Агата Кристи - Смерть лорда Эджвера Страница 25

— Mon ami, в данный момент я занят исключительно туалетом. Позвольте заметить, кстати, что мне не слишком нравится ваш галстук.

— Отличный галстук! — возразил я.

— Был когда-то. На нем — как и на мне, что явствует из ваших намеков — сказывается возраст. Умоляю вас, наденьте другой и вычистите правый рукав.

— Мы собираемся нанести визит королю Георгу[61]? — саркастически поинтересовался я.

— Нет. Но сегодня утром я прочел в газете, что герцог Мертонский возвратился в Мертон-хаус. Насколько мне известно, он — из первых английских аристократов. Я собираюсь засвидетельствовать ему свое почтение.

Кем-кем, а социалистом Пуаро назвать невозможно.

— Но в самом деле, почему мы должны ехать к герцогу Мертонскому?

— Я хочу его видеть.

Больше я от него ничего не добился. Когда наконец мой внешний вид пришел в соответствие со вкусами Пуаро, мы вышли из дома.

Лакей, встретивший нас в Мертон-хаусе, спросил, ожидает ли нас герцог. Пуаро ответил отрицательно. Лакей взял у него визитную карточку и после недолгого отсутствия вернулся с сообщением, что его светлость, к сожалению, слишком занят в настоящее время. Пуаро немедленно уселся на стул.

— Tres bien[62], — сказал он. — Я подожду. Если понадобится, я подожду несколько часов.

К счастью, эта жертва не потребовалась. Чтобы поскорее избавиться от назойливого посетителя (как я полагаю), Пуаро был допущен в общество джентльмена, которого так хотел видеть.

Герцогу было двадцать семь лет. Худой и узкогрудый, он не производил внушительного впечатления. У него были неопределенного цвета волосы, заметно редевшие на висках, маленький, желчный рот и рассеянный, скучающий взгляд. По стенам комнаты, в которую нас провели, висели распятия и картины религиозного содержания. На широкой книжной полке сплошь книги по теологии[63]. Он гораздо больше походил на болезненного, молодого продавца из галантерейного магазина, чем на герцога. Насколько я помнил, образование он получил дома, ибо в детстве часто болел. И это был человек, влюбившийся в Сильвию Уилкинсон с первого взгляда! Невероятно! Нас он встретил сухо, чтобы не сказать враждебно.

— Возможно, вам знакомо мое имя? — скромно спросил Пуаро.

— Никогда его не слышал.

— Я изучаю психологию преступлений.

Герцог молчал. Перед ним на столе лежало незаконченное письмо, и он нетерпеливо постукивал по нему ручкой.

— С какой целью вы хотели меня видеть? — холодно осведомился он.

Пуаро сидел напротив него, спиной к окну. Герцог сидел лицом к свету.

— В настоящее время я занят расследованием обстоятельств, связанных со смертью лорда Эджвера.

Ни один мускул не дрогнул на бледном, бесстрастном лице.

— В самом деле? Я не был с ним знаком.

— Но вы, по-моему, знаете его жену, мисс Сильвию Уилкинсон.

— Да.

— Вам известно, конечно, что у нее, как подозревают, была причина желать смерти своего мужа.

— Ни о чем подобном я не слыхал.

— В таком случае, я спрошу вас прямо, ваша светлость. Правда ли, что вы в ближайшем будущем намерены жениться на мисс Сильвии Уилкинсон?

— Когда я соберусь на ком-нибудь жениться, об этом будет объявлено в газетах. Я считаю ваш вопрос дерзостью. — Он встал. — Всего доброго.

Пуаро тоже поднялся. Вид у него был жалкий. Понурив голову, он проговорил, заикаясь:

— Я не хотел.., я… Je vous demande pardone…[64]

— Всего доброго, — повторил герцог несколько громче.

На сей раз Пуаро сдался. Он безнадежно махнул рукой, и мы вышли. Это был позорный уход.

Мне было искренне жаль Пуаро. Куда девалась его обычная напыщенность! Герцог Мертонский низвел великого сыщика до уровня жалкой мошки.

— Неудачный визит, — сочувственно сказал я. — Какой высокомерный тип этот герцог! А для чего вы на самом деле хотели его видеть?

— Я хотел выяснить, действительно ли они с Сильвией Уилкинсон собираются пожениться.

— Но ведь она говорила!..

— О! Она говорила. Но, как вы понимаете, она скажет все что угодно, лишь бы добиться своей цели. А вдруг она решила выйти за него замуж, а он, бедняга, об этом и не подозревал.

— Что ж, вы получили от пего весьма резкий ответ.

— Я получил ответ, который он дал бы репортеру. Да. — Пуаро хмыкнул. — Но теперь я знаю! Я знаю, как обстоит дело.

— Откуда вы знаете? Вы поняли это из разговора с ним?

— Вовсе нет. Вы видели, что перед ним лежало письмо?

— Да.

