Загадка подзабытого убийства - Гарднер Эрл Стенли Страница 23

Бликер вытащил блокнот и делал в нем какие-то пометки.

— Сколько вы платите за эту квартиру? — внезапно повернувшись к девушке, резко спросил Грифф.

— Не знаю точно, — неуверенно ответила она, — сколько за всю квартира платила Эстер. Все переговоры с управляющим вела именно она, и она же передавала ему деньги за квартиру. А я отдавала деньги за свою комнату самой Эстер, она говорила, сколько приходится на мою долю.

— И сколько же она брала с вас за вашу часть квартиры?

— Двадцать долларов в месяц, — тихо ответила Элис Лортон.

Грифф обвел взглядом помещение.

— Такую квартиру даже и мечтать нечего снять за сорок долларов в месяц, — сказал он ей.

— Да, я знаю, — пробормотала она. — То есть я хочу сказать, я давно подозревала это, но Эстер всегда говорила, что это не моего ума дело, что она это все устроила и что если нам повезло снять квартиру много дешевле, чем это обычно бывает, то меня это не должно тревожить.

— Вы хотите сказать, что она, возможно, была знакома с хозяином квартиры? То есть, если я правильно понял, были у него какие-то особые причины для того, чтобы предоставлять Эстер квартиру на гораздо более льготных условиях, чем другим жильцам?

— Нет-нет, — поспешно пробормотала Элис Лортон. — Не думаю, чтобы дело обстояло именно так. Я не думаю даже, чтобы она была лично знакома с хозяином квартиры.

— Вы каждый месяц платили по двадцать долларов?

— Да. Было пару раз как-то, что я не могла заплатить сразу, но Эстер не сердилась и платила за меня. У нее всегда была куча денег.

— Вы не знаете, чем она занималась?

— Нет, она сказала мне как-то раз, что ищет работу.

— А кто хозяин квартиры?

— Дом находится в ведении «Липпман риэлти компани». Сам управляющий в доме не живет. Адреса их я не знаю. Помню, Эстер говорила как-то, что пересылает чеки на адрес компании.

— Вы не будете возражать, — спросил Грифф, — если я немного поброжу по квартире?

— О нет, ради Бога! — воскликнула она. — Я только буду рада. Вы понимаете, мне все время мерещится, что с Эстер случилось что-то плохое, ужасное, и я ничего не могу с этим поделать. Я понимаю, что она уехала, но уехала она, потому что произошло что-то плохое, какое-то чудовищное недоразумение, которое мешало ей жить. Может быть, ее силой заставили уехать с кем-то?

— А у нее были приятели-мужчины? — спросил Грифф.

— Да, один или двое. Не знаю, как их зовут. У нас с Эстер с самого начала была договоренность относительно мужчин. Если ко мне кто-то должен был прийти, то я заранее предупреждала Эстер, и она уходила на это время. А если свидание с молодым человеком назначала она, то уходить приходилось мне. Это все придумала Эстер, и она больше всего настаивала на этом условии. Она рассказывала, что все девушки, с которыми она делила квартиру до меня, вечно пытались выследить, с кем она встречается, а потом старались флиртовать с ее друзьями или обвиняли ее в том, что она пытается отбить у них приятелей.

Грифф кивнул и, закрыв глаза, некоторое время постоял так, вытянув вперед правую руку с медленно двигающимися в каком-то странном ритме худыми пальцами.

— Понятно, — протяжно сказал Грифф.

Он прошелся по небольшой квартирке, которая состояла только из гостиной, спальни и ванной.

— А кто из вас спал на выдвижной кровати в гостиной? — спросил он.

— Как правило, мы всегда спали вместе, — ответила Элис Лортон.

— Тогда этим шкафом для одежды вы тоже пользовались вместе?

— Да, конечно.

Грифф еще раз внимательным взглядом обвел помещение.

— Как вы думаете, она прихватила с собой альбом с фотографиями?

— Да, наверное, это так. Я знаю, что у нее был такой альбом, а теперь я что-то его не вижу.

— А вы уже искали?

— Конечно. Ее фотография нужна была для газеты. Даже в полиции меня об этом спрашивали, несмотря на то что, как мне кажется, они не воспринимали эту ситуацию серьезно, думали, что это так, глупая шутка, — я имею в виду ее неожиданный уход.

