Агата Кристи - Тайна замка Чимниз Страница 24

— Давайте пройдем в мой кабинет. У меня там есть кое-что интересное.

Быстро миновав холл, лорд Катерхэм, более похожий сейчас на вора, чем на владельца поместья, ввел Энтони в свою святая святых. Он отпер стенной шкафчик, извлек оттуда несколько бутылок.

— Разговоры с иностранцами всегда вызывают у меня жажду, — пояснил он. — Я абсолютно не представляю, отчего так.

В дверь постучали, и Вирджиния, приоткрыв ее и просунув в щель голову, потребовала:

— Пожалуйста, сделайте коктейль и для меня.

— Непременно. Входите-входите, — любезно предложил лорд Катерхэм.

Следующие несколько минут они сосредоточенно поглощали напиток.

— Это мне необходимо, — произнес наконец лорд Катерхэм, вздыхая и ставя стакан на стол. — Как я только что сказал, разговоры с иностранцами меня утомляют. Я думаю, потому, что они невероятно вежливы Что ж, давайте немного подкрепимся.

И он направился в столовую. Вирджиния взяла Энтони под руку, и они двинулись следом.

— Сегодня я сделала полезное дело, — прошептала Вирджиния. — Я добилась от лорда, чтобы он показал мне тело.

— Отлично, — нетерпеливо сказал Энтони. Одно из его предположений приблизилось к тому, чтобы либо подтвердиться, либо же нет.

Вирджиния покачала головой:

— Вы были не правы. Это князь Михаил.

— Ну да?! — Энтони был глубоко поражен — Мадемуазель страдает от мигрени, — добавил он громко, недовольным голосом.

— И что из этого следует?

— Возможно, что и ничего, но я бы хотел увидеть ее. Я разузнал, что мадемуазель занимает вторую от конца комнату, — как раз ту, в окне которой минувшей ночью я заметил свет.

— Это любопытно.

— Может быть, это ничего не значит. Но все же я хотел бы повидать мадемуазель еще сегодня.

Ленч оказался нелегким испытанием. Даже веселости и любезности Бандл не хватало, чтобы хоть как-то объединить разнородное общество. Барон и Андраши держались очень корректно. Лорд Катерхэм выглядел удрученным и подавленным. Билл Эверсли все время смотрел на Вирджинию. Джордж, ни на секунду не забывавший о своем тяжелом положении, беседовал о чем-то с бароном и мистером Айзекстайном. Гугл и Винкль, полные впечатлений от происшедшего в доме убийства, ерзали на своих стульях. Мистер Хирам Фиш медленно пережевывал пищу и изредка вставлял в разговор сухие замечания. Инспектор Баттл незаметно исчез и никто не знал, что с ним.

— Слава Богу, кажется, все, — шепнула Бандл Энтони, когда они вышли из-за стола. — Джордж собирался со своими иностранцами отправиться к себе в Виверн Эбби, чтобы там обсудить государственные тайны.

— Пожалуй, это может разрядить атмосферу, — заметил Энтони.

— Я не ожидала, что американец может быть таким, как этот, — продолжала Бандл. — Они с отцом довольно мило побеседовали в уединении. О, мистер Фиш. — К ним приблизился предмет их разговора. — Я как раз думала, что бы предпринять, чтобы вам приятно провести здесь время.

Американец поклонился:

— Вы очень добры, леди Эйлин.

— Мистер Фиш, — сказал Энтони, — весьма приятно уже провел утро.

Мистер Фиш кинул на него быстрый взгляд:

— Неужели, сэр, вы обнаружили мое убежище? Оказаться вдали от толпы — это единственная цель тихого человека.

Бандл ушла, и Энтони остался вдвоем с американцем. Последний немного понизил голос и сказал:

— Мне кажется, что это происшествие окутано большой тайной.

— В общем, да, — согласился Энтони.

— Лысый человек, он что — принадлежит к семье?

— Что-то в этом роде.

— Похоже, что все эти центрально-европейские народы передрались, — заявил мистер Фиш. — О покойном джентльмене говорят, что он был королевским высочеством. Это правда?

— Он остановился здесь под именем графа Станислава, — уклончиво ответил Энтони.

Мистер Фиш ничего на это не сказал. Внезапно он воскликнул:

— Идиот!

После чего погрузился на несколько минут в молчание.

— Этот полицейский, — произнес он наконец, — Баттл или как там его, он хорошо знает свое дело?

— Скотланд-Ярд в этом уверен, — сухо ответил Энтони.

— Мне он кажется очень ограниченным человеком, — заметил мистер Фиш. — Идея, конечно, блестящая, — заставить нас оставаться тут, но только зачем? — говоря это, он искоса посмотрел на Энтони.

— Вы знаете, что расследование требует, чтобы все остались до завтрашнего утра.

— Прекрасно. А больше ему ничего не надо? И как он смеет подозревать кого-нибудь из гостей лорда Катерхэма?

