Рекс Стаут - Гамбит Страница 24

Раздался голос Вульфа, не голос – рычание:

– Ты проспал четыре часа.

– Ничего подобного, – отвечал я, не поворачивая головы. – Снимите время на то, чтобы приготовить и съесть молочные гренки. Хотите послушать отчет?

– Нет.

Я открыл конверт.

– Еще одно приглашение в почетные члены Национальной ассоциации контроля над преступностью. Есть какие-либо распоряжения?

– Есть вопрос. Ты сможешь сегодня увидеться с мистером Блаунтом? Прямо сейчас?

– Сомневаюсь. Никто, кроме адвоката и членов семьи, без разрешения прокурора не имеет права посещать человека, которому предъявлено обвинение в убийстве. К тому же время для посещений от шести до восьми вечера. Он ваш клиент, но вы не адвокат. Мы можем обратиться в прокуратуру, и нам откажут. Тогда это устроит Кремер, как личное одолжение.

– Ерунда все это.

– Можете проверить. – Я вскрыл еще один конверт и вытащил его содержимое. – Венигер получил свежую партию Беришонского сыра, потрясающий деликатес. Когда мы вчера увидели Комуса, первой мыслью Салли было поехать домой к маме. Вы уверены, что она еще у себя в комнате?

– Не уверен.

Я обернулся.

– Нет?

– Фриц отнес ей поднос с завтраком, а доктор Уолмер приходил к ней около десяти. Я был, как обычно, в оранжерее, и я поговорил с ней по внутреннему телефону.

– Она ведь могла спуститься по лестнице и уйти.

– Да. Пойдем посмотрим.

Я развернулся в кресле, встал и направился в холл. Конечно, он кипел, потому что она заставила его подозревать Комуса, но сейчас нам необходимо было связаться с Блаунтом, а она как-никак член семьи. Еще когда я спускался вниз, то заметил, что дверь ее комнаты закрыта, и она до сих пор была закрыта. Я был настолько уверен в том, что она бежала, что рука моя машинально без стука потянулась к ручке двери, но я вовремя себя остановил и все же постучался, хотя и несколько громче, чем это было необходимо. Она тут же ответила: «Кто там?», и тогда я открыл дверь и вошел.

Она стояла спиной к окну, но даже при таком освещении казалось, что она постарела лет на двадцать. Уолмер ей дал снотворное, и она должна была бы выспаться, но выглядела, однако, значительно хуже, чем я со своими тремя часами сна. Сказать ей было нечего, она просто стояла и смотрела на меня. Я остановился на расстоянии нескольких шагов, внимательно на нее посмотрел, покачал головой и сказал:

– Хочу дать дружеский совет: не смотритесь в зеркало. Что за глупости. Да, вы ошиблись, но не вы же его убили, Мы с Фрицем можем дать вам стопроцентное алиби. Приходил инспектор Кремер и, в частности, хотел поговорить с вами, но Вульф этого не допустил. Но когда кто-нибудь из них все-таки до вас доберется, вы сможете совершенно спокойно рассказать, зачем мы с вами туда пришли – искать улики против Комуса, но если спросят, почему возникли подозрения, говорите, что не знаете, и пусть они об этом спрашивают мистера Вульфа или меня. Собственно говоря, чтобы пояснить вам это, я сюда и пришел, да еще посмотреть, на месте ли вы. Я боялся, что вы ушли домой. А говорю я так много лишь потому, что, думаю, вас взбодрит голос человека, который целиком на вашей стороне, несмотря на все то, что вы наговорили на Комуса. Если захотите что-нибудь сказать, поднимите руку. Если хотите знать мое профессиональное, а не личное мнение, так нет худа без добра. Кремер понимает, что Комуса задушил убийца Джерина. А это уже шаг к освобождению вашего отца. Конечно. Кремеру не улыбается мысль, что он держит в тюрьме невинного человека, но просто так ни он, ни прокурор вашего отца не отпустят. Однако заявление от него о незаконном аресте произведет впечатление. Хотите что-нибудь сказать или я могу продолжать?

– Арчи, – произнесла она.

Я кивнул.

– Да, это я. Для начала неплохо. А вы – Салли Блаунт. Через полтора часа будет обед.

– А что… что мне теперь делать?

– Выбросить все это из головы. Конечно, вы попали в неприятную историю, но все же вы на ногах, а это уже неплохо. Причешитесь и накрасьте губы перед обедом. Не исключено, что Вульф попросит вас сегодня съездить навестить отца. В кармане у Комуса нашли записку, в которой он просит Вульфа заняться его делом, и, естественно, мы…

В это время зазвонил внутренний телефон. Он стоял на столике в углу комнаты; я быстро подошел, снял трубку и сказал:

– Это я.

Голос Вульфа:

– Я в кухне. Она там?

– Да. Не в лучшем виде, но здесь.

Она стояла рядом и смотрела на меня.