— Письма ей приносили сюда? — спросил Грифф.

— Да, конечно.

— Вы в этом уверены?

— Ну конечно. Она же здесь жила, так почему бы письмам не приходить сюда?

— Я просто спрашиваю, уверены ли вы в этом, — объяснил Грифф.

— Ну конечно, я ведь пару раз сама приносила ей почту, когда вставала раньше и заглядывала в почтовый ящик.

— А вы не знаете, от кого она получала письма?

— Нет, нет. Не могу вам этого сказать. Мне казалось, что там были и деловые письма, я имею в виду письма, где обратный адрес был тоже отпечатан на машинке. А вообще-то я не особенно обращала на это внимание.

— А может быть, это были просто рекламные проспекты?

— Нет, ну что вы, — обиженно возразила она. — Эти письма были в первоклассных конвертах из плотной бумаги.

Грифф расхаживал из угла в угол по квартире. Бликер, недовольно нахмурившись, наблюдал за ним. А глаза Элис Лортон следили за ним с таким простодушным доверием, которое больной испытывает по отношению к маститому врачу, снизошедшему вдруг до того, чтобы облегчить его страдания, одним словом, с той слепой верой, которая граничит с преданностью.

— А как насчет журналов? — спросил он, уже знакомым жестом простирая руку в направлении лежавшей на столе кипе журналов. — Не похоже, чтобы их покупали в киоске, не так ли?

Девушка покачала головой.

Грифф взял в руки несколько журналов и взглянул на последние страницы.

— Это все ее журналы, — сказала Элис Лортон. — Она подписывалась на них. Какие-то из них присылали в бандеролях, а на остальных просто печатали ее имя и адрес.

— А вам известно что-нибудь о ее семье?

— Нет.

— А она была когда-нибудь замужем?

— Не думаю. Она как-то особенно не увлекалась мужчинами.

— Но это как раз и могло быть следствием неудачного замужества и последующего развода.

— Да, конечно, можно подумать и так… Но дело в том, что она была такой… неискушенной, что ли, неиспорченной. Не знаю, поймете ли вы меня.

— Хм-м! — скептически фыркнул Грифф. — И как часто она просила вас оставить квартиру в ее распоряжение, когда ее навещал кто-то из ее приятелей-мужчин?

— Да не так уж часто — может быть, раз или два в месяц.

— А что она делала вечерами?

— Обычно читала.

— Выходила куда-нибудь?

— Нет, она была стеснительной, вообще закомплексованной в каком-то отношении. Для меня она всегда была загадкой. Ей приходила куча писем, а она сама почти никому не писала, ну, может быть, раз или два. И то, казалось, это был единственный для нее вид связи с окружающим миром. Она обожала читать. Чаще всего я видела ее свернувшейся в клубок на тахте и погрузившейся в какую-то книгу. И так продолжалось целый вечер.

— А когда кто-нибудь приходил в гости к вам, что она делала? — поинтересовался Грифф.

— Я думаю, ходила в кино, хотя, честно говоря, не замечала за ней, чтобы она увлекалась этим.

— Она поздно возвращалась?

— Да, достаточно поздно.

— Вы заранее сговаривались, во сколько ей возвращаться.

— Нет, я обычно просто говорила ей, что вечером ко мне придет приятель.

— И как часто это происходило?

— Не так уж часто — примерно так же, как у нее. Дело в том, что у меня не так уж много знакомых молодых людей.

— Вы работаете?

— В последнее время нет.

— Следовательно, вы находитесь в квартире большую часть дня?

— Иногда да.

— И Эстер Ордуэй, следовательно, тоже большую часть времени проводила дома?

— Нет, — неожиданно сказала Элис Лортон. — Может быть, это покажется вам забавным, но обычно она вставала очень рано, еще затемно. Она просыпалась часов в шесть утра и обычно уходила из дому без четверти семь, иногда даже раньше. И так каждый день, а возвращалась она только к вечеру. Я не имею ни малейшего понятия, где она была и чем занималась.

— Но вы ведь не думаете, что она в это время была на работе?

Элис Лортон смущенно потупилась.