был мертвее мертвого. Правильно, он был в доме Бинелл а, но недостаточно поздно, чтобы принеси какую-либо пользу нашему расследованию.

Аморетт Стэндиш открыла дверь и сказала:

— Просят к телефону шерифа Брэндона, вызов междугородный и очень важный.

Брэндон поблагодарил ее и взял трубку:

— Хэлло. Да, привет, Рэнсом… О, правда?.. Понятно… Отлично, Рэнсом. Это, конечно, подтверждает…

Да, я прослежу, чтобы здесь у вас был шанс попасть в газету. Почему бы вам не приехать и не привезти его с собой?.. Это было бы прекрасно. Хорошо, хорошо…

Пока.

Брэндон отодвинул телефон, посмотрел на Селби, с минуту колебался, как бы сверяя полученную информацию с уже известными ему фактами, и сказал:

— Человек по имени Лайт — таксист в Лас-Алидасе — обратился к Рэнсому сегодня утром и рассказал, что вечером в день убийства он вез человека в Санта-Делбарра.

Пассажир очень нервничал и казался взволнованным. Он вышел возле «Уортингтон-отеля» и расплатился с Лайтом. Но Лайт случайно заметил, что он не вошел в отель, а уехал куда-то на другом такси.