— Мой дорогой мистер Фиш!

— Мне очень нелегко — я чужой в этой стране. Теперь-то я понимаю, каково это. Окно было не закрыто, да?

— Да, — сказал Энтони, глядя прямо перед собой. Мистер Фиш вздохнул. Помолчав пару минут, он сказал жалобным голосом:

— Молодой человек, известно ли вам, как откачивают воду из шахты?

— Как?

— С помощью насосов. Но это страшно тяжелая работа. Я вижу моего любезного хозяина. Я присоединюсь к нему.

Мистер Фиш удалился, и в то же время к Энтони подошла Бандл.

— Фиш очень забавен, не правда ли? — спросила она.

— Пожалуй.

— С Вирджинией что-то стряслось, — быстро проговорила Бандл.

— Не знаю — не заметил.

— В самом деле? Мне не известно, что именно. Но причина не та, о которой она говорит. Мальчик мой! Никак, она совсем покинула вас? Она просила меня быть приветливой с вами, и я готова быть приветливой с вами — даже через силу, если потребуется.

— Через силу — не надо, — сказал Энтони. — Но, если возможно, я бы хотел, чтобы вы были любезны со мной и в лодке.

— Неплохая идея, — мечтательно произнесла Бандл. Они вместе спустились к озеру.

— Я хотел бы задать вам один вопрос, — сказал Энтони, медленно отгребая от берега, — раньше чем мы перейдем к более увлекательной теме. Дело прежде всего…

— Чья спальня занимает вас на этот раз? — осведомилась Бандл.

— На этот раз — ничья. Но я хотел бы знать, как у вас появилась гувернантка-француженка.

— Вы очаровательны, — сказала Бандл. — Я нашла ее через агентство, плачу ей сто фунтов в год, ее христианское имя — Женевьева. Что вас интересует еще?

— У нее были рекомендации?

— Да, прекрасные. Она жила десять лет у графини де Бретайль, замок де Бретайль в Динаре, во Франции.

— Вы сами когда-нибудь видели ее? Или только ее письмо?

— Только письмо.

— Гм-м, — пробормотал Энтони.

— Вы интригуете меня, — призналась Бандл. — И очень сильно. Это любовь или преступление?

— Возможно, просто идиотизм с моей стороны. Давайте не будем больше об этом.

— «Давайте не будем больше об этом», — безразлично сказал он, получив нужную информацию. Мистер Кейд, кого вы подозреваете? Я бы подумала на Вирджинию, но она-то подходит меньше всех. Или, может быть, Билл?

— А что можно сказать о вас?

— Аристократка, тайно принадлежащая к Братству Багровой Руки. Это была бы неплохая сенсация.

Энтони рассмеялся. Бандл нравилась ему, однако он немного побаивался ее проницательных серых глаз.

— Вы можете гордиться всем, что здесь есть, — неожиданно сказал он, указывая рукой на величественный дом.

Бандл пристально посмотрела на него и опустила голову:

— Да, это впечатляет, может быть, даже чересчур. Но мы не слишком-то любим это место — здесь смертельная скука. Все лето мы провели за городом — в Коузе и Дювилле, а потом отправились в Шотландию. Примерно в течение пяти месяцев в году Чимниз — самое пыльное поместье на свете. А когда развеется пыль, сюда собираются толпы туристов, которые внимают Тредвеллу: «…А справа вы видите портрет четвертого маркиза Катерхэма, кисти сэра Джошуа Рейнольдса», и так далее. А Эд или Берт — душа общества — подталкивает свою девчонку и говорит: «О, Глэдис! Они тут понавешали двухпенсовых репродукций, пойдем-ка отсюда». И они проходят мимо большинства картин, зевая и шаркая, пока, наконец, не отправятся восвояси.

— И эта история повторяется без конца.

— Вы ведь слышали Джорджа, — сказала Бандл, — он всегда выражается подобным образом.

Энтони приподнялся на локте и пристально вгляделся в берег:

— Это уже третий подозрительный незнакомец, которого я вижу рядом с лодочным домиком. Или это один из гостей?

Бандл подняла голову с красной подушки.

— Это Билл, — сказала она.

— Кажется, он кого-то ищет.

— Может быть, меня, — заметила Бандл без малейшего энтузиазма.

— Давайте я буду грести в противоположном направлении, — предложил Энтони.

— Это было бы неплохо, но от вас потребуется слишком много усилий.

— После такого замечания я буду грести с удвоенной энергией!

— Гордость не позволяет мне убегать, — сказала Бандл. — Что ж, гребите к этому молодому ослу. Кто-то же должен присматривать за ним. Вирджиния, видимо, улизнула от него. Конечно, от скуки я могла бы захотеть выйти замуж за Джорджа, — с мечтательной иронией добавила она, — но тогда мне пришлось бы играть роль хозяйки хорошо известного политического салона.