Джон Карр - Дом на Локте Сатаны. Темная сторона луны Страница 25

– Нет, я не думаю! Кроме того, дверь массивная и крепкая. Мысль, только что пришедшая мне в голову, попросту безумна.

– Возможно. Нет ли другой двери между библиотекой и гостиной?

– Да, есть! Подожди секунду!

Словно подгоняемый дьяволом, с развевающимся по воздуху галстуком, Ник помчался по коридору к двери в гостиную и распахнул ее. В голубой с позолотой гостиной восемнадцатого века Гэррет Эндерсон заметил знакомую фигуру невероятно толстого мужчины с красным лицом, разбойничьими усами над несколькими подбородками и в пенсне на широкой черной ленте. Ник закрыл за собой дверь. Они услышали, как он снова кричит и стучит кулаком по дереву. Через полминуты Ник вышел и беспомощно посмотрел на Гэррета.

– Ничего не получилось. Дверь между библиотекой и гостиной также имеет два засова. По-видимому, оба заперты с той стороны. Что делать теперь?

Оркестр и хор грянули вместе: „Смотри на лорда верховного палача…“

– И не торопи меня! – рявкнул Ник на Гэррета, который не произнес ни слова. – Ради бога, не будь таким нетерпеливым! Зачем уговаривать меня взломать дверь, когда на лужайку выходят два окна оттуда? Одно из них закрыто и заперто – тетя Эсси его заперла, – но другое было широко открыто, когда мы выходили. Лучше пойдемте с нами, доктор Фортескью. Вы можете понадобиться. Что же мы медлим? Пошли!

Он быстро зашагал к окну в западном конце коридора, также выходившему на лужайку. Стиснув руку Фей, прижавшуюся к нему на мгновение, Гэррет поспешил за Ником. Доктор Фортескью последовал за ними обоими. Ник раздвинул портьеры, увидел, что длинное окно закрыто, но не заперто, и поднял раму. Все трое выбрались на лужайку и повернули направо к библиотеке.

В лица им повеяло сырым ветром с моря. На небе, кое-где покрытом редкими облаками, белел месяц. Гэррета не оставляло ощущение, будто его окружает густой кустарник, хотя в действительности никаких кустов вблизи дома не было.

То, что являлось левым окном библиотеки для находящихся в комнате, снаружи стало правым. В прошлый раз Гэррет видел его открытым и незанавешенным. Сейчас оно оставалось незанавешенным, но было закрыто и заперто – они видели повернутый шпингалет.

– А другое окно, которое заперла тетя Эсси? – крикнул Ник почти в ухо Гэррету. – Посмотри, оно все еще заперто?

Гэррет метнулся вокруг каминного выступа. Луна давала немного света, но вполне достаточно для того, чтобы на фоне задвинутых портьер увидеть, что второе окно также закрыто и заперто. Не задерживаясь возле него, Гэррет вернулся к остальным, стоящим у первого окна. Одного взгляда в библиотеку было довольно.

Пеннингтон Баркли лежал лицом вниз на ковре в дюжине футов от окна, рядом с креслом, в котором он сидел, когда они впервые увидели его этим вечером. Свет двух торшеров падал на него. Кровь обильно текла из раны в левой стороне груди. Пальцы правой руки слегка царапали ковер; рядом с левой ногой лежал знакомый револьвер.

– Кажется… – начал доктор Фортескью.

– Можете не сомневаться, – буркнул Ник.

Сорванный ветром лист коснулся лица Ника. Он вздрогнул, как от удара, и словно сбросил оцепенение. Сорвав с себя спортивную куртку, Ник обернул ее вокруг правого кулака и ударил им в оконное стекло под шпингалетом. Раздался звон, и в воздух полетели осколки. Ник просунул в отверстие защищенную курткой руку, нащупал и повернул шпингалет, после чего поднял раму снаружи. Все трое вошли в комнату.

– Гэррет, посмотри, не прячется ли здесь кто-нибудь и заперты ли двери. Потому что если они действительно заперты и в комнате никто не прячется… О Боже правый!

Сомнений не могло быть никаких. Двери в коридор и в гостиную из алькова были надежно заперты на маленькие тугие задвижки. Гэррет сообщил об этом Нику, а доктор Фортескью склонился над неподвижной фигурой хозяина дома.

Небольшая дверь с правой стороны алькова, если стоять лицом к гостиной, вела в маленькую комнату, едва ли больше кладовой, не имеющую окон и уставленную пыльными полками с книгами. Гэррет нащупал свисающую с потолка лампу, включил ее и увидел только еще множество книг, сложенных в стопки на полу.

Гардеробная слева, хотя и была чуть больше, вмещала лишь умывальник на внешней стене, кушетку с подушкой и одеялами и металлический шкаф с закрытой дверью и миниатюрным ключиком в замке, какой можно видеть в гимнастических залах.

– Здесь никто не прячется, – сказал Гэррет, – но никаких окон нет ни в гардеробной, ни в комнате с книгами.

Ник выпрямился. Доктор Фортескью, внешне казавшийся спокойным, все еще стоял на коленях возле Пеннингтона Баркли, чья правая рука уже перестала дергаться.

– Короче говоря, – заявил Ник, – отсюда нет никаких выходов, кроме тех, которые, как мы знаем, заперты. – Внезапно он вздрогнул. – Господи! Бедный дядя Пен! Полагаю, он умер?

– Нет! – Доктор Фортескью резко вскинул голову. – Он не умер, и, если нам немного повезет, мы спасем его без особого труда. Здесь слишком много крови.

– Слишком много крови?!

– Я имею в виду, слишком много для прямой раны в сердце. Он потерял сознание от шока и потери крови. Конечно, это не пустяк, но…

– Он сменил жакет! – крикнул Ник. – Это не тот, на который тетя Эсси пролила мед. Он выглядит похоже – из такого же плотного красного материала с черными отворотами, – но на нем отделка из тесьмы и…

– Да, это не тот жакет. Если вы позволите мне закончить, мистер Баркли, я скажу, что думаю, и тогда мы примем меры. На этом жакете нет меда, но есть пороховые ожоги. Стреляли с очень близкого расстояния – почти прижав оружие к груди. Но сердце расположено выше, чем полагает большинство людей. Если, конечно, он не сделал это сам…

– Не сделал сам? – недоверчиво переспросил Ник. – Черт возьми, доктор, неужели он показался вам пребывающим в настроении, которое подходит для самоубийства?

– Нет, но давайте не будем тратить время на раздумья.

– О'кей. Что нам делать? Звонить в больницу?

– В этом нет нужды. Если вы возьмете его за ноги, а я – за плечи, мы сможем перенести его в спальню. Только осторожнее, молодой человек! Пожалуйста, мистер Эндерсон, отоприте дверь в коридор.

Гэррет повиновался, быстро отодвинув засовы согнутым пальцем. Открыв дверь, он оказался лицом к лицу с депьюти-коммандером Эллиотом – худощавым, жилистым мужчиной с квадратной челюстью, но отнюдь не с жестким взглядом.

– Телефон, – кивнул он Гэррету. – Обойдемся без формальностей. Здесь есть телефон?

– Если это офицер Скотленд-Ярда, – крикнул Ник, – то телефон есть – или должен быть – в главном холле. Слушайте, Лестрейд, кто-то снова стрелял в дядю Пена. Но как, черт возьми, он это сделал?

Они не слышали ответа, если таковой был. Эллиот быстро вышел. Ник и доктор Фортескью с трудом подняли неподвижного Пеннингтона Баркли. Сквозь открытую дверь в ночном безмолвии громко зазвучали хор и оркестр – пластинка подходила к концу:

Когда злодей не занят преступленьемИ не лелеет планы в голове,Способен он к невинным развлеченьямНе менее, чем честный человек.С трудом мы чувства наши подавляем,Когда долг полисмена исполняем.Подумав, вынуждены мы признать:Нельзя счастливой нашу жизнь назвать[32].

Глава 11

– Хм! – только и произнес доктор Гидеон Фелл.

Помимо электрических свечей, заменивших восковые в позолоченном резном канделябре, темно-голубая гостиная едва ли сильно изменилась за два столетия. Ковер казался менее потертым, чем его более современный собрат в библиотеке. Затейливая мебель была выдержана в стиле „китайский Чиппендейл“ [33]. Продолговатые часы восемнадцатого века громко тикали, показывая без десяти час.

Дейдри Баркли беспокойно ходила взад-вперед, иногда натыкаясь на депьюти-коммандера Эллиота, который тоже не стоял на месте. С двух сторон карточного стола, по нынешним стандартам кажущегося громоздким, сидели Фей Уордор и Гэррет Эндерсон, бросая друг на друга беглые взгляды. Ник Баркли и доктор Фортескью занимали стулья поблизости. Спиной к белому мраморному камину, слегка покачиваясь и сжимая между пальцами наполовину выкуренную сигару, стоял доктор Гидеон Фелл.

Его густые космы, еще недавно едва тронутые сединой, но за последнее время побелевшие полностью, нависали над ухом. Разбойничьи усы опускались вниз к многочисленным подбородкам. Пенсне поблескивало на багрово-красной физиономии. В небрежно наброшенной накидке из черной шерсти альпаки, опираясь на палку, похожую на костыль, он напоминал слона на привязи. Пожалуй, сейчас, в ночное время, еще больше он был похож на Сайта-Клауса или старого короля Коля [34].