– Пришла ее мать. Она в кабинете и хочет ее видеть. Фриц проводит ее наверх.

– Дайте подумать. – Это заняло пару секунд. – Нет, лучше я провожу Салли вниз. Можете довериться вашему эксперту по женскому полу, так будет лучше. Как-нибудь, когда у вас будет лишний часок, я вам объясню почему.

– Но я бы предпочел…

– В этом я не сомневаюсь. Вы боитесь, что займут кресло. Но иногда и вам полезно претерпевать лишения.

Я повесил трубку и повернулся. Я хотел было немного ее подготовить, но потом решил не слишком напрягаться и прямо сказал:

– Пришла ваша мать и хочет вас видеть. Где помада?

Можно было ожидать всякого. Она могла упасть в обморок, завизжать, в общем, сделать что угодно. Но она сказала: «Хорошо» – и направилась к двери. Я пошел вслед за ней и, пока спускался два пролета по лестнице, напомнил сам себе основное правило эксперта по женскому полу: лучше ограничиться объяснением того, почему она сделала то, что сделала, чем размышлять о том, почему она не сделала того, что собиралась сделать. И я даже не обратил внимания на ее хорошенькую шейку и линию плеча.

Миссис Блаунт сидела в красном кожаном кресле. Приличия требовали, чтобы я удалился на кухню к Вульфу, но поскольку именно я заварил всю эту кашу с Салли, то мне и расхлебывать. Поэтому, перешагнув порог, я остановился. Миссис Блаунт поднялась с кресла и ринулась к Салли. Она ничего не сказала, лишь взяла Салли за руки и посмотрела на нее. И, черт возьми, я невольно пожалел, что я не Салли. Они стояли, почти касаясь друг друга.

Салли подняла вверх подбородок.

– Если ты хочешь, я могу извиниться, – сказала она. – Но все же я считаю, что была права. Вот Арчи говорит, что я ошиблась, а по-моему, нет. Ведь он был в тебя влюблен, ты не могла этого не знать. Ведь столько мужчин в тебя влюблены, и ты наверняка об этом знаешь. Конечно, зря я его подозревала, и я бы очень хотела перед ним извиниться, но, к сожалению, это уже невозможно. Ну, хочешь, я перед тобой извинюсь?

Миссис Блаунт медленно покачала головой.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Конечно, жаль, что все так получилось.

– Да уж.

– Знаешь, меня тоже огорчает, что ты так обидела Дэна. А ты его очень сильно обидела. – Она опустила руки Салли. – А что до того, что в меня, мол, все влюблены, так тут я ничего сказать не могу. Ты ведь мне уже об этом говорила, помнишь, когда была совсем ребенком. Ну что я могу тебе на это сказать? Ты ведь все равно не помнишь, что я тебе тогда ответила.

– Почему? Прекрасно помню. Ты сказала, что любовь лишь тогда любовь, когда она взаимна. Но я же не говорила, что ты отвечаешь тем же, я никогда этого про тебя не думала. Даже в этот раз. А то, что я пришла к Ниро Вульфу и осталась здесь, так это вообще никакого отношения к тебе не имеет, это только ради папы.

– Это я понимаю. Но все же я твоя мать.

– Ради тебя, мамочка, я бы сделала то же самое.

– Верю, верю. Но все же надеюсь… – миссис Блаунт не договорила, а повернулась в мою сторону: – Мистер Гудвин, видно, судьба у вас такая слушать наши разговоры. Тогда я вам руки не подала, потому что не хотела, но сейчас я с удовольствием это сделаю. – Она протянула руку. Она была маленькая, спокойная, холодная.

– Итак, спорить с вами больше не о чем, – сказал я. – Так почему бы вам не сесть?

Салли села, куда бы вы думали? В красное кожаное кресло. Придвигая ее матери одно из желтых кресел, я размышлял о том, что, наверно, одной ревности недостаточно, что тут, должно быть, все намного сложнее, но мои размышления прервала миссис Блаунт.

– А могу я встретится с Ниро Вульфом? Если он не очень занят, конечно.

Я пообещал узнать и вышел. Вульф сидел в кухне около большого стола, пил пиво и наблюдал, как Фриц чистит лук. Увидев меня, он нахмурился и спросил:

– Ну, что они там, ссорятся?

– Нет, сэр. Обе подавлены. Однако Салли заняла кожаное кресло. Миссис Блаунт хочет вас видеть, если вы не очень заняты. Со мной она обменялась рукопожатием, так что приготовьтесь к физическому контакту с женщиной.

Никакой реакции. Он сказал что-то Фрицу, поднялся со стула, взял одной рукой стакан, другой – бутылку, пошел в кабинет и, войдя в него, остановился в нескольких шагах от желтого кресла.

– Миссис Блаунт, я – Ниро Вульф, – сказал он, поклонившись, как посол на приеме или как дворецкий.

Затем он подошел к своему письменному столу, поставил на него стакан и бутылку, сел и обратился к Салли: