Стюарт Палмер - Загадка персидского кота Страница 24

— Чьи же?

— Сержант Секкер улыбнулся:

— Ваши собственные!

— Мои? Быть не может! И откуда вы их знаете?

— У нас отпечатки всех причастных к этому делу. Это старый прием. Мы даем людям просматривать их собственный показания, напечатанные на особой бумаге. Это дает нам отличные отпечатки.

Мисс Уизерс теперь знала, что для нее вопрос решен. Последнее звено сомкнулось в цепи ее заключения.

— Конечно, — продолжал сержант, — это фокус со стороны Розмери. Наверное, она достала конверт, который вы держали в руках, и отправила его той женщине, которую хотела напугать.

— Ну, до свиданья, — сказала мисс Уизерс. — Я позвоню вам, когда подготовлю остальных к предстоящей беседе. Условимся лучше на завтра. Я пока подумаю насчет пробелов в вашем деле.

— Но вы со мной согласны?

— Почти во всем, — сказала мисс Уизерс.

Они условились, что он будет ей звонить под именем мистера Гунга Дина.

Обед в Динсуле в этот вечер прошел очень весело, несмотря на озабоченность мисс Уизерс. Она не предупредила о предстоящем визите сержанта, так как ей нужно было время, чтобы подумать. Когда они вставали из-за стола, Треверс объявил, что ее спрашивают к телефону.

— Мистер Гунга Дин, сударыня, — сказал он.

Мисс Уизерс с неудовольствием взялась за трубку.

— Молодой человек, — сказала она неодобрительно. — Я сказала, что я вам позвоню. Вас взяло нетерпение?

— Нетерпение! — отозвался сержант. — Я только что получил вести из Лондона. Вы сказали, что согласны со мною в этом деле. Оказывается, мы оба ошиблись.

— Ошиблись? Оказалось, что это не тело Розмери?

— О нет, это она. И умерла она без сомнения, даже слишком. Сэр Леонард докладывает, что причиной смерти был удар по голове и что это случилось недели две тому назад.

— О! — воскликнула мисс Уизерс.

— Как видите, Розмери Фрезер никого не убила, и я вернулся к исходной точке.

— Позвольте вам дать совет. Телеграфируйте в Лондон, чтобы вам представили полное описание тела, со всеми подробностями. А потом ложитесь спать.

— Благодарю вас, сказал сержант Секкер.

Мисс Уизерс посидела около часу с достопочтенной Эмилей в гостиной, а потом направилась по лестнице в свою комнату. На полпути она выглянула в открытое окно, за которым слышны были голоса.

Лесли и Кандида Норинг, освещенные луной, поднимались по узкой тропинке, высеченной в скале, к креслу св. Августина.

— Идите назад, дурочка, — говорил он. — Это слишком рискованно.

Но Кандида с негромким смехом внезапно проскользнула мимо него, наклонившись на одно ужасное мгновение над краем пропасти и затем снова схватившись за скалу.

— Побила вас! — воскликнула она: — Я буду командовать!

Но Лесли Реверсон, пораженный происшедшим, упал на колени. Мисс Уизерс хотелось закричать, хотелось прыгнуть в окно и схватить его, но она чувствовала себя парализованной, как в кошмаре.

Реверсон цеплялся руками и коленями за гранит, но он уже был не на тропинке. Скала круто спадала вниз...

Кандида, уже почти поднявшаяся на кресло, оглянулась. Она не вскрикнула и не упала в обморок. Несколько мгновений она смотрела, лицо ее было бледным и испуганным при лунном свете, и потом она бросилась ему на помощь. Она легла ничком на скалу, ухватила Лесли за кисть руки и притянула его обратно на тропинку.

Никто из них не сказал ни слова. Но Кандида нежно держала его в своих объятиях. Это была сцена и прекрасная, и страшная, и мисс Уизерс почувствовала, что ей не подобает на нее смотреть. Она тихо отошла от окна и направилась в свою комнату, а перед ее старыми глазами все еще стояла картина обнявшихся юноши и девушки.

Долго мисс Уизерс не могла забыть эту картину.

ГЛАВА 13.

Тобермори действует

Гильдегарда Уизерс плохо провела эту ночь. Несколько раз ей чудилось, что какая-то белая фигура проходит через ее комнату и исчезает в тени. Это видение повторялось несколько раз. Потом только она сообразила, что принимала за призрак — скользивший по стене луч ярких фонарей автомобиля, проезжавшего по береговому шоссе.

Ровно в восемь часов утра ее занавески раздвинулись с громким звоном металлических колец.

— Доброе утро, сударыня! Погода не особенно, но может проясниться. Приготовить вам ванну?

Мисс Уизерс открыла глаза и увидела, что к ней подходит Тревес с чашкой дымящегося чая в руках. — Как вы хотите яйца — всмятку?

— Нет, — сказала мисс Уизерс, — вкрутую.

— Благодарю вас, сударыня. Я принесу вам поднос через пятнадцать минут.

— Не трудитесь, я спущусь завтракать со всеми.

Тревес остановился у двери и откашлялся.

— Простите, сударыня, но миледи обыкновенно предупреждает своих гостей в Динсуле, что в течение трех дней в неделе в замок пускают публику. Сегодня понедельник, и каждую минуту может явиться компания туристов. Но им не разрешают подниматься наверх, и миледи проводит большую часть дня в верхних комнатах. Обед подают в гостиной, а утреннее кофе я бы предложил вам выпить здесь.

— О, конечно, — согласилась, мисс Уизерс. — А остальные?

— Мистер Лесли и молодая особа уже позавтракали в своих комнатах и собираются идти играть в гольф. Я заказал им автомобиль.

— А ваша хозяйка?

— Миледи уже позавтракала и сейчас она, наверное, в ванне.

— Когда вы принесете мне поднос, не забудьте газету, — сказала она.

— Они прибывают из Лондона не раньше десяти часов утра, — сказал он и удалился.

Мисс Уизерс выпила чай, надела капот и вышла в коридор. Ванная была между комнатами ее и Кандиды. Она отворила дверь и увидела, что Кандида как раз насыпала купальные соли в полную ванну.

— Простите, — сказала мисс Уизерс.

— Пожалуйста, — с улыбкой ответила Кандида. — А я думала, что я заперла дверь. Но я моментально буду готова. Лесли ждет меня, чтобы идти играть в гольф.

— Иногда полезно, чтобы молодой человек подождал, — заметила мисс Уизерс.

Она вернулась к себе в комнату, где ее ждал завтрак из чая, холодного поджаренного хлеба, слишком крутых яиц и кусочка сала. Надеясь, что Кандида уже готова, она прошла к ванной и попробовала открыть дверь. Но на этот раз она была заперта; изнутри слышалось журчание бегущей воды. Мисс Уизерс вернулась в свою комнату. Через мгновение в дверь постучал Тревес.

Он взял поднос и начал спускаться по лестнице, как вдруг раздался страшнейший грохот со стороны комнаты достопочтенной Эмилии. Тревес уронил поднос, подхватил его налету и поставил на стол.

Через мгновение он вернулся, через руку у него висел Тобермори, точно кусок серого меха.

— Задаст ему за это хозяйка. Это ее птица, сударыня. Красногрудая американская птица, которую она привезла с собой.

— Так что ж с ней?

— Кот сшиб клетку со стола, сударыня. Она упала на пол и разбилась, и он съел птицу целиком, с перьями и с когтями!

Мисс Уизерс покачала головой.

— Доложили вы вашей хозяйке?

— Она в ванне, сударыня. Я не хотел ее беспокоить, сударыня. Самое лучшее взять Тоби на кухню.

— В виде наказания?

— Нет, сударыня. Видите ли, если хозяйка увидит, что клетка разбита, она может подумать, что птица улетела в открытое окно. А иначе она бы побила кота сложенной газетой, а это приносит несчастье.

— Почему?

— В наших местах поверье, что если наказать кошку, то это принесет несчастье всему дому. Собак — сколько угодно, но не кошек. У кошек могущественные друзья. «Они», как мы выражаемся.

Заинтересованная этой особенностью Корнуэльса, мисс Уизерс решила принять участие в покровительстве Тобермори.

— Оставьте его у меня в комнате, — сказала она. — Я скажу, что он был все время у меня.

Она осталась наедине с котом, который сначала осмотрел ее комнату, обнюхал ее вещи, улегся на ее постель и стал на нее смотреть. Учительница стала гладить его серебристую шерсть и сняла несколько мягких перьев, повисших на его баках. Наконец, он замурлыкал.

Но мисс Уизерс не намеревалась провести весь день в капоте. Она снова попробовала дверь в ванную — она оказалась незаперта, и большой железный ключ упал на пол внутри ванной, когда она отворила дверь. Она заперлась и услышала чьи-то быстрые шаги, пробегавшие мимо дверей. Очевидно, это Кандида торопилась на партию гольфа.

Она приняла ванну после того, как тщательно повесила мокрое полотенце, которая Кандида небрежно бросила на край ванны. Мисс Уизерс не была такой любительницей горячей воды, как достопочтенная Эмилия. Очень скоро она выбралась из ванны на удивительно мягкий и сухой коврик и с наслаждением растерла свое  длинное и угловатое тело быстрыми, но сильными движениями.

После ванны она вернулась к себе в комнату и быстро оделась. Вдруг Тобермори встал, потянулся и соскочил на пол. Он подошел к двери и громко крикнул: «Мяу».