— Знаете, когда я был молод и служил в бельгийской полиции, то пришел к выводу, что нужно не только разбирать любой почерк, но и уметь читать написанное вверх ногами. Хотите знать, что было в его письме? «Моя дорогая, как ужасно, что нам придется ждать столько долгих месяцев! Сильвия, мой прекрасный, обожаемый ангел, я не могу выразить, что ты для меня значишь! Ты, так много страдавшая! Твоя нежная душа…»

— Пуаро! — прервал его я, возмущенный до крайности.

— Тут он как раз остановился. «Твоя нежная душа — только мне она понятна».

Я был в ужасе, а он, как ребенок, гордился удавшейся проделкой.

— Пуаро! — воскликнул я. — Читать чужое письмо! Личное! Вы не можете этого делать!

— Чепуха, Гастингс. Как это я «не могу делать» то, что сделал пять минут назад?

— Вы.., вы играете не по правилам.

— Я просто не играю. Вы это знаете. Убийство — не игра. Это серьезно. И вообще, Гастингс, не употребляйте этого выражения — играть не по правилам. Оно устарело. Да-да! Молодежь смеется, когда слышит его. Прелестные девушки засмеют вас, если вы скажете «играть не по правилам». Нужно говорить: «Это неспортивно!»

Я молчал, подавленный тем, что Пуаро отнесся к моим упрекам столь легкомысленно.

— Зачем вам это было нужно? — спросил я. — Стоило вам только сказать, что вы были у лорда Эджвера по поручению Сильвии Уилкинсон, как он сразу же изменил бы к вам отношение.

— Но я не мог этого сделать! Сильвия Уилкинсон моя клиентка, а я не имею права обсуждать дела клиента с третьим лицом. Говорить о них было бы неэтично.

— Неэтично?

— Разумеется.

— Но она собирается выйти за него замуж!

— Это не означает, что у нее нет от него секретов. Ваши представления о браке, Гастингс, тоже устарели. Нет, я не мог сделать того, что вы предлагаете. Я должен помнить о своей профессиональной этике. Этика — великая вещь.

— Рад, что вы так считаете.

Глава 19

Сильная личность

Посещение, которого мы удостоились на следующее утро, было, как мне кажется, одним из самых удивительных событий расследуемого дела.

Я находился в своей комнате, когда передо мной с сияющими глазами возник Пуаро.

— Mon ami, к нам пришли.

— Кто же?

— Вдовствующая герцогиня Мертонская.

— Какая неожиданность. А что ей нужно?

— Если вы спуститесь со мной вниз, друг мой, то сами узнаете.

Я не заставил себя упрашивать. В гостиную мы вошли вместе.

Герцогиня была маленькой женщиной с орлиным носом и властным взглядом. Несмотря на рост, никто не решился бы назвать ее коренастой. Одета она была в старомодное черное платье, и это лишь усиливало впечатление, что перед нами grande-dame. Чувствовалось, что она человек решительный, почти жестокий. То, чего не хватало ее сыну, в ней было предостаточно. Силой воли она обладала невероятной, я почти физически ощущал излучаемую ею энергию. Ничего удивительного, что эта женщина подавляла всех, с кем общалась.

Достав лорнет, она рассмотрела сначала меня, затем моего спутника и обратилась к нему:

— Вы мосье Эркюль Пуаро?

Голос ее звучал внятно и повелительно. Ему нельзя было не повиноваться.

— К вашим услугам, герцогиня.

Она посмотрела на меня.

— Это капитан Гастингс, мой друг и неизменный помощник.

В ее глазах мелькнуло было сомнение, но затем она кивнула в знак согласия и уселась на стул, предложенный ей Пуаро.

— Я пришла посоветоваться с вами по поводу очень деликатного дела и прошу все, что вы узнаете, держать в тайне.

— Разумеется, мадам.

— Я слышала о вас от леди Ярдли. Из того, с какой благодарностью она о вас говорила, я заключила, что вы — единственный человек, который может мне помочь.

— Будьте покойны, мадам, я сделаю все, что в моих силах.

Она еще помедлила, но потом, окончательно решившись, перешла к делу с такой ошеломляющей простотой, которая, как ни странно, напомнила мне Сильвию Уилкинсон в тот памятный вечер в «Савое».

— Мосье Пуаро, нужно предотвратить женитьбу моего сына на актрисе Сильвии Уилкинсон.

Если Пуаро и удивился, то не подал виду. Он внимательно смотрел на герцогиню и молчал.

— Не могли бы вы пояснить, мадам, чего именно вы ждете от меня? — спросил он наконец.

— Это не так просто. Я считаю, что этот брак будет ужасной ошибкой. Он погубит моего сына.

— Вы так полагаете, мадам?

— Я в этом уверена. Мой сын — идеалист. Он почти ничего не знает о жизни. Ему никогда не нравились девушки нашего круга. Он считает, что они глупы и легкомысленны. Но когда он познакомился с этой женщиной… Конечно, она очень хороша собой, не спорю, и умеет вскружить мужчине голову. Моего сына она просто околдовала. Я надеялась, что рано или поздно эта страсть пройдет, она, по счастью, была замужем. Но теперь, когда она свободна…