Гарольд Шехтер - Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По Страница 24

Как читатель понял по реакции Сестрички, творение Освальда выглядело настолько мрачным, гротескным, свирепым, что закрадывалось сомнение, а человеческое ли существо изображено на рисунке? Пожалуй, облик этот напоминал, скорее, злых духов из мифологии древних индусов.

Массивную голову венчала шапка густых, спутанных волос (на рисунке черных, но в тексте пояснялось, что цвет их интенсивно-рыжий). Густые сросшиеся брови как будто приклеены над глазами, выпученными как-то дико и нелепо. Нос зияет раздутыми, как у взбудораженного жеребца, ноздрями. Рот, виднеющийся в густых зарослях образующих единый массив бороды и усов, застыл в безмолвной угрозе. До какой степени образ, созданный Освальдом, схож с оригиналом, я судить не мог, но при всем несовершенстве он передавал яркое впечатление злого начала.

— Не приходилось с ним встречаться, дорогая, — ответил я Сестричке. — Не могу судить о портретном сходстве, но с описанием, данным Карсоном, этот рисунок сходится.

— Значит, это тоже правда? — в голосе супруги послышалось почтительное удивление. — Действительно в музее появился Кит Карсон?

— Вполне понимаю твое удивление, — ответил я, не отрываясь от газеты. — События минувшей ночи отличаются достаточной степенью невероятности. И тем не менее я могу это подтвердить.

— Ужасная ночь! — Сестричка сочувственно сжала мою руку. — Неудивительно, что ты так утомился, дорогой. Бедный мистер Уайэт! Мне его так жаль! А какой удар для тебя, когда ты его нашел!

— Да, зрелище весьма, весьма неприятное. Боюсь, эта картина будет преследовать меня еще долго… Месяцы, если не годы… — Я зажмурился и тряхнул головой, пытаясь отогнать ужасное видение.

В этот момент в гостиной появилась Путаница с подносом, нагруженным распространяющей соблазнительные ароматы едой: свежеподжаренные тосты, разных видов сыры, сваренные вкрутую куриные яйца, клубничное варенье и чай. Голод оказался сильнее страшных видений; страдания несчастного мистера Уайэта поблекли и отступили, я набросился на еду, как представитель хищных и прожорливых Panthera leo низвергается на беззащитную добычу.

Путаница вернулась в кресло, села, сложив руки на обширном своем животе и с доброй улыбкой наблюдая за моими трудами. Сестричка тоже сидела молча, не желая меня отвлекать. Некоторое время в гостиной господствовала тишина, самым громким звуком мне показался шорох ножа о тост, когда я намазывал на него клубничное варенье.

Внезапно с улицы донесся какой-то шум, указывающий на то, что под нашими окнами образовалось скопление народа. Каттарина, устроившаяся было на подоконнике, тоже повела себя странно: уставившись вниз, она выгнула спину и издала протяжный недовольный вой, раздраженно размахивая хвостом.

— Бог мой, что с тобой, кошечка моя? — забеспокоилась Путаница. Она встала, подошла к окну, выглянула на улицу и тоже издала какой-то слабый возглас, выражающий удивление.

— Что там такое, мама? — спросила Сестричка, подходя к матери.

Я как раз отправил в рот последний кусочек яйца, поэтому без особых сожалений оторвался от подноса и присоединился к своим дамам.

— Эдди, — еле слышно выдохнула Сестричка. — Это… он?

— Да. Как он сюда попал, не имею представления, даже не спрашивай.

Внимательные взгляды, и не только нашей троицы, были устремлены на Кита Карсона, стоявшего на тротуаре возле входной двери нашего дома. Рядом с ним стоял его сын Иеремия. С ними была и собака, явившаяся причиною возмущения нашей кошки.

На шум выглянула наша домохозяйка, седая полная женщина. Заметив интерес Карсона к ее владению, она вступила с ним в разговор и почти тут же указала вверх, на наши окна. Следуя ее жесту, Карсон посмотрел вверх и встретился со мной взглядом.

— Доброе утро, мистер По. Прошу уделить мне несколько минут.

— Разумеется, — ответил я. — Прошу вас, поднимайтесь.

Скаут поблагодарил за приглашение и, положив руку на плечо сына, вошел в дом.

— Ох, Господи! — всполошилась тетушка. Она окинула гостиную встревоженным взглядом, хотя комната, на мой взгляд, содержалась в полном порядке. Подскочив к столику, теща моя схватила с него поднос с использованной посудой и исчезла в кухне. Сестричка тем временем оказалась у зеркала, озабоченно поправляя прическу и растирая щеки, дабы вызвать на них румянец.

Несколько развеселившись при виде этой оживленной реакции, я направился в прихожую и открыл дверь. Каблуки отстучали по деревянным ступеням, и вот гости уже входят в наше обиталище.

— Извините за неожиданное вторжение, мистер По.

— Добро пожаловать, мистер Карсон, мы рады вам в любое время, — ответил я и повернулся к Карсону-младшему. — И Иеремия наш желанный гость, — улыбнулся я мальчику, скромно опустившему глаза и уставившемуся на свои маленькие мокасины.

Наряд Карсона отличался от вчерашнего лишь одной, но весьма существенной деталью. На кожаном поясе отсутствовала кобура, снятая за ненадобностью после конфискации оружия капитаном Даннеганом.

Войдя в гостиную, мы увидели стоящих в центре комнаты дам семейства, изо всех сил пытавшихся казаться спокойными.

— Мистер Карсон, — обратился я к следопыту, — позвольте представить вам мою тетушку, миссис Марию Клемм.

— Очень приятно, мэм, — Карсон снял шляпу и склонил голову.

— А это, — указал я на Сестричку, — ее дочь Вирджиния, которую я имею счастье называть моею женой.

— Очень приятно, — повторил Карсон с еще одним кивком.

Вирджиния присела в изящном реверансе.

— Встреча с вами — замечательное событие, мистер Карсон, — защебетала она. — Не знаю, сказал ли вам Эдди, но я как раз читала о вас в книге, написанной мистером Паркером, встречавшимся с вами в Скалистых Горах.

— Что-то я такого не припомню, — отреагировал Карсон.

— Зато он вас хорошо запомнил. Просто чудо, как он о вас там пишет.

— Не стоит верить всему, что в книгах пишут, миссис По. У писателей слишком живое воображение.

— О, в этом я убедилась, — засмеялась Сестричка, кивнув в мою сторону.

— А кто этот симпатичный молодой человек? — спросила тетушка, улыбаясь сыну Карсона.

— Мой мальчик, Иеремия. Неразговорчивый парень.

— Очень приятно, Иеремия. А какая у тебя интересная штучка на шее! — хлопотала вокруг мальчика тетушка.

Последнее замечание относилось к блестящему белому диску, висевшему на шее мальчика на кожаном шнурочке. Впоследствии Карсон рассказал мне, что этот амулет изготовлен из лопатки бизона.

— Это у него от матери, — кратко пояснил Карсон.

— Мы вам глубоко сочувствуем, мистер Карсон, — проникновенным голосом сказала Сестричка, узнавшая об убийстве жены Карсона из газеты. — Ужасная потеря для вас и для мальчика.

— Благодарен вам, миссис По.

— А это то самое чудесное создание, о котором мы прочитали в газете, — наклонилась Сестричка к собаке, беспокойно оглядывавшей комнату, должно быть, учуяла присутствие кошки. Последней, однако, нигде не было видно.

— Может, и не чудесное, но пес надежный, — ответил Карсон.

— Чашку чаю, мистер Карсон? — предложила Путаница.

— Спасибо, мэм, но у нас мало времени.

— Ну, у Иеремии время найдется… Вот! У меня для него кое-что есть. — Она сунула руку в карман передника и вынула оттуда кулечек леденцов, которые я купил у китайца.

Иеремия глянул на предложенное лакомство и тотчас перевел взгляд на отца. Тот кивнул, и мальчик мгновенно сунул леденец в рот.

— Спасибо, мэм, — сказал Карсон. — Похоже, ему по вкусу.

— Чудесный мальчик, — улыбнулась Сестричка.

Действительно, мальчик унаследовал лучшее от внешности обоих родителей. Правильные черты лица отца лишь оттенялись, подчеркивались темными волосами и слегка выступающими скулами, доставшимися от матери.

— Согласен, — чуть улыбнулся Карсон и взъерошил волосы сына. — На мать похож. Я ведь из-за него к вам пришел.

— Да? — вырвался у меня от неожиданности возглас удивления.

— Надеюсь оставить его у вас до вечера. У меня свои дела.

— Я так понимаю, что вы продолжите охоту на Джонсона, несмотря на предупреждение капитана Даннегана?

— А для чего я сюда приехал? — мрачно спросил Карсон.

— Конечно, конечно, — вмешалась тетушка Путаница. — Мы рады мальчику. Иеремии у нас будет хорошо.

— Ночь мы провели в музее, — продолжил Карсон объяснения. — Мистер Барнум не хотел отпускать, предложил оставаться, сколько угодно. Но… не место там для мальчика. Народ-то, конечно, у Барнума хороший. Так вокруг него хлопотали… Особенно бородатая толстушка…

— Вилли Шницлер, — вставила Сестричка. — Очень душевная женщина.

— Да, сразу видно. И Том-с-Ноготок, и два китайца, которые ребрами срослись, и девушка без рук, без ног. Только суматошно там очень. Барнум не хотел меня отпускать. Он сейчас закрыл музей, чтобы привести все в порядок после погрома. Он и предложил мне к вам пойти. Сказал, что дамы с удовольствием присмотрят за моим малым.