Эрл Гарднер - Дело о коте дворецкого Страница 24

Теперь Мейсон засмеялся. Кот изогнулся.

— Бога ради, — взмолился Мейсон, — отпустите вы этого кота. Где вы его взяли-то?

— О чем вы говорите? — Она уставилась на него. — Это Клинкер. Он меня очень любит.

Кот спрыгнул на пол.

— Это была бы хорошая версия, — произнес Мейсон бесстрастным голосом. — Она помогла бы мне выпутаться и выручила бы Деллу Стрит. Коты, конечно, похожи. Но — нет, не пройдет. Рано или поздно они узнают, где вы взяли этого кота.

— Но это Клинкер. Я туда поехала и взяла его. Он до смерти перепугался, бедный котик, — столько шуму, а хозяин мертвый, и прочее…

— Нет, — сказал Мейсон. — Я не допущу, чтоб вы так поступили. Газеты уже продают, а в них сказано, что полиция нашла Клинкера в квартире моей секретарши…

— Они нашли кота и приняли его за Клинкера.

— Чушь! — сказал Мейсон добродушно. — Забирайте кота и отправляйтесь в свою вафельницу. Дуглас Кин собирается объявиться у меня и сдаваться?

— Не знаю, — ответила она со слезами на глазах.

Кот выгнул спину, потом начал обследовать контору.

— Кис-кис, пойдем, киска, — позвала его Уинифред.

Кот не обращал на нее внимания. Мейсон с сочувствием смотрел на заплаканное лицо.

— Если Дуглас Кин появится, — сказал он, — объясните ему, как важно для него подыграть мне.

— Н-не знаю. А вдруг его об-винят в-в-в убийстве и по-ве-есят?

— Вы что же, мне не верите? — Он похлопал ее по плечу.

Она подняла на него глаза.

— Хватит подбирать кошек и сочинять для Дугласа алиби, — ласково сказал ей Мейсон. — Вы только затрудняете мою работу. Обещаете, что больше не будете?

Губы ее подергались и успокоились. Она кивнула. Мейсон в последний раз похлопал ее по плечу, подошел к коту, поднял его и посадил в руки Уинифред.

— Поезжайте домой, — посоветовал он, — поспите.

Он открыл для нее дверь в коридор. Когда он снова ее закрыл, позади уже стояла Делла Стрит.

— Ужасный ребенок, — улыбнулся он.

Делла медленно кивнула головой.

— Как насчет того, чтобы посрезать углы? — спросил он.

— Ты о чем?

— Не хотела бы ты провести со мной медовый месяц?

— Медовый месяц? — она уставилась на него, вытаращив глаза.

Мейсон кивнул.

— Как это… ой…

— Хорошо, — улыбнулся адвокат. — Но сначала приляг на диван и отдохни. Если позвонит Дуглас Кин, скажи ему, что он должен мне подыграть. Ты сможешь его убедить скорее, чем я. А я ненадолго пойду к Полу Дрейку.

14

В конторе Дрейка Перри Мейсон уселся к столу и сказал:

— Пол, я хочу, чтоб ты отправил свободных людей в агентство по продаже автомобилей и узнал, не была ли недавно новая машина продана Уотсону Кламмерту.

— Уотсон Кламмерт, — повторил Дрейк. — Где, к дьяволу, я слышал это имя? А, вспомнил. Это тот, у которого общий сейф с Чарльзом Эштоном!

— Думаю, полиция в тот сейф уже наведалась, — сказал Мейсон.

— Да, он оказался абсолютно пустым. Нашли только банковские упаковки из-под денег. Эштон, очевидно, взял банкноты и оставил обертки.

— Эштон или Кламмерт? — спросил Мейсон.

— Эштон. Банковские документы показывают, что Кламмерт ни разу не пользовался сейфом. Он — только имя, записанное на карточке.

— Как считает полиция — сколько денег было взято из сейфа?

— Они не знают. Много. Служащие видели, как Эштон засовывал в чемодан пачки банкнот.

— Ты проверил аварию, в которую попал Лекстер?

— Да. Он налетел на телеграфный столб, как и сказал. Из-за угла на него выскочил пьяный шофер.

— Есть свидетели?

— Да. Несколько человек слышали треск.

— Их имена записаны?

— Да. Они видели следы там, где Лекстер затормозил. Говорят, что он был на своей стороне дороги. Он казался возбужденным, но был абсолютно трезв.

— Где он был до того?

— Это я уточняю, Перри. Когда с ним говорили полицейские, они расследовали смерть Питера Лекстера, а позднее — смерть Чарльза Эштона. У Сэма отличное алиби касательно привратника. Он уехал из дома около девяти и не возвращался. Эштона убили между десятью и одиннадцатью. А потом допрашивали Шастера. Он дает Лекстеру алиби.

— Вот как?

— Да, — Дрейк кивнул. — Шастер утверждает, что Лекстер был у него в конторе.

— О чем они говорили?

— Шастер отказывается сообщить.

— Очень милое алиби, — презрительно сказал Мейсон.

— Постой, Перри, оно, кажется, подтверждается.

