Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать Страница 24

К машине подошел Маранилья.

– Прошу прощения, сеньора, – учтиво произнес он. – Чем могу быть вам полезен? Не нужен ли вам переводчик?

– Переводчик?! – снова завопила Берта. – Да этот сукин сын не знает своего родного языка! Я ему прочитала так, как напечатано в разговорнике: «Открой дверь, я спешу».

– Господин хочет сказать, – с невозмутимым видом сказал Маранилья, – что вы должны ему еще пять песо.

– Он нагло врет! – возмутилась Берта. – Мы договорились о цене, и он привез меня туда, куда я просила.

– Он утверждает, что взялся довезти вас только до того городка на берегу реки, который в двадцати километрах отсюда.

– Но мне сказали, что прииск именно там.

– Шахта в двадцати километрах от города, – с улыбкой повторил Маранилья.

Шофер радостно кивал, поддакивая.

– Пять песо за двадцать километров – не слишком ли? – мрачно возразила Берта.

– Он говорит, что, если вы не дадите ему эти пять песо, он отвезет вас в городок. Он говорит, что такая милая дама, как вы, не может не заплатить ему сполна.

– Черта с два он у меня получит! И никакая я ему не милая дама! Да я вдребезги разнесу его таратайку, если он не выпустит меня!

Шофер снова принялся что-то объяснять по-испански.

Конечно, для меня было бы лучше всего, если бы колумбиец сдержал свое обещание и отвез Берту в тот городок на берегу. Но я знал Берту и сомневался, выдержит ли старенький автомобиль мощь ее натиска. Пришлось вступиться.

– Все в порядке, – прекратил я пререкания. – Это моя знакомая. – Потом вытащил из кармана бумажник, отсчитал пять песо и протянул шоферу.

Он рассыпался в благодарностях и, отперев дверцу, вызволил Берту.

– Я давно знаю этого парня, – пояснил Маранилья. – Он врезал на заднюю дверь своей машины наружный замок, чтобы пассажиры не могли выйти, пока он не получит с них столько, сколько ему причитается. Надеюсь, ваша знакомая не в обиде?

Я промолчал – достаточно было взглянуть на Берту, чтобы стало ясно, в обиде она или нет.

Фелипе Муриндо что-то сказал Маранилье, и тот предложил Берте осмотреть прииск «Два клевера».

Шофер достал из багажника чемоданы. Я понял, что Берта попала в его тачку, как только покинула самолет.

Мы направились к зданию правления. Фелипе Муриндо зачерпнул ковшиком воды в небольшом, обложенном камнями водоеме и протянул Берте. Она залпом выпила воду, а потом зачерпнула снова.

– Ну, слава богу, немножко полегчало, – выдохнула она. И, осмотревшись вокруг, добавила: – Какое чудесное место!

– Извините, сеньора, я не совсем понял цель вашего визита, – вежливо заметил Маранилья.

– Неудивительно, – парировала Берта. – Вы ведь не ясновидящий.

– Подождите здесь, – неожиданно сказал Маранилья, кивнул своему шоферу, и они оба куда-то отошли. Через секунду я услышал шум отъезжающей машины.

– Этот парень говорит по-английски? – спросила Берта, кивнув в сторону Муриндо.

– Похоже, что нет. Впрочем, этим людям верить нельзя. Тебе не кажется, что нам пора объясниться?

– Ну что ж, начинай.

– Видите ли, миссис Кул, – сказал я ироническим тоном, – причин оказаться здесь у меня было достаточно. Скажу вам одно: я решил на месте выяснить некоторые подробности, связанные с получением прибыли в цветной металлургии.

– Что касается меня, – подхватила Берта, – то я тоже не просто так мотаюсь по этой благословенной стране, разбрасывая монетки райским птичкам. Раз уж я уехала так далеко из дома, значит, нашла себе спонсора.

– Берта, я не прошу тебя называть имена, но скажи: этот спонсор уже имел с нами дело?

– Ничего я не собираюсь тебе говорить. Ты срываешься с места и летишь черт знает куда. Неизвестно, на кого ты сейчас работаешь. Подозреваю, что здесь замешана какая-то шлюшка. Ты всегда был бабником.

Я промолчал.

– А кто эти гориллы? – Берта кивнула в ту сторону, куда ушли Маранилья и его шофер.

– Один из них – умнейший человек. Может быть, и второй тоже.

– Ну и ослы! – без всякой связи с нашим разговором воскликнула Берта. – Распинаешься перед ними, и все равно они ничего не понимают. Вообще-то здесь, в двух шагах от США, могли бы выучить английский!

– Ты тоже живешь всего в двух днях полета от Колумбии, однако до сих пор не удосужилась выучить испанский.

– Пошел ты к черту! – Берта подобрала валявшуюся на земле газету и стала обмахиваться ею, как веером.

На какое-то время установилась тишина, нарушаемая только жужжанием мух. Фелипе Муриндо сел рядом с нами, закурил сигарету и с улыбкой посмотрел на нас.

Берта достала свой разговорник, полистала его и старательно, по слогам прочла:

– И-э-лоу… сейр-ве-са.

Управляющий отрицательно покачал головой и медленно, стараясь, чтобы мы поняли, объяснил что-то по-испански.

– Ты что-нибудь разобрал? – спросила Берта.

– Немного. Он говорит, что здесь вообще нет никакого пива. Оно есть только в городе, да и то не ледяное, а теплое.

– Теплое пиво – фу, какая гадость, – поморщилась Берта.

– Осторожнее, Берта, не проговорись местным фараонам, зачем я сюда приехал. Помнишь официальную версию?

– Ах, Дональд, мне не до тебя! Эта проклятая вода, что я выпила, кажется, вся вышла потом. Я опять умираю от жажды. Как же здесь жарко!

– Ничего, привыкнешь. Здесь климат совсем не такой, как в Штатах.

– Спасибо, утешил.

– А что я могу для тебя сделать? Запретить солнцу светить? И вообще, чем меньше раздражаешься, тем легче переносить жару.

– Как я могу не раздражаться! – воскликнула Берта. – Какой-то бандит запирает меня в машине, везет по самым плохим в мире дорогам, вымогает уйму денег, а ты советуешь не раздражаться! Кстати, куда подевались те двое?

– Не знаю, – ответил я и посмотрел на управляющего.

– Говоришь, тот тип работает в полиции?

Я кивнул.

– А второй – шофер?

– Шофер, телохранитель и, возможно, правая рука.

– С виду полный болван – я имею в виду шофера.

– Зато у другого ума хватит на двоих.

– Не спеши с выводами. По-моему, все они и в подметки не годятся нашим сыщикам. Например, Селлерсу.

– А, понятно, – протянул я.

Берта покраснела.

– Что тебе понятно?

– Ничего.

Она вопросительно уставилась на меня.

– Надо все обговорить, Берта. Я уже ознакомил тебя со своей версией. Думаешь, тебя не станут расспрашивать? Ошибаешься. Поэтому мне надо знать, зачем ты сюда прилетела.

– Пусть расспрашивают хоть до бесконечности! Я имею право ездить куда хочу.

– Но почему именно сюда?

– Так мне сказали.

– Иначе говоря, тебе дали поручение?

– А ты что думаешь, я притащилась сюда от нечего делать?

– Ты выполняешь поручение клиента?

– Естественно.

Я снова посмотрел на Фелипе Муриндо. Он молча курил. Судя по лицу, мысли его были где-то далеко, но я не мог быть уверен в этом на сто процентов. Рисковать не хотелось. Берта тоже посмотрела на Муриндо.

– Где ты с ним встретился? – спросила она.

– Нигде.

– А инструкции?

– Я получил письмо.

Вдали раздался шум автомобильных моторов. Я вышел на крыльцо – к шахте приближались две машины. В первой – Маранилья. Следом за ней – какая-то старая развалюха. За ее рулем сидел человек в защитного цвета форме, а позади него – другой, тоже в форме, в руках он держал винтовку с примкнутым штыком. Когда эта машина подъехала ближе, я увидел в ней еще двоих. Это были Гарри Шарплз и Роберт Хокли. По их виду можно было подумать, что и тот и другой поставили последний цент на отстающую лошадку.

Шофер Маранильи, выскочив из машины, открыл заднюю дверцу. Маранилья вышел и с невозмутимым лицом направился к зданию правления, словно забыв об узниках во второй машине.

– Сто чертей и одна ведьма! – воскликнула Берта. – Откуда он взялся?!

Маранилья подал едва заметный знак, и охранники вывели арестованных. Не дойдя шагов двадцать до здания правления, они остановились.

Маранилья проворно взбежал на крыльцо, подчеркнуто вежливо протянул Берте пачку сигарет и спросил:

– Позвольте присесть?

Изумленная Берта молча кивнула.

К нам присоединился шофер Маранильи, и мы все вместе вошли в правление.

– Итак, вы интересуетесь приисками? – обратился ко мне Маранилья.

– Да.

Неожиданно в разговор вступил шофер. Его английский был безупречен, разве что легкий акцент выдавал уроженца этих мест.

– По нашим сведениям, вы, мистер Лэм, частный детектив, партнер госпожи Берты Кул, которая сейчас перед нами. Она прилетела в Медельин утренним рейсом и тотчас отправилась сюда.

Я молчал. Берта тоже. Недоуменное выражение так и не сходило с ее лица.

– Нам известно также, – продолжал шофер, – что вы, мистер Лэм, на борту самолета и еще раньше, в Соединенных Штатах, проявляли особый интерес к изумрудам. Вот мы и решили проявить интерес к вашим интересам.

По тому, как глянула на меня Берта, можно было понять, что она решительно не желает принимать участия в разговоре, предоставляя это мне.