— Каким образом?

— Джим Брэндон, шофер. Он был с Лекстером. Отвез его в контору Шастера. Около одиннадцати Лекстер велел Брэндону ехать домой, сказал, что сам приедет позже. Брэндон уехал на зеленом паккарде. Тогда-то он и видел Кина. Вскоре после одиннадцати.

Мейсон начал шагать взад-вперед, большие пальцы уцепились за проймы жилета, голова склонилась вперед. Наконец он сказал тихим голосом человека, который думает вслух:

— Значит, Лекстер выехал из дому с Брэндоном, на зеленом паккарде, а вернулся на эштоновом шевроле. Как же, черт дери, он подцепил этот шевроле?

— Вот это мысль! — Дрейк весь напрягся.

— Пол, отправь-ка людей в дом, где жила Эдит де Во. Пусть поговорят со всеми жильцами. Не заметил ли кто из них эту машину перед домом?

Дрейк придвинул к себе бумагу и записал для памяти.

— Человек, который убил Эштона, — сказал детектив, — сделал это между десятью и одиннадцатью. Потом он должен был взять костыль Эштона и распилить его на куски. Потом он должен был поехать к Эдит де Во… Что ж, если Сэм Лекстер может доказать, что он был в конторе Шастера…

— Если Брэндон видел, как Дуглас Кин нес кота, где же был костыль Эштона? — перебил Мейсон. — Дуглас Кин его не нес.

— Это так, — задумчиво кивнул Дрейк. — Но Кин, конечно, мог выкинуть костыль в окно, ведь оно было всегда открыто для кота, а потом приехать на машине и подобрать его. Говорю тебе, Перри, ты попал в хорошенькую историю. Если Кин не явится, ты окажешься в луже. Если же явится, его могут повесить несмотря на все, что ты сделаешь.

Зазвонил телефон. Дрейк ответил и сказал:

— Это тебя, Перри.

Звонила Делла Стрит. Голос ее звучал взволнованно:

— Скорее возвращайся, шеф. Я только что говорила с Кином.

— Где он? — спросил Мейсон.

— Он звонил из автомата, скоро позвонит снова.

— Узнай, откуда он звонил, Пол, — сказал Мейсон, — быстро. А мне пора двигаться отсюда.

Он выскочил на улицу, поднялся по лестнице к своей конторе и побежал по коридору.

— Он собирается сдаваться? — спросил он Деллу Стрит, врываясь в приемную.

— Думаю, да. Он казался мрачным, но в полном порядке.

— Ты его убедила?

— Я сказала ему правду. Что ты делаешь для него все возможное, что он просто не имеет права предать тебя.

— Что он ответил?

— Посетовал как скверно, когда мужчина делает то, чего от него требует женщина.

— Ах вы, женщины! — простонал Мейсон.

Зазвонил телефон.

— Минутку, — остановила Мейсона Делла. — Знаешь, кто дежурит на улице возле конторы?

— Кто?

— Наш дружок — сержант Холкомб.

Мейсон нахмурился. Телефон прозвонил снова.

— Это серьезно? — спросила он.

— Да. Они попытаются его арестовать до того, как он отдастся в их руки, и скажут, что он скрывается от закона…

— Алло! — Мейсон снял телефонную трубку.

— Это Дуглас Кин, мистер Мейсон, — сказал мужской голос.

— Где вы сейчас?

— На углу Парковой и Седьмой.

— Часы у вас есть?

— Да.

— Сколько на них?

— Без тринадцати минут одиннадцать.

— Еще точнее? До секунд. Скажем, двенадцать минут тридцать секунд до одиннадцати.

— Я вам сообщу, когда у меня будет ровно без одиннадцати одиннадцать, — сказал Кин.

— Только точно, — попросил Мейсон, — потому что…

— Без одиннадцати! — перебил Дуглас Кин.

— Так, — сказал Мейсон, глядя на свои часы, — ваши отстают на двадцать пять секунд от моих. Но не переставляйте стрелки, я подведу свои. Слушайте: полицейские пошлют за мной хвост, когда я отсюда выйду, в надежде, что я приведу их к вам. Идите к моей конторе и остановитесь на углу Седьмой — знаете это место?

— Да.

— Ровно в десять минут двенадцатого выйдите из-за угла и вскочите в первый же трамвай, идущий по Седьмой улице. Оплатите проезд, но в вагон не проходите — стойте возле кондуктора. Я буду рядом с трамваем, но не заговорю с вами и не подам виду, что знаю вас. Следом поедет девушка в открытой машине с откидным сиденьем. Она будет ехать на той же скорости. Потом она вырвется вперед, и, когда я крикну «Прыгай!», вы прыгнете на откидное сиденье. Сможете?

— Конечно, смогу.

— Отлично, Дуглас! Могу я на вас положиться?

— Можете, — голос молодого человека освободился от угрюмых ноток. — Дурака я свалял! Теперь я играю с вами.

— Отлично, — повторил Мейсон. — Помните: в десять минут двенадцатого.

Он повесил трубку, схватил шляпу и сказал Делле Стрит: